Роман Капучинка глава Глава 43

Тимофей, сбежав с работы, отвез девушку домой. Они еще долго сидели в машине под окнами ее квартиры и, к счастью Маруси, целовались. На следующий день Тима позвал Марусю на свидание. Самое настоящее, с ужином, свечами и долгой прогулкой по парку. А в одиннадцать он отвез ее домой, потому что маленькая еще и живет с родителями.

Как-то утром, не успев проснуться, Тим первым позвонил девушке. Они все также препирались друг с другом, вот только к эпитетам прибавлялось «мой» и «моя».

—Потаскун мой со стажем, — ласково говорила Маруся в телефонную трубку.

—Ведьма моя малолетняя, — парировал хрипло Тима, — Пойдем гулять?

—А как же репутация взрослого дяди? Не стыдно с малолеткой людям на глаза показываться? — смеялась Маруся.

—Марусь, прибью, — ласково пригрозил парень, — Через час заеду.

—Тима, — рассмеялась Маруся, — Через час я еще буду спать.

—Разбужу,— пообещал Тимофей.

—Нет, я не выспалась, — возразила девушка.

—В обед? — предположил Тимофей.

—В обед мама учит меня готовить фирменный пирог, — вздохнула девушка.

—Угостишь? — предположил Тимофей.

—Тим, во мне кулинар сдох при рождении, — покаялась девушка, — Я сама бы его не рискнула попробовать. И тебе не советую.

—Вечером приеду, — уже не вопрос, а утверждение.

—Вечером ты работаешь, — напомнила Маруся.

—Мне кажется, или ты меня динамишь? — поинтересовался Тимофей.

—Кажется, Тимоша, — хохотнула девушка, и бросив короткое «Пока», оборвала разговор.

Тимофей, стоя около окна в своей квартире зло смотрел на мобильник в своей руке. Это что за херня только что приключилась?

Тимофей набрал номер Маруси еще раз. И только после третьей попытки дозвониться, в трубке раздался сбивчивый голос девушки и тихое «Не могу говорить!».

—В каком смысле? — не понял Тим. Но Маруся вновь уже прервала звонок.

Нет, такой расклад парню совершенно не нравился. Натянув джинсы, футболку и косуху, Тимофей отправился на разборки. Нет, он не позволит этой мелкой сногсшибательной ведьме себя динамить. Точно не сейчас, когда он осознал, насколько сильно она ему нужна. Как воздух.

Оказавшись около дома Маруси, Тим бросил машину на парковке и стремительным шагом направился к ее подъезду. Но не дойдя несколько метров, остановился, разобрав знакомый голос. Тимофей шагнул ближе. Скрытый ветвистым кустом сирени, парень увидел, как Маруся стоит около знакомой Тиму машины. Вот девушка, обернувшись и заглянув в салон, заливисто рассмеялась фразе водителя. Погрозила пальчиком собеседнику и вновь рассмеялась.

—Ты просто чудо—мэн, — говорит она, — До встречи!

И девчонка хлопает дверцей дорогой машины. А потом и скрывается в подъезде. Тима понял, что дышать перестал, чувствуя горькую волну ярости и предательства, расползающуюся по сердцу.

—Что же ты творишь, Маруся, — надрывно прошептал Тимофей, закрывая глаза руками, — еще и с кем. С братом….

Тимофей попытался успокоиться. Хоть немного. Не смог. Рванул подъездную дверь и помчался вверх по лестнице. Не разбирая дороги, но чудом вспоминая номер квартиры.

Рука легла на дверной звонок, и как только распахнулась дверь, взгляд карих глаз прошелся по растрепанной небрежной косе, чуть шальному взгляду и мягкой улыбке.

— Какого хрена ты надумала меня динамить? — волна ярости накрыла Тимофея, полностью выбивая из реальности, — я, мать твою, не пацан—переросток! Что за дела, Маруся? — все громче рычал парень, — Чего молчишь? — терял терпение парень, — С ним как? Понравилось. Теперь можно и сравнить? Он тоже, как мужчина мало состоялся в твоих глазах? Или это только мне так не повезло?

—Ты что несешь? — опешила Маруся, перестав улыбаться, — С кем с «ним»?

