Роман Голод глава Глава 41

— Че-ерт! — дышу глубоко и ускоренно, чувствуя, как по телу разливается эйфория.

Как же хорошо стало на душе. Я не растеклась лужицей, не заныла в трубку. Накричала. Послала на хрен.

Ка-айф!

Почти как после оргазма или тренировки.

Тренировка. Три дня я провалялась в постели. А значит пора вспомнить, что, как минимум ради своих постоянных клиентов, которые в отличии от Даши хотят выглядеть красивыми и быть здоровыми, я могу жить.

Уже позже, собирая сумку, я внутренне скалю зубы, чувствуя, как злорадство прибирает к рукам мой разум. Это был отчаянный шаг. Он, конечно, не приедет, но наверняка захочет! Интересненько, что же там сейчас делает? Представляет ли меня, а возможно, уже сам дёргает рукой по всей длине ствола, фантазируя, вожделея... Меня. Меня!!!

Злится поди, что тронула себя без его басовитой команды. С ним я могла делать это только под четким руководством. Теперь я могу делать это сама, а он пусть терзается, сгорая в пламени фантазий обо мне.

В том, что это будет происходить, я даже не сомневалась.

* Макар *

— Вот сука! – рычу, чувствуя, как горло сжимает жгучее предвкушение, желание, жажда. Наказать маленькую шлюшку за дерзость. За неподчинение. За то, что посмела трогать себя без моего позволения.

Ведьма с платиной волос и чёрными глазами. Прокляла, околдовала. Говорил мне дед про русских женщин. Не связывайся.

И вот на тебе, толкаюсь в кулак уже много минут подряд, яйца болят, а кончить не выходит.

Решил ей позвонит, возможно, ее чуть хрипловатый от постоянных криков на тренировках и скачек на моём члене голос поможет, наконец, спустить пару миллилитров вязкой жидкости.

Почувствую освобождение.

Этот быстрый секс на столе не то, что удовлетворения не принёс, скорее голод по чертовке усилил.

Озираюсь и понимаю, что чуть телефон в руке не раздавил.

Как же она бесит, сводит с ума, дурит башку, плавит мозги. Хочет секса, пусть потом не ноет, когда я ее трахну там, где найду.

Резко встаю с кресла, в котором пытался скинуть напряжение и натягиваю боксеры, джинсы. Живо умываюсь в ванной, беру ключи.

Готов найти и покарать. За наглость. За то, что завела так, что теперь не одна баба не может ее заменить.

Уже открываю дверь, и чуть не врезаюсь в Дэна.

— В чем дело? – хмурю брови и хочу мимо пройти, но он глазеет внимательно и дорогу преграждает. – Где ты был?

— Вопрос не в том, где был я, а в том куда собрался ты?

— По делам.

— Похоже, все твои дела в пиз*денке одной шлюшки, — говорит Дэн насмешливо, и моё сознание тут же застилает красный туман ярости.

Резкий бросок руки, на лету сжимаемой в кулак, и Дэн падает на пол. Смотрит исподлобья, потирает челюсть. А я как волчара перед сворой псов, готов вцепиться в глотку любому, кто слово против волчицы моей скажет.

— Ты пи*ди, пи*ди, да не зарывайся. Василиса не шлюха, и, если я ещё раз от тебя услышу подобное, яйца отрежу и тебе же скормлю. Ясно? – гаркнул я.

— Да уж куда яснее. Может, хоть сегодня разберёмся с человеком, который подложил взрывчатку твоей принцессе? – ехидно кривит губы, но ведь знает, чем пронять.

Ток кровавого предвкушения по венам. Разжимаю кулаки и подаю руку.

— Нашли?

— Да, выцепили у бабы его, — поднимается на ноги Дэн, вынимает платок и кровь на губах утирает. – Передернул бы, если так штырит.

Как будто я не пытался.

— О своих яйцах я сам буду думать, показывай, где этот ходячий труп и парней зови. Упустим его, всех линчую.

Нашли мы этого урода у бабы его. Они в квартире уже сутки тусовались, Леня караулил. Ждать, когда он выйдет сам я не собирался, поэтому стянул футболку и полуголый к двери подошел.

— Залили меня, уроды! Открывай!

В глазок было видно только мою голую грудь, и наивный придурок открыл двери. Я тут же толкнул в грудь этого хлыща, который работал у нас в баре, а бабу его орущую отпихнул к стене.

Обоих потащили в сторону комнаты.

— Бабу на кровать, — приказал я парням, и те уже довольно засверкали глазами. – Тряпку снимите с нее. Если наш друг говорить не хочет, мы с нее спросим.

Парень, Власов Коля, пытался вскочить, взмахнуть рукой, но я резко скрутил его, пихнул в пол, и прижал ногой голову.

— Слушай сюда, тварина. Сейчас ты мне выкладываешь, кто отдал распоряжение к машине бомбу прих*рачить и, возможно, я не впихну в твою жопу свинца.

— Да пошел ты на х*й! – заорал бедолага, и я прижал ствол к его башке.

— На х*й моих пацанов пойдет твоя сука. Она ничего такая у тебя.

— Мне плевать! Делай, что хочешь! Тебе все равно уже крышка. Тебя пасут и скоро ты сгинешь, урод американский. Предатель Родины!

Я глянул на бабу, которая сквозь слезы смотрела на окруживших ее парней и кивнул им, а парня повернул лицезреть порно-представление.

Парни стянули с рыжей девки последнюю защиту в виде кружевной тряпки между ног и сразу распяли её по кровати.

Первым влез Леня. Всегда сдержанный, в сексе он становится зверем, а размер его штыря всегда пугал девок.

Эта не стала исключением. Широко раскрыла глазки, заметалась по кровати, задёргала конечностями и взглянула сквозь бегущие слезы на Колю.

