Джейсон
— На Лонг-Айленд, — приказал Сэму, устраиваясь на заднем сиденье. Я и так слишком затянул разговор с Моникой. Сначала Дэдэ со своими выходками — побег устроила, чертовка! — затем командировка. Работы много. Но пора решать вопрос. Я специально освободился пораньше, чтобы с Моникой поговорить. Дэдэ в последнее время ранимой собственницей стала. Она вообще другой стала…
Джейсон, я люблю тебя…
Ее признание до сих пор в ушах звучало. Тихое, робкое, неожиданное для нее самой. Нет, это невозможно! Очередная уловка. Не знаю, какие цели Дэдэ преследует, но определенно за этим что-то кроется.
Я люблю тебя…
Черт, как же верить хотелось. Я помассировал виски. Мне самому нужна вакцина. Где прививают от Дэйдры Морган-Сторн? Она мне под кожу забралась, к сердцу путь нашла. Я думал, нет его у меня. Отмерло, как нечто ненужное, четыре с половиной года назад. Но нет, снова бьется, для нее бьется.
— Какой же ты слабак, Джейсон, — невесело хмыкнул я.
— Что, босс? — тут же среагировал Сэм.
— Ничего, это я себе.
Жена немного ласки проявила, проникновенно в глаза посмотрела, тело свое любить позволила, показала, что нравятся ей мои заскоки — все, может лепить из меня, как из пластилина. «Нет!» — оборвал сам себя. Это мы уже проходили. Дэдэ любить не умеет. И верной быть не умеет. Пусть катится со своими дешевыми признаниями!
— Приехали, босс, — вернул в реальность Сэм. Я вышел. Встретиться с Моникой решено было в привычном месте: ни ей, ни мне лучше не светиться вместе. Да и не было у меня уверенности, что разойдемся мы красиво. Бабы.
— Мистер С, — поприветствовала девушка за стойкой администрации. Эту я не видел. Новенькая, что ли? Но имена клиентов от зубов отскакивали, похвально.
Я вошел в свой номер, отчего-то отметив, что Дэдэ не привел бы сюда. Слишком много здесь было других женщин. Женщин, которых я имел, беспорядочно и хаотично, особенно в первое время после того, как выгнал ее.
Моника стояла у окна. Одета в сексуальный пояс, красиво приподнимавший ягодицы, с зажимами на сосках и в алой маске. Во всеоружии просто.
— Господин… — шепнула томным голосом, опускаясь на колени, эротично играя с сосками, а у меня ноль реакции, как и эрекции. Я о Дэдэ думал. Ее хотел бы такой увидеть. И домашней ласковой кошечкой тоже хотел бы. Я вообще хотел только жену. Не тянет меня на других. Видать, член мой чувствует, что скоро мы с ней навсегда попрощаемся, и берет свое.
— Встань, — приказал, закуривая. — Нам было хорошо вместе, но пора заканчивать.
— Но почему? — Она бросилась ко мне. Блядь. — Нам еще может быть хорошо. Я на все готова! Только прикажи!
— Не нужно, — я отцепил ее от себя. — Наши отношения завязаны на взаимном удовольствии, но оно закончилось. Я больше не хочу тебя. — Да, жестоко, но правда. Не нужно оставлять иллюзий.
— Я думала, у нас серьезно…
— Что думала? — переспросил я, не скрывая сарказма. Увы, Моника оказалась глупее прочих женщин, а ведь жена умного человека. — Я женат. Между нами не может быть серьезно.
— Ты ведь давно не интересуешься Дэдэ, — она снова попыталась обнять меня.
— А это не твое дело. И, прежде чем жену мою обсуждать дважды подумай.
Я затушил сигарету, равнодушно скользнув по расстроенному лицу. Надеюсь, она не станет рыдать и уговаривать — терпеть не могу сцен с соплями.
— Ты использовал меня, — выдавила Моника.
О, пошли обвинения. Как нехорошо.
