Роман Господин Маслов, вам предъявляют иск глава Глава 53

— Хорошо, Аделина Михайловна, я все поняла, Вы идите, не беспокойтесь обо мне, – с легкой улыбкой произнесла Соколова.

— Отлично, тогда я пошла, если что, звоните.

— Хорошо.

Покинув жилой комплекс, Аделина сразу же поехала в больницу. Взволнованная девушка вошла в стационарное отделение. Когда она оказалась в палате брата, то обнаружила, что кроме него и мачехи в палате находится девушка, которая была ей знакома, но выглядела как незнакомка.

Это же Софья – дочь ее мачехи!

За те четыре года, что они не виделись, сестра похорошела и превратилась в грациозную девушку. Она выглядела невинной и милой. Чистая, белая кожа, пленительный взгляд лисьих глаз добавляли ей пикантности и соблазнительности.

Хоть она и не является сногсшибательной красоткой, однако ее все равно можно назвать красавицей.

Софья была одета в белоснежную шифоновую рубашку и широкие брюки с высокой талией. Ее волосы были собраны в конский хвост, глаза покраснели и были влажными. Было похоже, что девушка плакала.

Эта ситуация… была совершенно неожиданной для Ады.

— Сема, зачем ты просил меня приехать?

Ее взгляд скользнул по сестре и мачехе, а затем сосредоточился на брате, игнорируя этих двоих. Когда-то Безрукова уже пресекла черту, по отношению к ней, как и ее дочь. Все это отчетливо стояло перед глазами и никак не желало выходить из головы.

— Лина, ты меня не узнаешь?

Софья надрывно всхлипнула несколько раз, а затем, закусив губу и с расстроенным видом спросила:

— Лина, что с тобой? Мы так давно не виделись, а ты даже слова сказать не можешь?

Когда Аделина намеренно проигнорировала ее, это очень не понравилось Дарье Гордеевне. Она показала пальцем на нее, начала кричать и браниться:

— Зря я вырастила такую неблагодарную тварь.

— Мама, как ты можешь так разговаривать с Линой? Она же не специально!

Софья взяла мать за руку и обиженно пробурчала:

— Несмотря ни на что, Лина все еще моя сестра, ты не можешь быть так груба с ней.

Романова была польщена этой внезапной вспышкой нежности. Однако все это было весьма странно. Она никогда не нравилась Софье. В детстве сестре казалось, что Ада красивее ее, что учится лучше. Из-за этого Софья постоянно ревновала к ней и каждый день строила интриги, от которых девушка смертельно устала.

По прошествии стольких лет она думала, что сестра будет орать на нее. Кто же знал, что у нее так изменится характер. Поверить в такое было сложно.

— Хорошо-хорошо, ваша правда. Вы и без меня разберетесь! – Безрукова разочаровано махнула рукой, – Я слишком стара, чтобы командовать вами.

— Мама, я не это имею в виду.

Софья скривила губы.

— Я просто… просто хочу, чтобы Лина помогла мне. Если ты будешь так с ней разговаривать, то, как я смогу попросить ее.

Нахмурив брови, она злобно посмотрела на Безрукову, думая о том, что мать не помогает ей, а наоборот. Дарья Гордеевна внезапно все поняла, обуздала свои эмоции, взяла табуретку и передала ее Аделине.

— Лина, присаживайся. Я была слишком импульсивна и ты, наверное, разозлилась.

Заискивающая улыбка, лицо так и сочится лестью. Аделина усмехнулась про себя, но она поняла, что Софья прямолинейна и осмелилась сказать эти слова вслух, несмотря на ее присутствие. Это было довольно откровенно.

— Не стоит.

Девушке было все равно, она посмотрела на лежащего на больничной койке брата.

— Сема, зачем я тебе понадобилась? Говори.

Ей нравилось, когда с ней были откровенны и очень не нравилось, когда люди начинали юлить и приходилось гадать, что же они хотят сказать на самом деле. Это было весьма утомительно.

