Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 323

– Ну, рассказывай, – Тимофей пригубил воду. Он хотел знать о каждом событии, произошедшем с ней. Если дело касалось Вики, то ему не терпелось услышать абсолютно все! Ему невероятно нравилось все то, что касается этой девушки.

Лев прекрасно знал, что брату не терпится услышать про события прошедшего месяца. Поэтому он рассказал все, что случилось за это время с Викой и Женей. Они желали Тимофею доброго утра, затем говорили с ним, читали ему новости, газеты и даже делали массаж.

Тимофей внимательно слушал все его слова, не упуская из внимания ни единого слова. И чем больше он слушал, тем сильнее хотел увидеть своих девочек. Настолько сильно, что каждая клеточка его тела кричала от этого желания. Он так безумно хотел увидеть ее, эта мысль просто сводила его с ума!

Лев понимал, что нельзя вечно молчать про Наоми, но как сейчас подступиться к этой теме? Он колебался, затрудняясь начать эту тему. От глаз Тимофея не скрылась озабоченность Льва, и он все прекрасно понял.

– Рассказывай, не нужно все усложнять.

Лев прикрыл глаза и рассказал все, что сотворила Наоми. Она купила спирт, чтобы навредить Виктории, к тому же подставила девушку и отправила на несколько дней в тюрьму. Все это привело к нынешней ситуации.

Тимофей молчал, его прекрасное лицо стало хмурым, словно густой ночной туман. Как у матери поднялась рука сделать такое! Конечно же он знал, что Наоми не переваривает Викторию и не хотел, чтобы она использовала Вику в своих собственных целях, как когда-то Юлю, поэтому предупредил мать. Тимофей и подумать не мог, что предупреждение не только не сработает, а, наоборот, сведет эту женщину с ума. Это выходило за рамки всех его ожиданий. Он почувствовал, что эта бессердечная безумная женщина стала для него совсем чужой.

– Но потом она пришла с повинной… – когда Лев произнес это, его тон зазвучал серьезно и почтительно. – Она призналась в содеянном и решила сдаться. Ее приговорили к трем годам лишения свободы. Я ходил проведать ее…

Тимофей нервно сглотнул, молча слушая его рассказ. Выражение его лица было настолько задумчивым, что нельзя было понять, что творится у него на сердце.

– Я думаю, для нее все сложилось не так уж и плохо. Она сказала, что в тюрьме наконец живет полной жизнью, чего не было, когда она жила в поместье, и сказала, что будет стараться. Я увидел своими глазами, что она уже изменилась…

– Да… – безразлично кивнул Тимофей.

– Тима, ты все-таки найди время и сходи проведать ее, она как-никак наша мать. К счастью, этот инцидент не причинил непоправимый ущерб, поэтому должно же быть место для прощения?

– Позабочусь об этом вопросе позже. Не нужно пока что говорить ей, что я очнулся и доктор пусть молчит, ей пока что не нужно знать об этом, – ответил Тимофей.

Тимофей так и не дал четкого ответа, пойдет он к Наоми или нет. Лев решил, что он все-таки не может заставить брата думать, будто ничего не случилось, ведь камень на его сердце слишком тяжел. Поэтому он может лишь защитить мать парой хороших слов, но она все-таки совершила серьезный проступок. Несмотря на то, что Лев был озадачен, он не стал дальше расспрашивать Тимофея.

– Так много времени прошло. Разве ты не должен соблюсти долг перед Викой? А то ее украдет какой-нибудь другой парень.

– Ты должен мне кое с чем помочь…

***

Вечером Виктория с малышкой на руках вернулась в больницу. На улице начался дождь, почему-то этой осенью очень дождливо.

– Солнышко, иди поговори с папой, а я приготовлю ужин.

Женя послушно кивнула и подошла к кровати папы. Тимофей все еще спал, поэтому она протянула белоснежную ручку и тыкнула Тимофея в лицо, затем посмотрела на тыльную сторону ладони и с облегчение заметила, что ожога нет.

– Папочка прости, я нечаянно расплескала на твою руку пару капель горячей воды, – шепотом сказала девочка.