—Я вас видел, — выплюнул Тима злобно, не видя ничего и никого кроме девчонки, — Значит, тебе меня одного мало? Двоих подавай?!

На глаза Маруси навернулись слезы. Щеку Тимофея обожгла ладошка ударом. Но он не шелохнулся, даже не моргнул, все еще глядя на девушку с обидой.

—Весьма занятная картина, — раздался мужской голос за спиной парня, — дочурка, прикрой—ка дверцу.

Антон Робертович, не дожидаясь действий дочери, сам захлопнул двери и дернул парня за ворот куртки.

—Пойдем—ка покурим, — грозно проговорил отец семейства и утащил вяло сопротивляющегося парня из подъезда на улицу.

Дверь перед Марусей закрылась. Из груди вырвались рыдания. Девочка, прислонившись спиной к стене, тихо съехала по ней на пол. Было больно и обидно. Чем, вот чем она заслужила к себе такое отношение парня?

Из гостиной появилась мама. Гертруда Адольфовна хмуро смотрела на сидящую на полу дочь. Поджав губы, она увела Марусю на кухню. Усадила за стол, заставила выпить стакан воды, погладила девочку по волосам. И как только входная дверь открылась и на пороге появились тихо переговаривающиеся между собой мужчины, Гера вручила дочери кулинарную книгу, а сама вернулась в коридор.

—Мегерочка моя, я скучал, — ласково заговорил Тоша, но внимание женщины ему от парня отвлечь не удалось, да он, собственно и не очень старался. Парень сам виноват.

—Добрый день, теть Гер, — хмуро начал Тима, — Гертруда Адольфовна то есть. А можно мне с Марусей поговорить? На пару слов.

—Так поговорил вроде бы уже, — хмыкнула Гера, — Так и говорилка устанет и отвалится.

Тоша тем временем прошел в квартиру, снял свитер, обул тапки. Внимательно взглянул на сбитые костяшки правой руки. С недовольством хмыкнул. Потом взглянул на распухшую губу и красную отметину на скуле Тима. Уже крякул удовлетворительно. Все-таки, он еще в форме.

Тима хмуро смотрел на Гертруду Адольфовну и чуял скорое приближение бури.

—Ты спал с моей Марусей? — прищурилась Гера, сложив руки на груди.

—А, нет, — мотнул головой парень.

—Не убедительно, — невесело улыбнулась Гера, — Вторая попытка.

—Пока не спал, — признался Тимофей.

—Пока? — переспросила Гера, и стремительно выбросив руку вверх, схватила парня за ухо, больно выкручивая его, — Кто дал тебе право говорить с моим ребенком таким тоном? Ты с девочкой беседуешь, а не с одной из своих нимфеток! Я тебе покажу «двоих подавай»! На минуточку, моя дочь чиста, как слеза комсомолки! А вот ты у нас тот еще любитель развратных ощущений, Тимофей Филиппович!

—Теть Гер, а может я Матвей, — пробурчал Тима.

—Думаешь, я не узнаю идиота, по которому сохнет моя дочурка вот уже пару лет? — прошипела Гера, — Разве что не молится на твою фотку. А ты? Мало что не оценил счастья, перепавшего тебе скорее всего по ошибке, так еще и обвиняешь в чем вздумается.

—Я больше так не буду, — покаялся Тимофей.

—Конечно не будешь, — хмыкнула Гера и, не выпуская уха из захвата ловких пальцев, потянула парня на кухню.

Оказавшись на пороге комнаты, Гера отметила, что Маруся больше не плачет, а сосредоточенно замешивает тесто для пирога по рецепту.

—У тебя ровно десять минут, — гневно закончила тираду Гера, — Через десять минут я вернусь и не дай бог ты будешь вести себя неприлично.

Гера, дождавшись короткого кивка от дочери, вышла из кухни. Тима потер рукой ухо, понимая, почему братья Маруси в детстве были весьма лопоухими, и вздохнул, глядя на девчонку.

—Марусенька, прости меня, солнышко мое, — тихо проговорил Тимофей, —Просто ты динамила меня все утро. А потом я увидел, как ты из машины Матвея выходишь и вспылил. Но я честное слово так не думаю.

Тем временем, словно и не замечая присутствия парня, Маруся поставила пирог в разогретую духовку. Убрала все оставшиеся продукты по местам. Вымыла грязную посуду.