— Лина…

Семен, чья голова была забинтована, прислонился к изголовью кровати, спокойно посмотрел на сестру, слегка нахмурился и вздохнул.

— Я хотел… хотел… Софья, давай ты сама обо всем ей скажешь.

Ему было тяжело говорить об этом, и он не знал, как сказать Лине об этой ситуации.

Что тогда, что сейчас, Романовы были слишком многим обязаны Аделине, настолько, что ему, как старшему брату, было неудобно просить ее о чем-то.

Причина, по которой ему было так трудно, заключалась в том, что в обмен на его жизнь Лине пришлось торговать собой. Это мучило его на протяжении нескольких лет. Семен испытывал сильные переживания по этому поводу и никак не мог успокоиться.

Софья обеими руками схватилась за рукав и смущенно сказала сестре:

— Как я могу сказать ей об этом?

— А что в этом такого? Аделина же тебе не чужая, – холодно фыркнула Безрукова.

Закатив глаза, она посмотрела на дочь, думая, что та слишком мягкотелая.

— Дело вот в чем… твоя сестра сбила человека. Потерпевшая сторона начала расследование, чтобы Софья понесла ответственность. Ты сможешь помочь разрешить эту ситуацию?

Любая проблема кажется мачехе пустяком, и поэтому она думает, что Аделина сможет решить эту проблему.

— Извините, но ничем помочь не могу. Скрыться с места происшествия – это уголовная ответственность. Я не буду доносить на вас в полицию, но и помочь ничем не смогу.

Скрыться с места происшествия – дурной поступок, который является не просто моральной дилеммой Софьи, но и действительно серьезнейшей проблемой. Совершить преступление и не понести ответственность, как так можно?

Разве из-за этого не пострадал невинный человек?

— Как ты можешь такое говорить? Думаешь, Софья сделала это специально? Если бы твоя сестра не была такой трусихой, попала бы она в такую переделку?

В присутствии Ады, мачеха всегда выглядела властной и ощущала собственное превосходство, или, скорее, подсознательно она чувствовала, что подарила девушке жизнь, и поэтому та должна подчиняться ее приказам.

— Разве трусость – это причина? Она взрослый человек и должна отвечать за свои поступки.

Неудивительно, что мачеха так умоляла ее помочь, значит, дело было в этом. Но даже в этом случае Ада не хотела помогать сестре.

— Вам лучше пойти в полицию, сделать чистосердечное признание и тогда вы сможете попробовать смягчить приговор.

— Нет! Нет! Я не пойду в полицию! Не пойду!

Услышав о том, что ей придется пойти в полицию, Софья испугалась. Ее лицо стало бледным, как полотно. Она начала качать головой из стороны в сторону, как болванчик. Ее глаза сразу же покраснели от обиды и недовольства.

— Я не хотела делать этого, нет! Тот человек, которого я сбила – это не обычный человек, а член семьи Масловых. Если я обращусь в полицию, то боюсь, что остаток жизни проведу в тюрьме.

Девушка было так гадко на душе, что она расплакалась.

Если бы это был кто-то посторонний, все можно было бы решить с помощью денег, но так как речь идет о члене семьи Масловых… Если бы Софья отправилась в полицию, то действительно бы провела всю жизнь в местах не столь отдаленных.

— Один из Масловых?

В этот момент Ада подумала, как мало прошло времени, с тех пор как произошла эта роковая случайность?

— Да, Лина, если бы Софья сбила кого-то другого, мы бы нашли способ все исправить. Но Масловы…

Прислонившийся к изголовью кровати Семен выглядел весьма озадаченным.

— Я думаю так, вы с Софьей пойдете к Масловым и поговорите с ними. Если они согласятся отпустить Софью, то я не буду привлекать их семью к ответственности за полученные мною травмы. Мы просто забудем об этом. Как вам такая идея?

Очевидно, когда брат звонил ей, в его голове уже созрел этот план. Услышав его слова, Ада была немного разочарована.

Ее взгляд был целиком сосредоточен на Семене, глаза сверкали. Аделина не знала, что и сказать.