Месяц спустя
Алена
Я вышла из ванной, слегка пошатываясь. Постояла, подержалась за стеночку и побрела на кухню. Анька строгала салат из огурцов и помидоров, на столе лежал пучок укропа и пучок кинзы.
Укроп пахнет нормально, даже приятно. А вот кинза… бе-е. Меня мутит от этого запаха. А еще от запаха жареного лука, который доносится из открытого окна. Похоже, наши соседи все едят с жареным луком, они его даже утром жарят. Как можно есть жареный лук на завтрак? Раньше я не обращала не это внимания, а теперь готова их убить.
- Ань, - несмело начала я. - Одолжишь денег?
- Сколько? - спросила моя соседка.
- Ну… тысячу.
- Возьми в моем кошельке. Он на комоде.
- Спасибо, ты даже не представляешь, как меня выручила…
Я развернулась, собралась выйти из кухни. Но услышала Анькин голос.
- Стой.
- Чего?
- Что это у тебя?
Я только сейчас заметила, что у меня в руке тест. Тот самый тест на беременность, который полчаса назад показал две полоски.
И который нагло врет!
Точно, врет. Я в этом не сомневаюсь. Сейчас возьму деньги, схожу в аптеку, куплю еще пару тестов. И узнаю, что он ошибается. Я не беременна. Я не могу себе этого позволить.
- Ничего, - я спрятала тест за спину.
Но Анька умудрилась его выхватить. Посмотрела, бросила в мусорку и вымыла руки.
Села на табуретку, покачала головой, глядя на меня. Сейчас она выглядела точь-в-точь как моя мама!
- Тысячей не обойдешься, - выдала она.
- Тест стоит рублей сто. Или двести. Или триста. Смотря какой. Я куплю разные, чтобы наверняка. А этот оказался испорченным.
- С чего ты взяла?
- Я не беременна!
- Откуда такая уверенность?
- Он пользовался презервативами. А я вчера съела просроченный йогурт. Жалко было выбрасывать.
- Что, уже блюешь? - спросила моя совершенно лишенная деликатности подруга.
- Я же говорю, это испорченный йогурт!
- Не будь страусом. Не прячь голову в песок. Тебе надо на УЗИ.
- Надо попробовать другие тесты. Этот испорченный, - упрямо повторила я.
- Все остальные тоже окажутся испорченными. Гарантирую.
Анька всегда прямо говорит то, что думает. Не церемонится.
Она вышла из кухни и вернулась обратно с кошельком. Вручила мне две тысячи.
- Я бы сходила с тобой, но мне на работу.
- Но… - начала я.
- Иди и сделай УЗИ. На соседней улице есть платная клиника. Там нормальное оборудование.
- Я сначала куплю еще тест. Два. Ладно, один…
- Только деньги зря потратишь.
- Я тебе все отдам! Вот устроюсь на работу. Вчера мне обещали перезвонить.
- И позавчера обещали. И поза-позавчера. Похоже, тебе пора снизить планку.
- В смысле?
- Дизайнеры никому не нужны. Иди продавцом-консультантом или оператором на горячую линию.
- Но…
- Тебе надо успеть устроиться в нормальную фирму, пока живота не видно. Чтобы потом получать декретные.
- Что?!
Я плюхнулась на табуретку. Какие декретные? Что вообще Анька несет? Я не беременна! Говорю же, это абсолютно исключено!
- Или ты собираешься сделать аборт?
От этих слов мне стало еще хуже. Ничего я не собираюсь! Я не хочу об этом думать. Единственное, чего я сейчас хочу - отмотать свою жизнь на месяц назад и не садиться в машину к тому брутальному качку.
Какая я была дура!
Анька ушла. Я упала на кровать и свернулась калачиком. Надо идти на УЗИ. Я сама понимаю, что надо. Но как трудно на это решиться!
Я накрылась с головой одеялом. Мне хотелось съежиться до микроскопических размеров, а лучше вообще исчезнуть.
Ну почему, почему все это происходит именно со мной?!
Мне вспомнилось, как я лежала в ванне на следующий день после своего феерического загула. Тогда у меня была почти эйфория. По всей видимости, вызванная переизбытком гормона перетрахина в крови.
Я была уверена, что быстро найду работу. Ага, быстро. Целый месяц хожу по собеседованиям - и никакого толку.
Часа через два я вылезла из-под одеяла и включила ноутбук. Не для того, чтобы посмотреть адрес клиники - я ее и так найду. А чтобы помониторить объявления о вакансиях.
Анька права - надо снижать планку. Не берут работать по специальности, значит, придется работать… так, что тут есть? Официант, пекарь, посудомойка. Нет, не тот раздел. Вот. Продавец-консультант, оператор колл-центра…
А что, нормальная работа. Сидишь себе, отвечаешь на звонки. Фирма “Арктика”. Занимается поставкой, установкой и обслуживанием сплит-систем.
