Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 56

Виктория, в принципе, никогда не была общительным по характеру человеком, а открыто вела себя только с хорошо знакомыми людьми. Лишь с близкими она могла расслабиться, свободно поболтать, не чувствовать какого-либо стеснения.

– Вчера нормально спалось? – Юлия первой нарушила возникшую между ними тишину.

Кивнув, собеседница взяла стакан с водой и подошла:

– Да, очень даже хорошо.

– Ну и славно. Тут, конечно, не Шанхай, нет присущего ему великолепия, украшений, зато пейзажи – просто загляденье. Вы ведь сейчас живете не в роскошном особняке, - комнаты там слишком простые, примитивные, я-то переживала, что вам троим неудобно будет спать.

– Нет, все в порядке. По-моему, этого больше, чем достаточно. Кстати, хочешь каши?

– Я уже самостоятельно ем. За исключением боли в ноге, все нормально, так что руки пока использовать могу, – с улыбкой ответила собеседница. – И могу позаботиться о себе.

Ответив легкой улыбкой, Виктория решила сменить тему:

– А какая у тебя специальность в университете была?

– Вообще, я все это время училась на юриста и после выпуска собиралась работать в сфере юриспруденции, но теперь вот оказалась помощником секретаря начальника уезда. Иногда так бывает, надеешься, что будет одно, а получается другое, – Юлия с особым чувством произнесла последнюю фразу, но, словно вспомнив что-то, вдруг обратилась к собеседнице. – Вика, можешь, пожалуйста, принести мне телефон из кошелька? Уже третий день пошел после землетрясения, а он, наверняка, никаких новостей еще не слышал. Я совсем забыла позвонить и предупредить, что со мной все в порядке.

– Ты про своего жениха? А он кто по специальности? – влекомая любопытством, спросила Виктория.

– Профессор в университете.

– Ого, ничего себе. Ставлю на то, что это он первым начал ухаживать за тобой.

– Можно и так сказать.

Пока болтали, Виктория уже дошла до сумочки Юлии и вытащила из кошелька телефон, но в процессе ее взгляд нечаянно зацепился за фотографии, лежавшие в кошельке. Сузив глаза, Виктория внимательно их рассмотрела: на фото были Юлия и Тимофей, обнимающие друг друга и стоявшие неприлично близко. Улыбка на лице Юлии была очень яркая, красивая и с каким-то присущим девушкам из северных областей уникальным очарованием – загадочностью и женственностью. Что касается Тимофея, его на фото запечатлели с привычным равнодушием. На красивом лице мужчины не было ни единой эмоции, только лишь тонкие губы казались слегка изогнуты и мягко приподняты уголками вверх.

Заметив, что Виктория уже довольно долго стоит там без движения, резко вспомнив кое-что, Юлия только тогда подумала о фотографиях, которые носила с собой в кошельке. Как она могла забыть о чем-то столь важном?!

– Вика, нашла телефон? – поспешно спросила Юлия.

С телефоном в руках Виктория привела свои мысли в порядок, с улыбкой и спокойным выражением на лице ответив:

– Да, нашла.

Подумаешь, несколько фотографий тети и племянника в обнимку? Разве это не нормально? И даже учитывая, что тетей она была ему не кровной, а удочеренной, это не отменяло того факта, что для Тимофея она – тетя. Какой бы молодой и красивой не была. Да и вообще, она уже помолвлена с другим человеком. Виктория решила, что просто надумала себе всякого и что считать их отношения выходящими за рамки приличия только по факту удочерения и паре фото, на которых они выглядят ближе, чем «следовало бы», это просто бред.

– Спасибо, – взяв телефон, Юлия тут же набрала чей-то номер. Избегая проблем, она сказала, что с ней все в порядке, она в безопасности и что он может расслабиться. Спустя пару минут девушка положила трубку и, отложив телефон в сторону, посмотрела на Викторию, спросив, как бы между делом:

– Я слышала от невестки, что вы с Тимой были на медовом месяце в Пекине?

– Да, ездили к бабушке. Провели там медовый месяц и сразу обратно, не так уж долго.

– Куда ходили?

– Только в парк Ихэюань, на Великую стену, да и все, в принципе.

– А, в этих местах я тоже была, отличные пейзажи. Есть фото?

Качнув головой, Виктория принялась рассматривать стакан в своих руках:

– Нет.

