Роман Холодные пески Техаса глава Глава 37

- Робин! – слышу я, не понимая, откуда доносится голос. – Твою мать, Робин, проснись! – кричит мужчина. Громко и настойчиво зовет меня. – Робин, блять, открой свои гребаные глаза!

Голова болит, кажется, что в нее забивают гвозди, или загоняют дрель. Пытаюсь открыть глаза, но яркий свет не дает это сделать сразу. Поднимаю руку, чтобы их прикрыть, и чувствую дичайшую слабость во всем теле. И вспоминаю… Меня бросает в дрожь, резко и рвано вздыхаю, и сажусь.

Сознание замутненное, и я сразу не понимаю, где нахожусь. Вокруг все плывет, как когда лихорадка. Меня хватают за плечи, и пригибают к сидению.

- Проснулась, - выдыхает Хоук. – Наконец-то!

- Убери свои руки, сукин сын! – кричу, пытаюсь вырваться из его рук. – Не трогай меня! Никогда не трогай…

- Заткнись, Робин! – рычит он, отпуская. – Не поднимайся, замри и не дыши!

- Что? – взрываюсь я. – Ты совсем..? – и тут я слышу звук выстрела и на нас сыпятся осколки заднего стекла. Я визжу от страха. Он появляется сразу же, сковывая все внутри.

- Не кричи, - говорит Хоук. – Алан, гони, твою мать!

- Гоню! – кричит мужчина с места водителя. – Вы там как?

- Норма, - отвечает Хоук и разворачивается в сторону окна. – Закрой уши, Роб.

- Что? – это все, что я могу сказать, а когда он стреляет - визжу и закрываю уши. Сжимаюсь в комочек, дрожу от страха.

- Ой, мамочки, мамочки, - шепчу, когда слышу второй выстрел, третий. А когда над головой пролетает пуля, подпрыгиваю на месте и дышу, дышу, дышу.

Чувствую, как машину ведет в сторону, а мужчина на месте водителя хрипит.

- Алекс, в него попали! – кричу Хоуку.

- Возьми руль, - командует он, а я в ужасе смотрю на него. – Робин, мы сейчас разобьемся! Скорее!

Протискиваюсь наполовину между передними сидениями, и перехватываю руль из слабеющих рук водителя.

- Все будет хорошо, - шепчу, хоть и не могу на него посмотреть. Сейчас моя задача выровнять машину и выжить.

- Держи, детка, крепко, - говорит Хоук, перезаряжая пистолет.

- Держу, но ему нужна помощь! – хриплю в панике. – Нужно остановиться. Мы должны остановиться.

- Нет, - он снова стреляет.

- Я не смогу так держать! Скорость падает! – пытаюсь пролезть вперед, но мужчина слишком крупный и уже без сознания. Получается сесть на переднее сидение с четвертой попытки. – Я не могу достать педаль!

- Ладно! Сейчас тормознешь и сразу вываливайся из машины, падай и ползи под нее.

- Я не смогу, - руки трясутся, ногой не могу нажать на педаль из-за тремора. – Я не такая, как ты!

- Сможешь! Давай на раз, два, три! – командует Хоук. – Раз, два…

- Три! – кричу я, бью по тормозам, и, открыв дверь, выпадаю на дорогу. Ползу под машину со скоростью черепахи. Тело не хочет слушаться, в ушах гудит, сердце просто заходится. Вокруг свистят пули, слышу, как Хоук выпрыгивает из машины и отстреливается. Если у нас полный бак, то малейшее попадание, и я превращусь в Робин-гриль. Закрываю руками уши, а потом прикрываю ими голову, хотя понимаю – руки не спасут. Слышу, как матерится Хоук.

- Жива? – спрашивает он.

- Да, - я киваю, словно он может меня увидеть.

- Робин!? – в его голосе страх. – Роби…

- Да! – как могу громко кричу. – Да!

- Окей! – слышу, как пуля попадает в машину, и пищу от ужаса. А потом слышу, как вскрикивает Хоук.

- Алекс? – пытаюсь развернуться под машиной, чтобы посмотреть. – Алекс?

- Жив, - хрипит он, и делает два выстрела. И все затихает. – Робин, - проходят секунды, а мне кажется, что десятки минут. – Робин, все закончилось.

Его голос слабый, и когда я выбираюсь из-под машины, вижу, что он прислонился к машине, а на его рубашке растекается кровавое пятно.

- Черт! – закрываю рот рукой. – Черт! Черт!