— Мы оба получали удовольствия, не надо бедной овечкой прикидываться, — отрезал, бросив напоследок: — Потрахались и забыли, ничего личного.
Закончил быстро — Сэм даже в игру на смартфоне доиграть не успел.
— Домой.
Обещание развязаться с любовницами выполнено, теперь поеду в кошачьи глаза дорогой супруги загляну.
Джейсон, я люблю тебя…
Черт, лучше бы молчала! Что же меня так корежит от этого лживого признания?! Я ведь не верю. Просто не могу верить! Блядь. Одно сплошное «блядь» вокруг!
День был насыщенным и трудным во всех смыслах, поэтому домой я приехал, как водится, в дурном расположении духа. А тут еще у меня дома кто-то колдует. Запах выпечки и корицы я почувствовал тут же.
— Это еще что за нахер? — настроение стало еще хуже. Я неспешно прошел через гостиную, заглядывая на кухню: Дэдэ возилась у плиты, вся такая воздушная и домашняя. Легкое платье на одно плечо паутиной обволакивало стройное тело, волосы небрежно забраны наверх, она даже пританцовывала под какую-то визжавшую мадам.
На столе стоял пышный белый букет и ваза со свежим печеньем. В моей столовой живые цветы?! Это уже перебор! Вот кто ее просил?! Пусть еще радужные носки на камин развесит! Только вот до Рождества мы не дотянем. И что она там готовит? Очередное приворотное зелье? Дэдэ на кухню-то обычно заходила только, чтобы на Трамп-Тауэр посмотреть! А теперь красоту наводит, гнездышко семейное вьет. Строит из себя образцовую жену. Только вывески не хватает: «семья американской мечты»! Нет, я готов признать, что стало уютней, по-домашнему, и мне это не нравилось. На что рассчитывала Дэдэ, устраивая здесь Плезантвиль? Через три месяца она вылетит отсюда пинком под зад, никакое печенье не поможет!
В общем, за уют я поблагодарил жену по-своему — наорал на нее.
— Ну и кто тебе разрешал здесь хозяйничать?
Дэдэ подскочила, испуганно обернувшись. На губах улыбка, в глазах озорные смешинки. Неужели видеть меня рада?
Джейсон, я люблю тебя…
Ее слова снова ударили в голову — я разозлился еще сильнее.
— Что ты здесь устроила? — нарочито небрежно понюхал печенье и, признав негодным, бросил на стол. — Решила заработать звание жены года? Не выйдет. От тебя же за милю фальшью несет.
Дэдэ опешила от моих наездов. Так и стояла с деревянной ложкой, на которую налипли кусочки теста и шоколадная крошка. Ее улыбка сползла медленно, а взгляд на глазах потух.
— Нет, я просто… — наконец отмерла она. — Ничего такого, время было и я…
— Лучше бы в салон сходила, эпиляцию сделала, ботокс в мозг закачала — это у тебя лучше получается, — едко заметил я. Да, я намеривался выиграть в номинации «мудак года». И у меня получалось.
— Почему ты злишься? — нахмурилась Дэдэ. — Не хочешь — не ешь! — кажется, она тоже начала заводиться.
— В моем доме живут по моим правилам, одно из них: не лезть, куда не следует. Ты везде решила засунуть нос?
— Окей! — воскликнула Дэдэ. — Не лезу. — Она бросила лопатку в раковину. Обошла меня, распахнула окно — я даже дернулся, мы на высоте пятидесяти с лишним этажей вообще-то, но Дэдэ прыгать не собиралась — она схватила букет с пышными короткими пионами и выбросила его в окно. Я только моргнул ошалело. Туда же отправилось блюдо с печеньем.
— С ума сошла? — поинтересовался, наблюдая за порывистыми движениями. Кому-то на голову прилетит подарочек. Закон нарушаем, вообще-то. Если что придут ко мне. Но Дэдэ на замечания не реагировала. Она бросилась к печке, взяла полотенце и достала большой противень. Запах корицы и шоколада окутал кухню — у меня даже в животе заурчало.