– Случаем, не из-за Тимофея? Он с детства не любит фотографироваться. Каждый раз такое чувство, что его на расстрел ведут, а не в камеру посмотреть просят. Я когда с ним в первый раз фотографировалась, целая куча времени ушла, чтобы уговорить. И что, что я его тетя? На него эти уговоры вообще не работают! – но что-то в ее словах, некий скрытый смысл, был намного глубже, чем это могло показаться на первый взгляд. Юлия переживала, что, увидев несколько фото в ее кошельке, Виктория может надумать себе лишнего, поэтому специально подняла эту тему, чтобы затем как бы мимоходом объясниться.

– Почему он так не любит фотографироваться? – повернувшись, с любопытством спросила Виктория.

– Кто бы знал. Просто еще ребенком ему это не нравилось, постоянно камеры избегает. Ладно еще, если семейный портрет, выходит что-то путное, а в остальное время – лучше даже не думать о том, чтобы сфотографироваться с ним. И, как ни удивительно и странно, но даже сейчас, когда вырос, все равно продолжает себя так вести, – ответила Юлия, беспомощно нахмурившись.

Виктория лишь пожала плечами, пошутив между делом:

– Мда, такая себе привычка. Он, случаем, не камеры боится?

– Все может быть. «Сенсация! Директор Шэн из Шанхая боится фотосъемки»… Представляю, какой ажиотаж бы вызвал подобный заголовок! – Юлия поддержала шутку собеседницы, но при этом произнесла все таким деланным тоном, что сделала ситуацию еще комичнее.

После ее фразы взгляды девушек пересеклись, и они одновременно рассмеялись. Как раз в этот момент в палату зашла медсестра, которая разносила пациентам горячую воду. Она принесла им полные чайники воды, настолько горячей, будто только что с плиты сняли.

– О, всего два дня прошло, а ты уже выглядишь намного лучше. Думаю, еще пару деньков и можно будет вставать с кровати.

– Наконец-то. Столько дней уже валяюсь… Еще немного без движения, и я правда плесневеть начну.

Медсестра принесла им целых два чайника. Заметив, что ей тяжело, Виктория протянула руку, чтобы оказать помощь и забрать один. Но прежде, чем она успела взяться за ручку чайника, медсестра, которой показалось, что девушка уже взяла его, убрала свою руку. Виктория не успела вовремя отреагировать. Слышано было только звонкий лязг, когда чайник упал на пол, а вода, выплеснувшись из него, тут же ошпарила ноги Виктории. Ее мгновенно охватила пронзительная нестерпимая боль, отчего она резко побледнела. Не устояв на ногах от болевого шока, с шумным вздохом она резко отпрыгнула от «места происшествия». А ошеломленная медсестра так и осталась стоять на том же месте. Юлия обеспокоенно закричала:

– Быстрее, ей нужно обработать рану!

Словно очнувшись от сна, медсестра что-то пролепетала в ответ, поспешно сопроводив Викторию к кровати. Усадив, она сняла ей туфли и носки. Из-за того, что вода была слишком горячей, тыльная сторона стопы стала красной как помидор и сильно опухла. Она буквально горела от боли.

Медсестра, не колеблясь ни мгновение, нанесла ей противоожоговое средство, аккуратно размазав по ране, после чего осторожно перевязала ее, действуя при всем этом с поразительной скоростью и мастерством. Но Виктории, казалось, не полегчало. Цвет лица ее по-прежнему оставался болезненно белым, а тело мелко потряхивало от неприятных ощущений. Она не знала, что именно нанесла ей медсестра, чувствовала только, что рану начало жечь еще пуще, словно сначала ей подожгли плоть, а потом полоснули по ней же раскаленным железом.

С крайним беспокойством на лице Юлия обратилась к медсестре:

– Это серьезно?

– Несколько дней точно нельзя будет вставать с кровати, нужно время для восстановления. Ох, это я во всем виновата. Если бы не отпустила, чайник бы не упал… и тогда Вы бы не пострадали… – еще молодая и неопытная медсестра погрузилась в самобичевание, а в глазах уже стояли крупные слезы сожаления.

Виктории стало жалко ее, поэтому она принялась успокаивать медсестру:

– Ничего страшного. Сейчас уже не больно. Отдохну пару дней, и все пройдет. Я тоже частично виновата в этом.

Кто бы могу подумать, что стоило ей услышать эти слова, как медсестра почувствовала себя еще более виноватой. В результате, она целый день оставалась рядом с пострадавшей, присматривая за ней и заботясь обо всех нуждах – попить принести, в ванную сопроводить.

После произошедшего Юлия позвонила Тимофею, объяснив ситуацию и попросив прийти, чтобы отвести Викторию обратно в комнату. Где-то через полчаса Тимофей пришел в палату. Сузив глаза, он на некоторое время ушел в свои мысли, после чего, не отрывая пристального взгляда от ее забинтованной ноги, спросил:

– Как так вышло?