- Спокойно, - говорит Хоук, но я не могу успокоиться. Я впервые в жизни пережила нападение со стрельбой. Да с этим монстром я вообще все проживаю впервые. – Успокойся.

Видимо мои руки так трясутся, что даже со стороны это заметно. Пытаюсь собраться, взять себя в руки, но мои нервы настолько расшатаны, что мне нужно несколько минут, чтобы отдышаться, прийти в себя. Тру лицо, уши, стараюсь дышать глубоко и спокойно. С тахикардией тяжелей справиться – решаю, что восстановится само собой.

- Робин, нам нужно убираться, - привлекает мое внимание Хоук. – Нас будут искать, и их тоже, - указывает головой в сторону машины, из которой велся обстрел. Я поворачиваюсь и ахаю: лобовое стекло забрызгано кровью и субстанцией очень похожей на мозговое вещество. Передняя дверь открыта, и из нее свисает человек. Это шокирует. В очередной раз. Не могу оторвать взгляд, зависаю. – Робин? – вытаскивает меня из болота Алекс.

- Да-да, - я киваю, и превращаюсь в доктора Боррегар. – Тебя нужно осмотреть и перевязать, а потом…

- Все потом, - он пытается подняться. – Черт, - держится за бок, в который попала пуля. – Поехали. Ты за рулем.

- А твой водитель? – от стресса я забыла его имя.

- Ему уже не поможешь, - Он выдыхает. – Ты должна его вытащить из машины. Быстро.

- Я не смогу, - снова начинают дрожать руки.

- Робин! – орет Хоук. Подпрыгиваю, а потом киваю. Нам действительно нужно ехать, иначе он просто истечет кровью. – Молодец, - хвалит он меня.

Открываю водительскую дверь, и прежде, чем вытащить огромного мужчину, пробую пульс – его нет. Качаю головой.

- Прости, пожалуйста, - говорю я погибшему, и из последних сил тащу его из машины. На это уходит много времени – он большой, нога цепляется за педаль. Когда он выпадает из машины, то падает на меня, и я чудом остаюсь на ногах.

- Робин, твою мать, шевелись, - уже хрипит Хоук. Он уже забрался на заднее сидение и полулежит там. Я укладываю водителя на траву, сажусь за руль, пачкаясь кровью мужчины. Подвигаю кресло, и завожу двигатель. – Включай навигатор. Я забил координаты, - говорит мужчина. – Мы едем в пустыню, - хрипло смеется, а мне хочется двинуть его чем-нибудь.

- Ясно, - говорю я, недовольно качая головой. Не люблю я пустыню. Хоук что-то пытается сказать, но я жестом заставляю его замолчать. Не могу слышать его голос, потому что дала себе указание пока не вспоминать то, что произошло. А если он будет разговаривать, то мои попытки рассыпятся, а я должна быть спокойной.

Мы едем недолго, проезжаем несколько маленьких городков, в которых люди провожают нашу машину взглядом. Еще бы, огромный и дорогой внедорожник без заднего стекла, а за рулем испуганная девушка.

Оказывается, на самом краю пустыни есть заброшенное ранчо, куда мы и приехали. Оно окружено забором , достаточно хорошим – не удивлюсь, если по нему запущен ток. Хоук называет мне код, и я ввожу его в индетификатор. Ворота открываются, впуская машину. Едем еще несколько минут, пока не показывается полуразрушенное здание. Здесь я вряд ли смогу оказать помощь истекающему кровью мужчине. Я паркуюсь возле дома, и поворачиваюсь к Хоуку.

- Сам выйти сможешь? – спрашиваю его, а сама ужасаюсь его бледности.

- Вряд ли, - хрипит он, глядя на меня мутными глазами.

- Тебе кровь нужна и врачебная помощь, - говорю я, выходя из машины, и иду к его двери. Ноги словно ватные – вспоминаются события из Вегаса, от чего я не могу представить, как сейчас буду его касаться. Но снова, опять, заново, беру себя в руки и открываю его дверь. При первом же взгляде вижу, что все очень плохо. Крови стало больше, Хоук стал бледнее, губы начали синеть. – Я не смогу тебе помочь в полной мере, - говорю, помогая мужчине выбраться из внедорожника. Тебе нужна кровь.

- Робин, сделай то, что можешь, - он повисает на мне. – Пожалуйста.

- Я должна тебя здесь бросить и уехать, - говорю ему. – Ты это заслужил. Но я, блять, врач! – уже кричу, таща на себе этого крупного умирающего мужчину. – Сука! Я врач!