— Стой! – крикнул он, когда Леня начал вклиниваться между ног, отпихнув руку Славки, которая тянула за сосок. – Стой! Я не знаю имени! Только то, что он ходит в твой клуб. В подвале, который. Где девок хлещут!

— Мало, Коля, мало.

— Я больше ничего не знаю! Убери эту обезьяну, он же порвёт ее! Она целкой только что была!

— Подробности, кто взрывчатку передал? – толкнул я ствол сильнее в башню и взглядом сказал Лёне терпеть.

— В шкафчик мой положили с инструкцией и баблом. Там пол ляма было, как я отказать мог. Макар! У меня мать больная!

— Ох, не капай мне на мозг, твою мать еще в прошлом году вылечили, — шиплю ублюдку на ухо и из последних сил держусь, чтобы не нажать на курок и не вышибить ему мозги. – Пол ляма, впрямь немало. Можно любую телку купить. Но проблема в том, что жизнь моей бабы стоит больше, а твоей так вообще ничего, раз ты ей так рискуешь.

Так хочется убить его, нажать на курок и смотреть, как дымится дуло, как кровь заливает светлый ковер в комнате с цветочными обоями. Чтобы на это сказала Вася? Приняла бы меня такого?

С кровью на руках.

Можно, конечно, убить, но для этого урода смерть скорее будет избавлением, а я мечтаю, чтобы его тело гнило, пока он еще жив. Чтобы он испытал весь спектр боли, что терзала мою душу.

Но он сказал правду, когда боишься смерти, редко возникает желание солгать. Он все равно сдохнет, но одну милость я ему сделаю. Не покажу, как дырки его бабы натягивают на члены.

Я дал ему по голове стволом, отключая сознание и встал.

— Сильно не рвите ее.

— Макар, — услышал я вдруг голос Лени и обернулся на выходе из комнаты. – Отдай ее только мне. Подари.

— Эй!

— Ну в чем дело?!

— Я тоже хочу ей вставить.

— Хватит орать, — прекратил я взмахом руки мужские стенания. Это было неплохое решение. Практически компромисс с совестью. – Выберете себе любых шлюх в клубе, эта Лёнина теперь.

Парни, конечно, бурчали, но приказ выполнили, а один из них подхватил почти бездыханное тело Коляна.

— Нет! – заорала баба Коли, тщетно пытаясь скинуть с себя тяжеленое тело такого же как она рыжего быка. – Помогите! Спасите! Коля! Коля!

Как только мы захлопнули дверь квартиры, внутри раздался пронзительный женский крик. Похоже, Лёня не стал больше ждать и проткнул своим штырём симпатичное тельце.

— Почему ты не убил его? Я думал, ты за принцессу свою порвёшь, — спросил уже у машины Дэн, наблюдая как обездвиженное тело кидают в багажник.

— Смерть – это слишком легко. Человека не станет, и он не сможет испытать боль, – объяснял я своё решение, закуривая. Ну а что, пора одну плохую привычку менять на другую. — А я очень хочу, чтобы этот урод пострадал перед смертью.

— И куда его? – спросил Дэн, пока тело укладывали в багажник.

— Чёрный дельфин, — тут же решил я, и Дэн присвистнул. Было с чего.

Самая большая закрытая тюрьма в России для отморозков. Туда свозят всех насильников, педофилов и убийц. Но мест становятся все меньше, кормить такое количество преступников государство не может. Именно поэтому раз в неделю животных собирают в одной клетке, шесть на шесть, под открытым воздухом ровно на пол часа. А потом просто выносят лишние трупы.

От такой грязи всегда хочется отмыться. Я никогда не мечтал убивать, но судьба сложилась иначе.

Приехав в Россию, я пообещал себе, что с убийствами покончено, слишком много их было совершенно, пока с морскими котиками гонял по горячим точкам. И сегодня, впервые за восемь лет, я был близок к убийству.

Из-за нее. Никогда не думал, что ради бабы можно попрать собственным, нерушимым принципам.

Уже сидя на заднем сидении БМВ, я взглянул на часы и понял, что у Васи должна прямо сейчас начаться тренировка.

Я вошел на сайт ее клуба и включил онлайн трансляцию, как и всегда делал, пока ее не было рядом.

Смотрел, как она нагибается под музыку, как ошалелый. Вот и сейчас. Она там. Разминается. Тянется. Улыбается жаждущим заиметь ее фигуру клиенткам.

С одной стороны, радует, что она в норму пришла, а с другой, что ей мешало пострадать для приличия еще пару дней? Поумолять меня со слезами на глазах трахнуть ее снова. Не стирать с себя мой запах, не вымывать из лона мою сперму. Потешить мое самолюбие.

Но разве могла она долго предаваться унынию. Нет, моя девочка очень сильная. Всегда интереснее приручить необъезженную кобылку. И сколько бы она ни брыкалась, все равно смирится, когда ее покроет более сильный жеребец.

Я провел пальцем по экрану, словно хотел её коснуться, впитать образ. Задушить в своих объятиях. Убить, чтобы больше не чувствовать, как ядовитый воздух заполняет лёгкие. Как острое желание стягивает грудь, режет по живому.

И вот она обернулась. Посмотрела прямо в камеру, словно ощутила мой гнев, мою жажду. Голод по ней.

Рывком схватив полотенце с магнитофона, она подошла к камере и широко улыбнувшись, показала средний палец и закрыла обзор.

— Сука траханая, — ухмыльнулся я, и прикрыл глаза, откинувшись на кресло. В голову пришла совершенно дикая идея.

Оставалось только найти ублюдка, затеявшего со мной игру, а потом можно спокойно воплощать все похотливые желания, что вызывала одна белобрысая девчонка.

— Моя девчонка.