“Арктика”, “Арктика”... Что-то знакомое. Где-то я уже видела этот логотип со льдом и снегом. Наверное, известная компания. Может, реклама висит по городу, поэтому картинка кажется знакомой.
Решено. УЗИ подождет. Сначала я попробую устроиться на работу.
Глава 4.2
Мирон
Я заехал в фирму почти случайно. С утра прошли все нужные совещания, больше мне там делать было нечего. Но я все же вернулся, потому что забыл папку с бумагами. Мог бы и не заезжать.
Страшно подумать, что тогда я пропустил бы главное событие дня!
Да что там дня, месяца, и даже года.
Я уже и не надеялся встретить свою развратную скромницу. Вернее, надеялся. Но лишь на случайность. Потому что никакие другие методы не сработали.
После того, как сексуальная террористка, умело притворявшаяся невинной овечкой, исчезла с моих радаров, я искал ее всеми доступными способами. А способов было немного.
Я даже не знал ее имени! И у меня не было ее фотографии. Я попытался раздобыть записи с камер наблюдения, надеясь получить хотя бы фото. Но нет. Оказывается как раз тогда, когда она уходила, произошел скачок напряжения, и ничего не записалось.
Это конечно, бред, но меня посетила шальная мысль, что она устроила это специально.
Ночные записи, где мы входили в подъезд вдвоем, я видел. Но там на ней были темные очки, да и я все время оказывался между ней и камерой. Охранник мычал что-то невнятное, не мог толком сказать, видел ли он утром девушку в водолазке. Вроде была какая-то… И почему в охрану берут таких идиотов?
Я даже ходил в тот бар, где мы встретились. И нашел того самого бармена. Узнал только, что она выпила два джин-тоника, хотя просила яда. И что она была чем-то расстроена. Но об этом я и сам догадался еще тогда.
Я уже подумывал нанять частного детектива, но от этой мысли меня отвлек кризис, случившийся в одном из наших филиалов. Мне пришлось улететь из города. Целых две недели я скакал, как савраска в упряжке, а ночами вспоминал ее. Утешаясь правой рукой.
Вернувшись, я решил, что брутальному мачо не к лицу тосковать по девчонке, даже если она горяча, как тропический ливень. А, тем более не к лицу заниматься презренным делом самоудовлетворения!
Я снял какую-то цыпочку в баре. Разочаровался. Вызвал профессионалку. Она извращенными методами извлекла из меня всю скопившуюся за две недели сперму. Но и это было не то.
Тогда я притащил на свой траходром сразу двух на все готовых мулаток. Мы задали перцу! Мой член дымился, а они просили пощады.
Но, блин! Я все равно не чувствовал того кайфа, что был со скромницей.
Я снова вспомнил про частного детектива.
И тут она заявилась ко мне сама!
Не совсем ко мне, а в мою фирму. Я проходил мимо отдела кадров. Дверь была распахнута, Екатерина Семеновна, наш кадровик, любит устраивать сквозняк. Я уже почти ушел, но мой глаз за что-то зацепился.
Я вернулся, заглянул.
И застыл на месте, как шарахнутый током. Стоял, хлопал глазами, возможно, даже пускал слюни. И никак не мог подобрать отвисшую челюсть.
Это была она. Моя скромница.
Сидела вполоборота к двери, меня не видела. Смотрела в рот Екатерине Семеновне, ручки сложила на коленях, как примерная девочка. Что-то говорила с застенчивой неуверенной улыбкой. А у меня перед глазами стояла картина, как она стонет и задыхается от страсти...
Птичка сама залетела в клетку! Прямо в лапы озверевшего от долгих поисков хищника. На этот раз она точно никуда от меня не денется…
Представляю, какое у нее будет лицо, когда я войду!
Я стоял, смотрел на нее и наслаждался предвкушением сексуального пиршества, которое, конечно же, ждет меня сегодня.
Птичка выглядит настоящей скромницей. Блузка на пуговицах застегнута под горло, волосы зачесаны назад и собраны в хвост. На лице никакой косметики. Сама невинность!
Но я-то знаю, какова она на самом деле!
Я представил, как она снимает блузку... Нет. Не она. Я расстегиваю верхние пуговицы, вижу два упругих полушария, сжимаю их ладонями. Расстегиваю дальше… Сажаю ее на стол. Зарываюсь лицом в ее грудь. Отодвигаю лифчик и касаюсь языком соска. Она, конечно, стонет и выгибается. Я помню, какая чувствительная у нее грудь и как она реагирует на прикосновения. У нее сносит крышу от моего языка.
А у меня сносит крышу от нее.
А мой железный друг сейчас прорвется сквозь штаны. Спокойно. Вдох-выдох.
Я вхожу. Пока, к сожалению, только в дверь.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Две полоски