Пока мы доходим до дома, Хоук уже совсем слаб. Но у него хватает сил сказать, где ключи и снова назвать уже новый код. Хорошо, что в этом ранчо осталась одна комната, и она меня шокирует. В ней есть все, включая воду и электроэнергию. Главное, что есть кровать, куда я и укладываю мужчину. Я жутко устала и морально и физически, но времени у меня мало, так что я расстегиваю окровавленную рубашку на моем умирающем мучителе, и исследую рану. По месторасположению можно понять, что важные органы не задеты, но какой-то достаточно крупный сосуд задет. Хоук дышит поверхностно, но он в сознании.

- Здесь есть аптечка? – спрашиваю, он слабо кивает и показывает в сторону шкафчиков. Бегу туда, вываливаю все на пол и нахожу полный комплект оказания первой медицинской помощи при любых экстренных ситуациях. Здесь даже есть сыворотка от укусов ядовитых насекомых. – Ты везунчик, - говорю, и принимаюсь за работу. Хоук стоически все переносит, хотя пару раз взвывает от боли, но я не обращаю внимание. Моя задача остановить кровотечение, что у меня получается, хоть и не сразу. Мои руки в крови, лоб в крови, потому что я его потерла в процессе. Когда я заканчиваю, чувствую ужасную усталость, но у меня есть незаконченное дело. Пока Хоук лежит с закрытыми глазами, открываю ампулу снотворного и ввожу ему инъекцию. Ему нужен сон, а мне нужно съездить в город, купить хотя бы изотонический раствор, чтобы поддержать его жизнь до прибытия нормальной скорой помощи.

Он открывает глаза как раз в тот момент, когда я вытягиваю иглу из его руки. Улыбается, кивает и говорит:

- Убьешь?

- Потом, может быть, но не сейчас, - говорю я и отворачиваюсь.

- Ясно, - отвечает мужчина и засыпает. Сразу же проверяю его карманы, и нахожу портмоне с картами и деньгами. Беру наличку, я смотрела детективы и знаю, что по карте легко вычислят его местоположение. Ну и мое. Умываюсь, поправляю волосы и щипаю щеки – их цвет сейчас ничем от моего не отличается.

Выбегаю на улицу. У меня очень мало времени. Вижу гараж, и, в надежде, бегу к нему. Не могу я появиться в городке в такой машине. Шериф сразу же заинтересуется. В гараже меня ждет подарок – серый форд года девяносто пятого. В замке зажигания есть ключ, а в баке бензин. Я чуть не визжу от радости.

В городок еду той же дорогой, внимательно рассматривая витрины, в поисках аптеки. Нахожу ее в центре города. Молоденький аптекарь продает мне все необходимое, не задавая лишних вопросов. Плачу, поворачиваюсь , чтобы выйти и вижу старый телефон.

Я не дышу, просто замираю посреди зала, и смотрю на телефон, не моргая, из боязни, что он исчезнет. Во мне борются два человека. Один хочет помочь Хоуку, а второй понимает, что он все равно убьет, потому что хуже, чем в Вегасе быть уже не может.

- Вегас, - шепчу я. – Ненавижу… А от вас можно позвонить? Он работает? – оборачиваюсь к аптекарю.

- Да, конечно, - говорит парень. – Давайте я вам поменяю на мелочь.

Дрожащими руками отдаю ему наличку и получаю горсть монет. Такими же дрожащими пальцами с трудом попадаю в щель для монет, и набираю номер полиции.

- Девять один один, я вас слушаю, - слышу голос на той стороне.

- Меня зовут Робин Боррегар. Меня похитили. Сейчас похититель привез меня в такое место, - называю координаты, которые говорил навигатор. – Это Коннор Александр Хоукинг. Он тяжело ранен, но жить будет. Помогите, - говорю я и кладу трубку. Назад дороги нет. И я плачу от облегчения.

- А антибиотики у вас купить можно? – поворачиваюсь к аптекарю. Он смотрит на меня, как на призрака.

- Вы та самая пропавшая девушка? – спрашивает он, показывая мне на фотографию у себя за спиной. Я ее не видела. На фотографии я с последнего мероприятия у родителей. Кажется, что это было очень давно, хотя прошло…

- Да, это я. Так что насчет антибиотиков? – задаю повторно вопрос, но парень качает головой . – Понятно. Спасибо, - показываю пакет с медикаментами, и выхожу из аптеки.