—Марусь, ну посмотри на меня, — попросил Тима, — Я болван и моральный урод, ты права. Но дело в том, что я… ты мне дорога, ты такая светлая, чистая и замечательная, что я не верю, что ты выбрала меня.

Девушка все молчала. А парень терял терпение. А потом увидел одинокую слезинку в уголках любимых глаз.

—Вот ведь урод, — тихо выругался Тима, а потом и вовсе плюхнулся на пол перед девушкой и, схватив ее руками за талию, не дал вырваться и уйти.

—Прости меня, Марусенька, — жарко зашептал парень, прячась лицом в ее одежде на животе, — Прости, пожалуйста. Только не бросай. Не смогу без тебя. Люблю тебя, Марусенька.

Тима шептал много, боясь, что девчонка прогонит его. Но Маруся молчала. Не гнала, но и не торопилась прощать.

—Дурак ты, Тимоша, — наконец проговорила девушка и погладила парня по темным волосам.

—Ревнивый идиот, — согласился Тима, поднимая голову, — Спермотоксикоз. Воздержание. И твоя улыбка делают из меня полного кретина.

—Руки мой, — улыбнулась Маруся, — Буду тебя пирогом кормить, если не боишься.

—Марусь, а твои родители говорят, что ты меня уже давно любишь, — тихо проговорил Тимофей.

В ответ девушка только улыбнулась.

—Родители обманывать не будут, — мягко проговорила Маруся. А Тимофей только еще крепче прижал девчонку к себе.

А спустя двадцать минут молодые люди пили чай с пирогом. Вернее, Маруся пила сок, а Тимофей чай с пирогом. Парень с широченной улыбкой на губах поглощал пирог со скоростью гонщика болида Формулы—1. Маруся смотрела на Тима с сомнением. Не уже ли у нее в коем—то веке получилось что-то съедобное. Парень проглотил почти весь пирог, а когда оставалось последняя половина куска, Маруся все—же решила попробовать свой кулинарный шедевр. Попробовала и обомлела.

—Ты все-таки идиот, — закашлялась она, выплевывая кусочек в мусорное ведро, — Это есть невозможно.

—Вкусно, Марусь, — не мигая, соврал парень, — На любителя.

—У тебя после стероидов совсем вкус отшибло, любитель ты мой? — запила девушка стаканом воды и выбросила недоеденный кусок в урну.

—Марусь, я тебя обожаю, но в нашей семье готовить буду я, — заявил парень, ставя грязную посуду в раковину и споласкивая ее.

—Чего? — не поняла девушка, сверля затылок парня вопросительным взглядом.

—Ты все верно поняла, — широко улыбнулся Тима, — Я твой любимый потаскун. Это серьезно, малыш. Навеки вечные. Аминь.

—Идиот, — вздохнула Маруся, и сама обняла парня.

Молодые люди больше так серьезно не ссорились. Маруся поняла, что этот несносный упрямец действительно любит ее. Тренировки в спортивной школе проходили теперь со зрителями. Вернее, с одним зрителем. Мальчишки теперь не подначивали ее, и уже тем более никто не лез к ней с поцелуями или плоскими шутками. Зубы были дороже. Часто Тима забирал Марусю и вез на свидание, но всегда возвращал. Правда ему удалось выторговать у Геры продление комендантского часа до полуночи. Вот и сегодня парень появился на пороге квартиры Маруси с шикарным букетом цветов и конфетами для будущей, как он надеялся, тещи.

—Ух—ты, пух—ты, — протянула Гера, созерцая букет цветов в руках парня, и уже в квартиру громче, — Дочь, а почему сто килограмм голого тестостерона стоит на пороге нашей скромной хатки с веником и улыбкой на милой моське?

—Прям голого? — раздался смех девушки из недр квартиры.

—Слегка одетого, — поправила дочь Гера.

—И чего слегка одетый тестостерон хочет? — все также весело полюбопытствовала девушка, наконец, появляясь в коридоре.

— Слегка одетый тестостерон хочет отужинать в ресторане и отметить шесть месяцев несвободной жизни, — улыбался Тимофей, отмечая, что девчонка шикарно оделась по его просьбе. Они собирались в клуб, чтобы отметить очередную совместную дату.

