Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 49

Бабушка издала тихий звук. Она всегда безошибочно понимала все о человека с первого взгляда: эта девушка подарит Тимофею счастье. Но с чего вдруг ему взбрело в голову свататься к Виктории, она не понимала. Она боялась, что Виктория будет страдать, если Тимофей будет все еще помнить о Юлии.

– А что с Юлей? В твоем сердце правда не осталось места для нее, или какой-то укромный уголок все же сохранился?

Кадык Тимофея заходил ходуном, но взгляд оставался спокойным, его тонкие губы изогнулись в легкой улыбке, лениво потягиваясь, он перевел тему:

– Госпожа Му, уже десять часов, Вам пора спать.

– Ты просто уходишь от моего вопроса или беспокоишься о моем здоровье? Что ты почувствуешь, если Юля опять появится на твоем пути?

– Нет никакой необходимости отвечать на такой гипотетический вопрос..., – он поджал губы, помолчал, а потом добавил: – Она уже появлялась на моем пути...

– Она вернулась из США?

Тимофей пересекся с ней взглядом и очень уверенно ответил:

– Да.

– Ну а теперь?

– Уехала в Шаньсянь, помощником секретаря моего отца. Госпожа Му, давайте закончим этот разговор? Не хочу говорить об этом. Спокойной ночи, сладких снов...

Оказывается, она опять уехала работать помощником секретаря Тимура в Шаньсянь. Когда госпожа Му пришла в себя, Тимофей уже дошел до угла лестницы. Она невольно вздохнула: что же происходит в душе у Тимофея? Она боялась только, что...

Ведь это мир молодых людей, которые живут эмоциями, даже если вы спросите и получите ответ, что вы будете с ним делать? Пусть все идет своим путем. Выбирая между Юлией и Викторией, она все же склонялась к Виктории. Юлия, можно сказать, выросла у нее на глазах, человеком она была неплохим, но всегда чувствовалось что-то не то... С возрастом мысли людей меняются, теперь вот хочется вмешаться даже в чувства внуков. Усмехнувшись, она встала, держа кошку на руках, и пошла:

– Пойдем спать, Муся.

На следующий день.

Снег валил хлопьями еще сильнее, чем в последние дни. Еще несколько дней назад на земле лежал тонкий слой снега, а теперь каждый шаг оставлял глубокие следы. Виктория была мерзлявой, как только наступала зима, ее руки и ноги становились ледяными, и их никак нельзя было согреть. Отец говорил, что она холоднокровное животное, как змея. Увидев, как холодно было за окном, она нашла самый толстый пуховик, шапку и варежки. Тимофей долго скользил по ней взглядом, Виктория была похожа не медвежонка. Наконец он посмотрел на ее варежки:

– Где-то я их уже видел...

– В смысле? – она поправила шапку и искоса посмотрела на него.

Он приподнял брови и легонько похлопал ее по варежке. Поняв, куда он смотрит, Виктория махнула рукой и сказала:

– Это был мой подарок Льву, вот только в тот вечер...

Она уже почти сказала, но вспомнив, что тогда произошло, осеклась и сменила тему:

– Ну мы идем?

Его взгляд стал ледяным, он ничего не ответил, развернулся и пошел быстрыми шагами. Виктория пошла за ним. Его шаги были большими, она едва за ним поспевала – очевидно, что он не очень-то о ней думал.

Она слышала советы, что в известный парк Ихэюань нужно приезжать либо летом, либо зимой. Летом цветут лотосы: огромные лазурные и изумрудные листья с белоснежными цветами выглядят поистине великолепно. Зимой, когда выпадает снег, укрывает все и погружается в озеро, пейзаж тоже совершенно прекрасен. Пройдя по извилистой галерее, Виктория заметила, что вода в озере уже замерзла, так что кататься на лодках было нельзя. В душе она немного расстроилась, но чудесный пейзаж заставил ее воспрять духом. Мост с семнадцатью пролетами и гора в парке под снегом выглядели просто чарующе.

Она прошла много, но совершенно не устала, вот только ее кавалер даже не поворачивался к ней и держался впереди на расстоянии. Она догнала его за несколько шагов, и недовольно потянула за руку:

– Мог бы и подумать о беременной женщине и идти помедленнее.

Холод пробирал до костей. Тимофей скользил взглядом и остановился на тех самых руках, которые были холоднее льда, и нахмурился.

– Удивлен, что я замерзла? Как только наступает зима, мои руки и ноги становятся льдышками, – засмеялась она, прищурившись.

– А варежки?

Тут она вдруг о них вспомнила и хлопнула себя по голове:

– Я забыла их дома.

Тимофей прищурился:

– А голову ты дома не забыла?

– Ты тоже иногда теряешь вещи, если бы ты не шел так быстро, мне не нужно было бы за тобой бежать, и я бы не потеряла варежки.

В ее словах уже пылал гнев. Она хотела было убрать руки, но он взял их в свои теплые и сухие ладони. Она остолбенела как Мраморная ладья. Но Тимофей не обратил на это внимания и засунул ее руки в карман своего пальто. Они были совсем разные по температуре: она была холодная как льдышка, он горячий как грелка. В карманах было тепло, но, смотря на его большую и изящную руку. она внезапно сказала:

– В твоих руках было теплее.

Тимофей слегка обернулся и стал пристально смотреть на нее. Ей стало не по себе от его взгляда, она улыбнулась и потерла нос:

– Считай, что я этого не говорила.

– Да ладно.

Он сжал губы, произнося эти два слова, но засунул свою большую руку в карман и взял ее за руку. Его тонкие губы слегка улыбнулись. Они шли бок о бок, и Виктория уже не могла восхищаться пейзажем, ее сердце стучало, щеки горели румянцем, и по всему телу разливалось тепло. Она тихо вздохнула, сердце стучало слишком быстро и никак не хотело успокаиваться. Вот здорово было бы ходить так весь день.

Они гуляли по парку целый день, но руки у нее больше не мерзли, потому что его руки были как печка, они так обжигали, что даже ее лицо пылало.

Дойдя до торгового центра, она остановила машину, чтобы купить чего-нибудь родителям. Обычно она покупала им брендовые пуховики, но они считали их слишком дорогими и ни в какую не соглашась их брать. Но к празднику Весны уже стала появляться весенняя одежда, а на пуховики везде были скидки. Моделей было множество, цвета тоже самые разные, обойдя все, она выбрала темно-синий и бордовый. Думая о Наоми, девушка остановилась и посмотрела на стоящего сзади мужа:

– Какой больше нравится свекрови?

С Наоми она чувствовала себя неестественно, ощущая смутную неловкость.

Окинув взглядом магазин, Тимофей безразлично сказал:

– Выбери шарф на свой вкус...

На свой вкус... Если бы она могла так сделать. У Наоми был хороший вкус и требовательность в одежде, Виктория должна была подбирать тщательно, иначе все будет впустую. А простой шарф стоил две тысячи юаней! Виктория вытаращила глаза от удивления: шарф на ней самой был не хуже, а качество шерсти даже выше, но стоил он всего сто юаней с небольшим.