Роман Любовь приходит когда ты не ждешь глава Глава 170

– Даже если и случилось, что он может сделать в нашем доме с беременной женщиной? – сказала Вероника, глядя на поднимавшегося по ступенькам Альберта. Она ткнула мужа локтем в плечо, приблизилась и добавила шепотом: – Уж лучше воспользоваться случаем и упрочить «добрачные связи».

Владислав нахмурился, скривил губы, но, прикинув в уме, закивал головой:

– И правда, неплохая мысль!

Но ни Альберт, ни Дарья об этой их «затее» ничего не знали. Альберт, подойдя к спальне, постучал в дверь, но потом просто дернул ручку и зашел внутрь.

– Уйди! Убирайся! Не слышишь что ли? – сию секунду раздался визг Дарьи, и прямо в него полетела подушка.

Он отбросил ее на пол. Комната была сделана по типу розовой спальни принцессы, в центре стояла большая кровать в форме сердца, ее накрывал длинный полог, спускавшийся до нежно-розового ковра на полу. Повсюду были разбросаны мягкие игрушки и куклы. В воздухе буквально витало сладкое дыхание невинной молодой девушки.

Изысканно отделанная, роскошная спальня, казалось, совершенно не пострадала от небольшого пожара вчера ночью: мебель в комнате заменили, и все выглядело как новенькое. Альберт взглянул на лежавшую на боку, спиной к двери, девушку, завернувшуюся в тонкое одеяло. Быстро подошел к ней и посмотрел снисходительно, сверху вниз, с пугающим холодом в глазах.

– Я же сказала уходить! Ты глухая что ли… – почувствовав, что кто-то зашел в комнату, вспылила Дарья. Но вдруг обнаружила, что человек, стоявший у ее кровати, это… – Альберт? Почему ты здесь?

Она тут же села на постели, с бледным от испуга лицом, но все же закуталась в одеяло. В ее прекрасных глазах, почти как две капли воды похожих на сестрины, разливался неподдельный страх. Но едва она поняла, что стоящий перед ней человек действительно Альберт, волнение и ужас мигом исчезли. Она хлопнула по кровати и, обняв его за талию, принялась рыдать у него на груди:

– О-о-о, мой дорогой! Наконец-то ты пришел!

Она плакала от чистого сердца, всхлипывала, чуть не задыхаясь от слез, в этом истеричном припадке, и выглядела трогательно-ранимой. Но как бы горько она ни плакала, это не растопило холодного сердца Альберта. Он поднялся, точно каменный, и, когда женщина в его объятиях перестала рыдать, спросил:

– Ну что, наплакалась?

Дарья шмыгнула носом, прикусила красные губки и, широко распахнув покрасневшие от слез глаза, наконец увидела, насколько холодное и ужасное у него сегодня лицо.

Неужели… неужели он пришел за объяснениями?

– Альберт, зачем ты вдруг пришел?

Она прекрасно знала, что с тех пор, как они помолвились, Альберт практически не заезжал к ней на виллу, даже если она молила и упрашивала – забегал только так, посидеть пару минут, и сразу уходил.

Альберт повернул к ней прекрасное лицо, от которого веяло лютым холодом, и взял ее за подбородок:

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Я? Сказать?.. Альберт, я не понимаю, о чем ты.

Ясно ощутив давление с его стороны, она окончательно убедилась, для чего он здесь, и он ждет объяснений. Может, эта сучка Эмма раскрыла ему все? Тогда все произошедшее вчера… Нет, он ничего об этом не знал. Иначе, как наследник семьи Карр, ни за что бы не позволил Эмме так нагло себя вести! Дарья догадалась, что Эмма все рассказала ему о той «нарочно построенной аварии», но, конечно, ни словом не обмолвилась о похищении. Девушка много успокойлась.

– Не знаешь или не хочешь сказать? – водя большим пальцем ей по подбородку, спросил Альберт, и его острые, темные, точно обсидиан, глаза немигающе воззрились на нее.

Чарующий голос звучал медленно, неспешно, точно читал молитве, задевал струны ее сердца и заставлял ускоренно биться, а ее саму – волноваться до потери дыхания.

– Я… я… – сглотнув, начала Дарья, невольно скомкав в руках простынь. Она взглянула на него невинными, жалобными глазами, но в глубине их таились ненависть и гнев.

«Эмма! Какая же ты дрянь! Зачем ты так со мной? Ты разрушила все, что у меня было. И еще недостаточно?! Нужно было, чтобы и Альберт меня возненавидел?! Как ты можешь быть такой бессердечной?» — про себя извергала проклятия.

– Прости меня, Альберт… Прости… – она знала, что не отвертится, и, закрыв глаза, склонила голову, позволив слезам свободно течь. – На меня точно наваждение нашло… Я знала, что она жила с тобой в номере в… в клубе «Гоа», и я так ревновала… И в порыве зависти сделала такое…

Но она умна. Она понимала, что своей ложью сейчас только вызовет его отвращение, и остается только смиренно признаться. Потому что, если она будет молчать, он сам дознается до правды.

– Альберт, я знаю, что это моя вина… Но я очень боялась, – она крепко сжала его руки и умоляла жалко и униженно, будто маленький ребенок, которого собираются бросить. – Я боялась, что могу потерять тебя. Я люблю тебя! Правда, очень сильно тебя люблю!

Она заливалась слезами, и они струились по ее прекрасному, точно цветок, лицу. Но, как известно, Альберт всегда был довольно черств, и где уж было парочке женских слезинок тронуть его сердце?

– Ты младшую сестру готова была извести. И меня ты тоже хотела убить? Ну так, заодно?

Дарья всегда и ото всех слышала только похвалы – какая она красавица, покорительница сердец, талантливая и несравненная, и прочая и прочая. Альберт чуть ли не каждый день мог слышать эти восхваления. Но только когда завязал общение с ней, он понял, насколько лицемерной была эта женщина, жестокой, порочной, и насколько ядовито у нее сердце.

– Нет! Ни за что! Я люблю тебя, Альберт! Я просто ужасно волнуюсь за тебя. Прости, голова закружилась… Ах! – она затрясла головой, точно погремушкой, а потом встала на колени и взяла Альберта за руку, в знак нижайшей мольбы: – Я просто ревновала Эмму к тебе. И в голове помутилось. Но сейчас я сожалею, правда сожалею! Клянусь, я больше ее не трону! Ни единый волос не упадет с ее головы!.. Я точно… я непременно сдержу слово!

Альберт встал во весь рост и сказал брезгливо:

– Знаешь, почему Эмма жила в «Гоа»? Ей было страшно, что вы убьете ее во сне. И она была вынуждена поступиться своими принципами и поселиться при этом клубе.

Он давно разузнал, почему Эмма переехала в «Гоа», но никогда не говорил этого вслух.

– Мне казалось, ты понимаешь, когда хватит. Но не думал, что ты будешь так упорствовать и не признавать ошибок. По-моему, этот брак не может быть заключен, – изрек он.

– Нет! – вскрикнула в ужасе Дарья.

Она вскочила, босая спрыгнула на лежавший у кровати персидский ковер и снова опустилась перед Альбертом на колени.

– Я ошиблась. Я правда ошиблась, Альберт! Я знаю, что разочаровала тебя, но у меня внутри наш ребенок. Ты подумай… подумай о ней. Такая малышка не может сейчас лишиться отца…