Роман Я богаче своего бывшего мужа-миллиардера глава Глава 85

Но Ирида не знала, что Ника, конечно же, была ее адвокатом, но при этом и сплетницей! Под этим кукольным личиком скрывались строгие глаза и желание сунуть свой нос в чужие дела. Однако вскоре адвокатесса передала ее требования Симону.

*

Сегодня Эмилия собиралась встретиться с Симоном, поскольку тот постоянно под предлогом занятости уклонялся от прямых встреч с ней, поэтому они виделись лишь мельком. С этим девушка, конечно же, смириться не смогла и не хотела вот так отступать.

Но в этот момент, стоя у входа в кабинет и подслушивая доносившийся изнутри диалог, она услышала, как Мирон сказал:

— Судя по всему, она действительно дождалась удобного момента, чтобы свести с вами счеты.

— Пф, – холодно фыркнул Симон.

Раньше он полагал, что его жена играет с ним в кошки-мышки, но теперь…

— Ника сказала, что она настроена особенно серьезно в своем требовании от Эмилии вернуть ей часть имущества. Судя по всему, все это всерьез.

Всерьез, значит, это не каприз? Симон растерянно промолчал. Ну что за молодец эта девушка, осмелилась даже на такое.

Стоявшая в дверях Эмилия, услышав это, почувствовала, как все в ее душе перевернулась. Неужели все то, что Ирида ранее наговорила ей на подземной парковке, было всерьез? Какое она имела право? С какой стати? С той, что у нее есть свидетельство о браке с Симоном? Ах она… Под ложечкой засосало – похоже, от этого свидетельства о браке действительно есть толк.

Сколько девушек за эти годы хотели окольцевать Симона, однако ни у кого это не удалось, в том числе и у нее. Эмилия то думала, что благодаря тому случаю у нее появится преимущество в глазах мужчины, но такого она не ожидала. В плане чувств мозг этого мужчины оставался ясным, так что никто не мог просто взять и что-то замыслить против него.

За эти годы… он давал ей все, удовлетворял практически каждое ее требование, вплоть до того, что вместе с ней принял участие в немалом количестве банкетов. В их кругах почти каждый полагал, что она станет второй женой господина Климова, сменив на этом посту Ириду. Однако даже под давлением посторонних, их сплетен, Симон никак на это не соглашался. Как будто все, что обсуждалась, нисколько не касалось его!

А Эмилия… О чем она думала в то время? О том, что, так или иначе, Ириды тут нет, и, стоит ей только подождать, как она займет это место. Никто не мог захватить ее место и положение. Но вот незадача – Ирида вернулась.

После всего того, что Чернова пережила за эти годы, она прекрасно поняла, что, если только Симон не захочет, никто и не сможешь угрожать ему, почему же тогда он согласился взять в жены Зорину? Разве фактически он сам… При мысли об этом лицо Эмилии скривилось и побледнело еще сильнее.

А диалог продолжался.

— Ты знаешь Нику, для нее не представляет проблем сообщить тебе новости, однако к своей заинтересованной стороне она относится особенно серьезно, – серьезно сказал Мирон, подразумевая, что адвокатесса не станет действовать мягко только из-за их с Симоном отношений.

— Понял, – нетерпеливо ответил мужчина.

Ирида настроена серьезно! И от этого понимания на душе стало тяжело.

Мирон ушел, а Эмилия вошла в кабинет. Увидев ее, Симон, нервничая еще больше, спросил:

— Почему ты еще здесь?!

Девушка ответила:

— Ты что, не хочешь сейчас видеть меня?

В ее тоне слышалась легкая, невысказанная обида. С тех пор, как они вернулись из Нижнего Новгорода, Симон начал относиться к ней равнодушно, что приводило девушку в страшную растерянность. Она боялась, правда боялась того, что если так и будет продолжаться, то она окончательно потеряет его, что было бы для нее печально.

Симон же, взглянув на девушку, ответил:

— Успокойся!

— Я…

— Я предупреждал тебя, бери то, что даю, и даже не мечтай о том, что я не даю. – В каждом слове мужчины слышалась угроза.

Симон уже говорил ей такие слова, но когда? Ах да, в тот момент, когда она впервые предложила ему пожениться. В тот момент Ириды с ним не было, и Эмилия полагала, что дело увенчается успехом, однако и представить не могла, что получит от любимого такой ответ. В тот момент она ощутила ненависть, смертельную ненависть к сопернице, которая захватила сердце ее мужчины.

— У меня есть все, что ты мне дал, но в то же время я… потеряла это! – Эмилия мутными от слез глазами посмотрела на собеседника – похоже, она была сильно обижена.

Потеряла? Симон нахмурился:

— Это все потому, что ты сама это не сберегла.

— Да, не сберегла, потому что для меня все это неважно! – В душе девушки вспыхнули эмоции, из глаз побежали слезы. – Ты же знаешь, что я хочу, не так ли?

— Раз ты хочешь, то я должен дать тебе это? – Тон Симона похолодел.

В душе девушки все перевернулось – при виде ледяного лица любимого она ощутила настоящий страх. В следующее мгновение она опустила голову и горько и жалко заплакала.

Симона не так раздражало, когда девушка давала слабину, в конце концов, в этот момент Ирида своими скандалами переворачивала все с ног на голову, если Эмилия тоже примется капризничать, он не сможет это выдержать. Мужчина сказал:

— Возвращайся!

— И что с того, что я буду дорожить этим? Неужели сейчас я могу продолжать делать это? – Эмилия покрасневшими глазами посмотрела на собеседника.

Тот промолчал, а девушка подняла правую руку.

— Самый важный палец сломан, и я не знаю, смогу ли я работать им, когда полностью восстановлюсь!

Сейчас рука по-прежнему была перебинтована – использовались консервативные методы лечения. Ох эта правая рука, очень важная часть ее профессиональной карьере, которая, однако, была уничтожена. Не говоря, что Морозов не сделал ей операцию, даже если бы она действительно смогла переманить его на свою сторону, то не факт, что это исправило бы ситуацию.

Мужчина промолчал, а его взгляд потемнел. Эмилия же продолжила:

— Симон, сейчас у меня действительно нет ничего, кроме тебя.

Фраза была сказана так грустно, что любой бы, услышав ее, наверняка бы растрогался. Но Симон!.. Он словно задохнулся от этой похожей на кандалы грусти, которая словно хотела поймать и заковать его, отчего мужчине стало не по себе. И никуда от этого не денешься!

— Ты говоришь, что я не сберегла! На самом деле, у меня была возможность сберечь, только вот… Та выставка!

Фраза Эмилии осталась незаконченной, однако смысл был понятен и так – если бы на той выставке она добилась успеха, то ее популярно бы выросла.