Роман Я одержим тобой глава Глава 83

Паша очень любил креветки, поэтому Виктория Александровна, улыбаясь, ласково произнесла:

— Ладно, бери.

— Я тоже хочу, — Маша больше всего любила повторять за другими: если её брат чего-то хочет — без разницы нравится ей самой это или нет — ей тоже это нужно.

— Ладно, берите оба, — Виктория Александровна уже привыкла к тому, что она так себя ведет.

Екатерина Алексеевна посмотрела сначала на мальчика, а затем на девочку. Они оба казались ей такими хорошенькими с вечно горящими глазами, прям как у Дмитрия Ильича в детстве.

— Я знаю, где продаются самые хорошие креветки, — Екатерина Алексеевна подошла и, взглянув на детей, произнесла, — это...

Виктория Александровна ничуть не удивилась тому, что какая-то незнакомка решила заговорить с детьми. Прежде она уже выводила их на прогулку и всегда находился кто-то, кто наблюдал за ними или пытался с ними заговорить. Так что она уже привыкла к этому.

— Они мои внуки.

— Какие хорошенькие, — Екатерина Алексеевна не сводила глаз с двух деток, они были слишком очаровательными.

Виктория Александровна улыбнулась: действительно, эти дети были смыслом её жизни, забота о них — это не только её обязанность на старости лет, но и самое большое счастье.

— Здравствуйте, — произнес Паша сладким голосочком.

— Здравствуй, — Екатерина Алексеевна погладила его по голове, — как тебя зовут?

— Павел.

— Какое хорошее имя, — в этот момент Екатерина Алексеевна подумала насколько же милый этот мальчуган и как ему подходит это имя.

— Бабушка, а почему вы не спрашиваете как меня зовут? — Маша было слегка расстроена и, глядя на Екатерину Алексеевну, хлопала глазами. Она спросила её брата, но не спросила её, неужели Маша не такая хорошенькая, как её брат?

— Прости, Я просто еще не успела, — ответила Екатерина Алексеевна, улыбаясь. Эта девчонка было тоже безумно милой, такая кроха, а уже завидует брату.

— А тебя как зовут? — щурясь от улыбки, спросила Екатерина Алексеевна.

— А я Лукьянова Мария, у нас с братиком мамина фамилия — радостно произнесла Маша.

Екатерина Алексеевна была удивлена — они носят фамилию матери?

— Вы только что сказали, что знаете, где продаются лучшие креветки? — Виктория Александровна прервала раздумья Екатерины Алексеевны. Обычно дети носят фамилию отца, но, узнав, что это не так, она тут же могла догадаться об их семейном положении, а ей не нравилось, когда незнакомые начинают строить предположения по поводу её семьи.

— Ах, да, — Екатерина Алексеевна указала на местечко неподалеку, — вон там, я вас провожу, я там постоянный клиент, так что не дам вас обмануть.

Она с ярым энтузиазмом двинулась вперед, показывая дорогу. Виктория Александровна, толкая тележку, последовала за ней. Екатерина Алексеевна, подойдя к павильону, поздоровалась с продавцом:

— Креветки сегодня свежие?

— Свежие, конечно! Вы сами посмотрите, — продавец выловил сетью креветку, которая, только покинув воду, тут же забилась — очевидно, она была живее всех живых.

— Вы наш постоянный клиент, и не в первый раз уже покупаете у меня креветки, знаете же, когда они свежие, а когда — нет, — продавец был очень красноречив, — берите, продам Вам по самой низкой цене — 960 рублей за кило, идет? Если бы на Вашем месте был бы кто-нибудь другой, то дешевле, чем за 1200 рублей не продал бы.

— Взвесьте мне килограмм, пожалуйста, — Екатерина Алексеевна была в приподнятом настроении.

Карта, которую отдал ей Дмитрий Ильич, была безлимитной, так что у неё были деньги. Её нельзя было назвать транжирой, обычно она торгуется, но этого продавца она знала хорошо и понимала, что в другом месте дешевле ей действительно не найти, так что она взяла только у него креветки, понимая, что он не лжет.

— За кило 300 получится...

— 1,248 рублей.

Продавец не успел еще посчитать итоговую сумму, как Паша сделал это за него. Он был слегка ошарашен, когда, нажав на калькуляторе кнопку «равно», на экране и впрямь высветилось 1,248.

— Тебе сколько лет, малыш? Такой смышлёный, — улыбаясь, произнес продавец. Он впервые видел такого очаровательного и умного ребенка.

