Роман Готова играть в кошки-мышки глава Глава 393

Решительное и дерзкое заявление старика заставило Ивана поверить в искренность его чувств по отношению к Даниэлю и Алине.

— Я знаю, о чем ты беспокоишься, и я обещаю, что этот паршивец никогда больше не обидит Алину. Ни в коем случае, — торжественно пообещал Сергей Ивану. Он не только не обидит ее, но и будет носить ее на руках.

Иван на некоторое время задумался, а затем произнёс:

— Послушайте, Алина — моя драгоценная дочь, и я люблю ее всем сердцем. И если в этот раз вы снова причините ей боль, я с вами расквитаюсь, чего бы это мне ни стоило!

— Разумеется, — облегченно вздохнул Сергей.

— И я согласился только на то, чтобы Алина осталась и помогла ухаживать за Даниэлем, —подчеркнул Иван. — Я не разрешал им заново регистрировать брак, так что это необходимо держать на контроле.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — ответил Сергей.

Алина остаётся, а значит их план был уже наполовину успешен. На этом задача старика была выполнена, и все остальное было в руках его внука.

На самом деле Сергею очень нравилась затея Даниэля с имитацией потери памяти и возвращением к тому времени, когда они все еще были женаты. Ведь таким образом Даниэль сможет компенсировать все, что задолжал Алине за все те годы брака. И возможно, прожив то время еще раз, Алина почувствует некоторое облегчение.

Алина не знала, каким образом Сергей Константинович уговорил Иван, но в конце концов, тот разрешил ей остаться в Казани. Как только она закончила разговаривать с отцом, в дверь кабинета Мирона постучала медсестра. Она вошла внутрь и с тревогой в голосе произнесла:

— Госпожа Корнилова, господин Фролов проснулся и теперь повсюду ищет вас. Идите к нему поскорее.

Алина торопливо убрала телефон и поспешила обратно в палату Даниэля, где он вновь подбежал к ней и заключил в свои объятия.

— Наконец-то ты вернулась. Я думал, что больше тебе не нужен, — произнес он.

А Инна, стоящая рядом, энергично потерла рукой щеку, так как от его переигрывания у нее начало сводить скулы. Алина всего лишь ненадолго ушла, а он вел себя так, словно лишился всего в этой жизни. Нет-нет, этому она поверить не могла, он слишком переигрывал.

— Я ходила разговаривать с врачом, — ответила Алина. И раз уж она решила остаться, не стала акцентировать внимание на том, что они с Даниэлем уже развелись.

Сергей, к этому времени изрядно уставший, решил покинуть больницу и перед уходом обратился ко внуку:

— Раз Алина остается с тобой, я поеду домой и отдохну.

— Может я тоже поеду? — сказала Инна, а затем бросила на Даниэля предупреждающий взгляд. — Если он посмеет тебя обижать, сразу же звони мне!

— Ничего подобного не произойдет, — пообещал Даниэль, прежде чем Алина успела ей что-то ответить, и чтобы показать свою искренность, притянул Алину к себе и крепко обнял.

Алина потеряла дар речи от того, как крепко он в нее вцепился. Увидев это, Инна закатила глаза и вышла из палаты, а вслед за ней последовал и Сергей Константинович, перед уходом бросивший свой грозный взгляд на Даниэля.

Когда в палате остались только они двое, Даниэль с радостью посмотрел на Алину, которую все еще держал в своих объятиях, и спросил:

— Ты правда не бросишь меня?

Даниэль не скрывал свою радость, от чего сердце Алины чуть дрогнуло. Однако она не стала напрямую отвечать на его вопрос и вместо этого строго сказала:

— Я хочу тебе кое-что сказать.

— В чем дело? — тон Даниэля был нежным, и серьезность Алины совершенно не влияла на его настроение.

— Даниэль, на самом деле я бесплодна. Если ты останешься со мной, то, возможно, всю оставшуюся жизнь будешь сожалеть о том, что у тебя не будет детей, а у «Фронфильма»… не будет наследника, — произнесла Алина и отвела взгляд в сторону.

Если бы Дарья все еще была жива, он мог сделать ее ребенка наследником компании. Однако сейчас...

— Я не думаю, что тут есть о чем сожалеть, — Даниэль поднял руку и мягко повернул ее лицо к себе, так что их взгляды вновь встретились. — Женушка, только ты считаешь, что отсутствие детей — самое большое упущение в жизни, и это ты навязала мне эту мысль, — с осторожностью произнес Даниэль, боясь разозлить Алину.

—Я… — Алина раскрыла рот, не зная, что и сказать.

То, что сказал Даниэль действительно имело смысл. Ведь с тех пор, как она узнала о своей проблеме, он ни разу не подал виду и не сказал ей ни слова о ее бесплодии.

— Я хочу быть с тобой, а остальное меня не волнует, — произнес Даниэль и погладил большим пальцем ее подбородок. — К тому же ты такая славная, так что все у тебя будет хорошо.

Произнеся это, он покрыл ее губы горячим поцелуем.

Алина замерла на месте, пораженная тем, как развязно он себя вел. Разве она не говорила, что они в разводе? Что это еще за поцелуй? Придя в себя, она попыталась оттолкнуть Даниэля, но тот прислонил ее к шкафу у кровати, обхватил рукой ее затылок и медленно атаковал, постепенно углубляя свои поцелуи. Как она могла этому сопротивляться?

Когда Даниэль наконец отпустил ее, она почти валилась с ног и, вцепившись в его плечо, обессиленно протестовала:

— Ты… Ты не можешь этого делать!

— Ты моя дорогая женушка, почему я не могу тебя целовать? — Даниэль продолжал имитировать амнезию.

Услышав от него слово «женушка», Алина побагровела, ведь раньше он ни разу не обращался к ней таким образом, а теперь уже не раз ее так называл... Даниэль, глядя на то, как Алина от стыда прятала голову в его объятиях, с удовольствием решил, что будет и дальше атаковать ее своими сладкими речами, и она еще не раз услышит те нежные слова, которые ни разу не слышала за три года брака.

Они еще некоторое время обнимались, пока Даниэль не взмолился:

— Поговори с врачом и с Мироном, чтобы они выписали меня из больницы. Мне тут совсем нечего делать, и я больше не хочу жить в больнице.

А самое главное — в больнице было неудобно предаваться любви. Вот, например, сейчас и атмосфера, и настроение располагали для большого, но им не хватало лишь подходящей обстановки и крепкой кровати для того, чтобы сплестись воедино.

— Но ведь у тебя только что болела голова? — обеспокоено спросила Алина.

— Это из-за того, что, увидев тебя, я сильно разволновался. Такого больше не будет, — ответил Даниэль, так и не сознавшись в том, что симулировал головную боль.

На самом деле, и автомобильная авария, в которую он попал, была ничем иным как простым наездом сзади. На его автомобиле даже не стерлась краска, однако он намеренно преувеличил серьезность аварии, чтобы под этим предлогом сымитировать амнезию. Так что голова у него точно не могла заболеть.

Прежде чем Алина успела что-либо сказать, он снова крепко обнял ее и с некоторой обидой в голосе произнес:

— Обстановка в больнице слишком угнетающая, и я боюсь, что, если останусь здесь, мне будет еще более некомфортно.

Алина не знала, что и ответить на его капризы. Неужели потеря памяти так сильно меняет характер человека?