Роман Я богаче своего бывшего мужа-миллиардера глава Глава 116

Резиденция «Лост», сад за домом.

Татьяна Назаровна серьёзно посмотрела на Андрея:

— Ты что, совсем ничего не помнишь?

Такое случилось! И Татьяна Назаровна, и сам Андрей до сих пор не могли уложить произошедшее в голове. Как Лилия умудрилась провернуть это в одиночку?

И как тут успокоиться после такого? Да никак.

— Бабушка, я правда ничегошеньки не помню!

Андрея винить было не за что. Он понятия не имел, как у Лилии это получилось. Ему очень хотелось бы увидеть это своими глазами на трезвую голову, но сделанного не воротишь. В будущем нужно держать телефоны подальше от Лилии. Что бы ни случилось, ни в коем случае нельзя давать ей играться с мобильным телефоном.

— Да я-то тебе верю, а вот Эмир… — Татьяна слегка запнулась, когда речь зашла об Эмире, после чего серьёзно сказала:

— Ты ведь знаешь, что наши с ним отношения обычными не назовёшь. Пусть за последние годы всё слегка и поуспокоилось.

Андрей промолчал.

— Однако Екатерина навсегда осталась незаживающим шрамом у него на сердце. Так что с Иридой и Лилией тебе стоит вести себя осторожнее, — беспомощно проговорила женщина.

От этих слов глаза у Андрея потемнели.

В союзе Татьяны и Эмира у каждого из них были свои дети, свои внуки. Мир и покой в объединенном семействе — по большей части его заслуга, всё благодаря его принятию и приложенным усилиям.

— Бабушка, а ты счастлива? — вдруг спросил Андрей.

Этот вопрос ошеломил женщину. Счастлива ли она?

— Счастлива!

Да, ей очень даже хорошо

— Я уже к нему привыкла. Ты ещё слишком молод, чтобы понять.

Жизнь с Эмиром давно вошла у неё в привычку, уже неважно, счастлива она или нет. У семейных пар часто бывает, что, каким бы бурным ни было начало их отношений, они так и не доходят вместе до конца — как раз потому, что не понимают силы привычки.

Любые эмоции, отцветая, рано или поздно превращаются в по-особому родственные отношения. Наверное, по этой причине у Эмира с Екатериной и не сложилось.

— Так-то из нас вышла неплохая семья. Мы редко поднимаем тему его дочки и внучке. Если бы не произошедшее в Москве, скорее всего Ирида бы никогда не обратилась к Эмиру. Понимаешь?

В целом последние несколько лет прошли довольно спокойно. Когда Ирида только приехала, Татьяна опасалась, что их покой будет нарушен, но оказалось, что волновалась она зря. Ирида не вела себя как истеричка, вела себя очень воспитанно. Екатерина и её родители хорошо её обучили.

— Ага.

— Андрей, я вижу, что ты думаешь об Ириде. Но если ты не уверен, что сможешь дойти до конца, лучше не начинай.

Голос Татьяны прозвучал очень серьёзно — это был не упрёк, но напоминание.

В конце концов, её нынешний статус, Лилия и остатки прежних чувств вполне могут воспрепятствовать построению новых отношений. Это факт. А Татьяна не хотела, чтобы ей снова делали больно. Говоря по правде, она до сих пор не до конца доверяла своему внуку.

*

Москва.

Ирида с трудом разлепила глаза, проснувшись от дикой жажды. Она никогда раньше не испытывала на себе, что такое похмелье, и сейчас всё её тело изнывало от сухости и жара. Лицо тоже словно стянуло сухой маской.

Каждое движение тела сопровождалось болью. Сквозь боль она наконец выбралась на свежий воздух и, пошевелившись снова, почувствовала, что что-то явно не так.

Она замешкалась. А затем до неё резко дошло.

Одернув одеяло, она провела взглядом по своему телу… И так бледноватое от похмелья лицо теперь совсем побелело. На её талии лежала крепкая мужская рука!

Глаза женщины сузились.

Дрожа, Ирида долго сидела так на одном месте, не смея поверить своим глазам и как следует рассмотреть лежащего рядом человека. Так она и сидела, зависнув, пока… в её памяти словно вспыхнула буря, сметающая всё на своём пути.

Она неверяще посмотрела на мужчину. Его точёный профиль казался её красивее сейчас, когда он крепко спал.

Однако Ириду это не проняло. Первоначальный страх сменился зарождающейся в груди злостью.

— Симон!

Истерический вскрик мгновенно разбудил спящего. Он в замешательстве уставился на Ириду. Женщина выглядела так, словно готова была сожрать его на месте.

— Ты…

Раздался звук хлёсткой пощёчины, которой его припечатали по лицу.

Тут же воцарилась тишина.

Прежде, чем Симон успел хоть как-то среагировать, его ударили во второй раз. А затем третий, четвёртый, пятый…

Ирида будто обезумела. Когда ногти царапнули его по щеке, он зашипел от боли.

— Симон, ты ублюдок! Как ты посмел так со мной поступить! Я тебя прикончу! — женщина не прекращала осыпать его ударами. Целый шквал эмоций вырвалась сейчас наружу.

Симон же наконец опомнился:

— Чёрт, да перестань ты уже!

— Ублюдок, ублюдок! Как ты мог так со мной поступить, как ты мог!

Мужчина перехватил её запястье, но она продолжала бороться изо всех сил.

Симон после такой бури с утра пораньше решил не рисковать и отпустил её.

Ирида подскочила с постели, кое-как оделась, покружила по комнате, отыскала свою сумку и стала в ней рыться. Затем она что-то написала на бумаге и оторвала какой-то листок.

После чего на Симона сверху упал чек на миллион.

— Я как раз вчера собиралась потратиться на кого-нибудь, чтобы развлечься — раз уж ты попался под руку, то держи оплату за свой тяжкий труд!

А затем она как вихрь унеслась наружу. Хлопнула дверь — Ирида ушла.

Мужчина молчал, медленно цепенея. Он долго сидел на кровати без движения, пытаясь прийти в себя. Выписанный ему чек соскользнул с одеяла.

Лицо Симона потемнело. Эта женщина… только что заплатила ему, чтобы унизить.

*

Ирида вышла из гостиницы и в оцепенении шла по улице куда глаза глядят. Её всю трясло.

Только что она так яростно избивала Симона, но сейчас из неё словно выпустили весь воздух. Она не была до конца уверена в том, что именно вчера произошло, но у неё всё болело, что напоминало ей о той самой ночи.

Той, что едва не лишила её жизни.