Дэдэ открыла дверцу, где стояла корзина для мусора и попыталась вытряхнуть туда печенье. Бля, нужно было сначала поесть, потом орать. Раньше моя жена не была настолько скорой на расправу.
— Черт! — схватилась за ногу. Противень упал на пол, а Дэдэ засуетилась возле крана с водой. Вот, довыделывалась! Я подскочил к ней. — Не смей ко мне прикасаться! — оттолкнула она.
— Успокойся, — я даже встряхнул ее, чтобы в себя пришла. — Дай посмотреть.
Дэдэ ожидаемо отпихнула мою руку. Пришлось применить силу. Я усадил ее на высокий стул, сбегал за аптечкой и, оголив бедро, осмотрел ожог. Кожа покраснела прилично. Достал крем и осторожно принялся мазать больное место.
— Я сама, уходи, — попыталась брыкаться Дэдэ.
— Успокойся уже! — отдернул я.
— Ты первый начал! Пришел, орешь… — она замолчала, плотно сжав губы. Мне даже показалось, что заплачет сейчас. Но нет, в руки взяла себя, воинственно вздернув острый подбородок. Глядя на нее, я даже почувствовал раскаяние. Плохое настроение, дурной характер — сложно со мной, признаю.
— Что мы будем делать, Дэдэ? — спросил, подняв с пола печеньку. Вкусно. Ей, естественно, не сказал.
— Они не допеклись, — обиженно проговорила, пытаясь высвободиться.
— Последний раз, когда ты так ластилась ко мне, я попала на пятьдесят мультов и стал фактически холостяком.
— Я поняла, больше не буду ластиться. — Она улыбнулась, но совсем не весело. — Может, я хочу так взбесить тебя, чтобы ты наконец меня отпустил?
Нет. Она не хотела уходить. Я чувствовал это.
— Дэдэ, ты понимаешь, что мы в любом случае разведемся? Без вариантов.
— Понимаю, — сказала серьезно и посмотрела так, что стало ясно. Она действительно понимает. Даже не надеется на продолжение. Знает, что «нас» быть не может. — Джейсон, мы разведемся, я осознаю это, поверь, но оставшееся время, раз уж мы живем вместе, давай хотя бы попробуем не собачиться из-за каждого слова, взгляда, печенья!
— Мир? — скептически уточнил я.
— Перемирие, — Дэдэ даже протянула мне руку. Хм, что же, чем черт не шутит.
— Не надейся, что станет легче, — предупредил на всякий случай.
— Ты мерзавец, Джейсон Сторн, и никакое перемирие этого не изменит.
— А ты сука в кубе, и я не сжалюсь над тобой никогда, разве совсем чуть-чуть и только в качестве поблажки из-за боевого ранения, — я кивнул на ногу и подхватил ее на руки. Сегодня я буду нежным. Черт, я уже и забыл, что это такое.
Глубокой ночью я, довольно закинув руку за голову, прикрыл глаза. Дэдэ сплелась с моей ногой, к груди прижалась, потершись о нее щекой. Мне было хорошо: по телу прошлась приятная усталость, дыхание выровнялось — я почти уснул, когда Дэдэ легко поцеловала меня в губы и шепнула:
— Спокойной ночи.
Она осторожно поднялась, уйти собиралась.
— Куда? — я поймал ее ладонь и дернул. Подмял под себя, горячим телом накрывая.
— Не могу больше, устала.
Я тоже не мог. Поздно уже — или, наоборот, рано — спать хотелось, в общем. Поэтому моя голова, коснувшись подушки, выключилась. Только последние помню:
— Джейсон? — позвала Дэдэ, завозившись подо мной, потом тоже затихла. Утром мы проснулись в одной постели. Впервые за последние четыре с половиной года. Дела…
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Его игрушка