— 5 лет, — Паша ничуть не был растроган похвалой, для него это было проще простого.

Продавец передал креветки Екатерине Алексеевне со словами:

— Вот же кому-то из ваших родственников посчастливилось стать родителями такого очаровательного ребенка.

Она молча забрала креветки, слова продавца не очень понравились ей, ведь эти прекрасные детки ей неродные. Она помрачнела и равнодушно протянула ему деньги:

— Вот.

Продавец улыбнулся, не показывая ни капли недовольства. Екатерина Алексеевна, держащая в руках пакет с креветками, протянула его Виктории Александровне:

— Это вам подарок.

Она тут же махнула рукой:

— Нет, нет, не надо, зачем это? Я сама куплю.

— Да в этом же нет ничего такого, я просто нахожу ваших детей очень милыми, для других я бы этого не сделала, — Екатерина Алексеевна, не принимая отказа, положила в их тележку креветки.

— Но я не могу. Это слишком... — Виктория Александровна потянула руку, желая вынуть креветки из тележки и передать их обратно Екатерине Алексеевне, но в этот момент Маша внезапно произнесла:

— Бабушка, спасибо!

Виктории Александровне нечего было сказать. Ох уж этот ребенок.

— Ой, да не за что. — голосок Марии был настолько приятным, что Екатерина Алексеевна не могла остаться безучастной.

После такого Виктория Александровна уже не могла отказаться, поэтому сказала:

— Мне очень неловко, спасибо Вам большое!

Екатерина Алексеевна тут же махнула рукой:

— Не за что, не благодарите.

— Нам все еще нужно купить кое-что, так что мы пойдем, — произнесла Виктория Александровна.

— Конечно.

Екатерина Алексеевна уставилась на Пашу, желая поговорить с детками, подружиться с ними, однако, это были чужие дети, которых к тому же она видела впервые. Она и так была чересчур радушной, так что если бы она еще и предложила им пойти с ней, то наверняка вызвала бы этим неприязнь, подумали бы, что она торговка людьми или что-то в этом роде.

Екатерина Алексеевна вздохнула, вспоминая о том, кого она воспитывала с детства: он так и не нашел никого с тех пор, как развелся, Дмитрию Ильичу уже за 30, но речи нет не только о детях, но даже и о невестке. Она помрачнела, если бы они не развелись, кто знает, может быть, у него были бы дети, все-таки Светлана тогда уже была беременна.

Это все из-за Дмитрия Ильича самого.

Остался теперь у разбитого корыта.

У Екатерины Алексеевны пропало настроение ходить по магазинам, в любом случае дома есть еда, а Дмитрия Ильича не факт, что вернется к ужину, так что она вышла из супермаркета. Водитель, заметив, что она вышла без покупок, обернулся к ней:

— Ничего не купили?

Екатерина Алексеевна грустно произнесла:

— Нет настроения, поехали.

Водитель промолчал. Екатерина Алексеевна вернулась на свою огромную, пустую виллу, где не было ни души. Не было ощущения дома, здесь явно не хватало хозяйки и пары детей. Она положила на стол пустую сумку, которую держала в руке, беспрестанно вздыхая. Вспомнив Пашу, Екатерина Алексеевна подошла к столу, открыла ящик и достала оттуда детскую фотографию Дмитрия. Ему не нравилось фотографироваться, поэтому это была его единственная фотография с детства. Она присмотрелась — Паша и правда был похож на этого мальчика с фотографии, как две капли воды. Как такое возможно?

У Гусевых только один ребенок, это Дмитрий Ильич, позже хотя Илья Никитич женился вновь, но больше не хотел детей, так что у Дмитрия не было не братьев, ни сестер. Не сказать, что у него вообще никого не было, разве в этом мире есть люди, у которых совсем нет кровных родственников, но очень похожи друг на друга?

Екатерина Алексеевна настолько сильно погрузилась в раздумья, что даже не услышала, как позвонили в дверь. Дмитрий выпустил из рук куртку и подошел к ней взглянуть, чем она занимается, тем временем она даже не подозревала, что кто-то вошел. Дмитрий, увидев фотографию, которую она разглядывала, поднял брови:

— С чего вдруг ты решила достать её?

Екатерина Алексеевна, испугавшись, тут же пришла в себя и, глядя на него, ответила: — Я сегодня видела двух деток — точная копия ты в детстве.

Она сделала особый упор на словосочетание «копия».