—Мама сегодня добрая, — распаковав коробку, Гера уже дегустировала заморские сладости, — Разрешаю гулять до часу.

—Премного благодарен, Гертруда Адольфовна, — заулыбался парень, помогая Марусе накинуть пиджачок на хрупкие плечи, — Готова?

В ответ Маруся кивнула, взяла из рук парня цветы, передала их матери и, поцеловав ее на прощание, утащила Тимофея на улицу.

Сидя в машине, Тима с улыбкой слушал разговор Маруси о том, как прошел день. Парень вдруг задумался, насколько сильно изменилась его жизнь. Вереница ненужных женщин бесследно исчезла, словно и не было их. Теперь его свободное время было полностью посвящено Маруси и ремонту квартиры. Пятигорских старался закончить все комнаты в квартире к дню рождению Маруси. Он буквально отсчитывал дни, когда она станет совершеннолетней.

—Тимош, сверни налево, — вдруг попросила Маруся.

Парень послушно выполнил просьбу, гадая о причине ее желания.

—Теперь на светофоре направо, — тихо попросила девушка.

—Знакомый маршрут, — заметил Тимофей, сжимая руль крепче. Дорога вела в его квартиру.

—Приехали,— коротко сообщила девушка и отстегнула ремень безопасности, — угостишь даму стаканом воды?

Тимофей минуту смотрел на девчонку. Смотрел и думал, как уговорить взбунтовавшееся тело и гормоны, а также саму девчонку подождать еще пару месяцев. Но подходящих слов не было.

Но битва была проиграна. Все внимание Тимофея было подарено нежным глазам за пушистыми ресницами, белокурым волосам и розовым губам.

—Маруська…. — выдохнул Тимофей, когда девушка положила ладошки на его ногу, не оставляя сомнений.

—Тимош, не тупи, — тихо попросила Маруся и парень послушался.

А гораздо позже, когда часы на стене показывали полночь, Маруся нежилась в объятиях любимого мужчины, чувствуя себя счастливой любимой теперь уже женщиной, Тимофей улыбнулся, вспомнив свое пробуждение полгода назад.

—Так что скажешь, Марусь? — ласково посмеивался Тимоша, — Я все еще мало состоялся в твоих глазах как мужчина? Или дашь мне шанс реабилитироваться?

—Ты мой любимый потаскун, — сонно пробормотала девушка, — Набрался опыта. Хвалю. Вот только теперь ты только мой. А будешь смотреть на баб, потаскунство твое оторву к чертовой матери.

—Марусь, а ты не ответила, — напомнил парень, жутко радуясь, что она такая собственница и ревнивица. Бальзам на душу, не иначе.

—Состоялся, половой ты мой гигант, — пробормотала Маруся, засыпая, — не переживай. Теперь я от тебя не отстану.

—Я только рад, солнышко, — признался парень, — Люблю тебя.

Но девушка уже спала. А Тимофей, написав короткую смску будущим родственникам в лице Лехи и Степана Гильман, старших братьев—близнецов, уснул вслед за любимой. А на утро на пороге его квартиры появились парни с сумкой, в которой лежали вещи Маруси. Парни, совершив набег на холодильник Тимофея, умчались по своим делам, предупредив, что пару дней не помешает исчезнуть с горизонта домашнего фюрера, Гертруды Адольфовны. Но Тима не особо испугался. В любом случае, девчонку он не вернет.

Вот и сейчас, держа Марусю в руках, ласково поглаживая хрупкую ладошку, Тима думал, как было бы хорошо перенести свадьбу на месяц раньше. Но домашний фюрер… эээ, любимая теща то есть, выдвинула ультиматум. Так что, во избежание конфликтов с родней, молодым людям пришлось согласиться. И подождать капельку. И потом, какая собственно разница, если Маруся живет с ним, радует его глаз своими безумными хвостиками и разноцветными майками с веселыми принтами. Своими колкими фразами и одной лишь улыбкой разгоняя тучи с его горизонта.

—Марусь, я так счастлив, — тихо прошептал Тима ей на ухо. Совсем тихо, практически выдохнул. Но девчонка услышал его слова. Улыбнулась. И одними губами прошептала тихое «И я».