Назад еду по той же дороге, но быстрее, чем положено по правилам, боясь, что опоздаю, и застану Хоука уже умершим. Но он спит, хотя вид его пугает до чертиков. Проверяю повязку – крови нет, поэтому выдыхаю с облегчением. Наполняю систему, подвешиваю ее стремянку, которую нашла в гараже. Все это делаю как робот, не давая себе возможности радоваться, и стараюсь не прислушиваться к вою сирен. Беру руку Хоука, думая, что он в глубокой отключке, но он хватает меня за запястье и тянет к себе.

- Алекс, - пытаюсь вырваться. – Алекс, это я – Робин. Тебе нужно влить жидкость, иначе умрешь от кровопотери, - он не отпускает. – Слышишь меня?

- Ты не ушла, - хрипит он и падает на кровать. В его глазах благодарность и боль. Не физическая, а какая-то другая. Машу головой, меня не интересует ни его боль, ни его жизнь.

- Нет. Я не могу тебя оставить, ты ранен, - говорю, перетягиваю руку, нахожу вену, и немного расслабляюсь, понимая, что время еще есть. Когда его заберет полиция, они ему помогут.

Выхожу на улицу. Мне нужен свежий воздух и простор. Хотя воздух на улице не назовешь свежим – воздух горячий и сухой, запахов практически нет – непонятно, что в этом месте делает ранчо. Внутри все дрожит от предвкушения и страха. А вдруг они не поверили, и за Хоуком приедет не полиция, а убийцы. Или его люди, что тоже ужасно. Они меня не оставят в живых. И Хоук не оставит. Скорее всего. Сажусь на ступени крыльца и всматриваюсь вдаль, в надежде увидеть пыль от колес. Но их нет.

Не вовремя приходят воспоминания о дне в Вегасе. От отвращения к себе, к Хоуку, к Линде, ко всему хочется выть, биться об стены, а еще дико хочется вымыться, сдирая с себя кожу. Более мерзко я никогда себя не чувствовала. Но у меня лежит раненый человек, которому нужна моя помощь. Если Бог захочет, то заберет его к себе, я же не могу дать ему умереть. Не так.

Возвращаюсь в дом, проверить, как идет жидкость. Все нормально. Хоук не спит, смотрит в потолок.

Подхожу, чтобы попробовать его лоб – он сухой и горячий.

- Тебе нужны антибиотики, - говорю и отхожу. Не могу унять дрожь в пальцах, появившуюся после соприкосновения с его лбом.

- За нами приедут, - говорит мужчина, и меня бесит это слово «нами». Нормальная, уважающая себя женщина, уже бы уехала, сверкнув колесами. Но не я. Я ненормальная.

- Ну да, - говорю. – Пить хочешь? – не смотрю на него. Не могу.

- Робин, - тихо зовет он. – Робин.

- Что? – поворачиваюсь. – Спасибо, что не бросила меня.

- Тебе повезло, - говорю, набираю в чашку воду, и, приподняв его голову, придерживаю, пока он пьет. Но мой разум рисует картинки, как я душу его, или ломаю мощную шею. – Отдыхай, - говорю, когда он заканчивает, и снова выхожу на улицу.

И вот теперь вижу то, о чем мечтала, последние десятки минут. Пыль, и слышу, как мне кажется, вой сирен. Прячусь за гараж, потому что еще неизвестно, что за полиция, и что они будут делать. Насчитываю десять машин, скорую и микроавтобус со спецназом. Охренеть. Я же сказала, что он тяжело ранен, зачем нужен спецназ?

Потом все происходит очень быстро. Сквозь вой сирен я слышу рев Хоука:

- Роообииин!!! – забегаю, и вижу, как он вырывает иглу из вены и сползает с кровати. – Ты меня сдала?

- А ты чего хотел? – спрашиваю, и выбегаю на улицу. Он пытается схватить меня, но я уворачиваюсь, и он падает на пол с громким стоном. Я оборачиваюсь, и мой мозг врача требует бежать к нему, но страх не дает это сделать. Врезаюсь в полицейского.

- Тихо-тихо, мы уже здесь, - говорит он и передает меня медикам, а сам и еще трое, входят в дом. Через несколько минут в дом заходят медики с каталкой.

Меня отводят в сторону, когда вывозят Алекса в полной тишине. Я смотрю на него – прикованного наручниками к каталке, а он смотрит на меня, ища взгляд. И когда наши глаза встречаются, он тихо говорит:

- Я люблю тебя.

Я не ослышалась. Он абсолютно точно это сказал. И у меня случается второй нервный срыв.