– Папочка, ты уже так долго спишь и не просыпаешься. Мамочка сказала, что я выросла на три сантиметра. Это же много, да? Папа, тебе пора просыпаться и заботиться о мамочке, она совсем отбилась от рук! Невкусно готовит завтрак. Так не может больше продолжаться, ведь учительница сказала, что нужно правильно кушать, чтобы вырасти. А если мама продолжит так готовить, то я не вырасту. Ой, что же делать. Это так грустно…

Она сжала ручку в кулак и подперла подбородок, горько вздыхая. Тимофей не мог удержаться, и поэтому его лицо слегка дрогнула и появился еле заметный изгиб улыбки, но малышка не увидела это.

– Сегодня учительница рассказывала историю про то, как Сыма Гуан разбил цилиндр. Но мне совсем не нравится Сыма Гуан. Он какой-то глупый, если ребенок куда-то упал, то нужно сразу же звонить маме и папе, зачем же разбивать вещи? Учительница сказала, что нужно брать пример с Сыма Гуана, но у меня вряд ли получится. Камни такие тяжелые, я вряд ли смогу поднять хотя бы один. Поэтому не смогу у него чему-то научиться. Эх, современные преподаватели такие непрактичные, не буду же я в своем возрасте разбивать цилиндр как Сыма Гуан.

Малышка сидела рядом с кроватью, болтая о всяком и время от времени вздыхая, это выглядело очень мило.

Виктория накупила еды на ужин, малышка попросила мясо и овощи. Конечно же Женя сильно проголодалась, поэтому съела приличную порцию. Похлопывая надутый животик, малышка с удовольствием облизнулась. Виктория отвела ее почистить зубы и умыться, а затем малышка села за домашнюю работу.

Виктория села рядом с Тимофеем, там, где только что сидела Женя, и начала разминать его ноги. После этого она взяла газету и начала читать вслух новости.

– Правда не знаю, когда ты очнешься. Разве ты не устал так долго лежать? Поэтому давай быстрей просыпайся… – Вика погладила его лоб и тихо вздохнула.

– Тебе ведь незачем лежать тут так долго, ведь мы с малышкой с нетерпением ждем, когда ты откроешь глаза. Разве тебе так нравится спать?

Вика массажировала его ноги, затем подняла голову и снова сказала:

– Если не очнешься, что делать? Лучше я с малышкой выберу другого мужа.

Внезапно в комнате стало холоднее на пару градусов.

– Мамочка, мамочка, я сделала домашнее задание, пора спать! – крикнула малышка из-за спины.

Виктория кивнула, затем поцеловала Тимофей в губы.

– Мамочка, ты очень страстно целуешь папочку! И каждый день так делаешь, скоро губы папы совсем опухнут! – Женя уже привыкла к этой маминой привычке.

Виктория нахмурилась и уже собиралась проучить малявку, как тут почувствовала, что губы Тимофея стали мягче, а затем влажный язык облизал ее губы, так горячо и приятно. Это прикосновение было подобно электрического заряду, пробежавшему по всему ее телу. Зрачки Виктории расширились, она с надеждой опустила голову и посмотрела вниз. Он лежал с закрытыми глазами, мерно дыша. Ее губы снова накрыли его губы, но он совсем не двигался. Неописуемое разочарование наполнило ее сердце, она потерла лоб. Видимо, она слишком устала за последнее время, поэтому ей чудилось всякое.

Она встала и подошла к соседней кровати. Обняла малышку, похлопала ее легонько по спинке и уже через пару секунд их дыхание стало спокойным. Убедившись, что они уснули, Тимофей медленно открыл глаза и повернулся на бок, темными глазами разглядывая Вику и дочь. Так как он готовил сюрприз, сейчас нежелательно будить этих двоих. Хотя он неимоверно хотел их прижать к себе, но нужно немного потерпеть…

Боже, в тот момент, когда она поцеловала его, сила воли и терпение практически полностью исчезли, поэтому он не выдержал и облизнул ее губы. Одно дело услышать обо всем этом от Льва, а другое дело – стать очевидцем происходящего. Он хотел почувствовать ее самоотверженность, ее любовь и ее горечь… Она продержалась больше месяца, и конечно она чувствует себя уставшей, опустошенной и одинокий.

***

На следующее утро.

Виктория сказала малышке пожелать папе доброго утра, затем вытерла Тимофею лицо и ушла вместе с Женей. Вскоре после этого, Тимофей поднялся с кровати. Черный костюм, синяя рубашка и бело-голубой галстук были готовы.

Он набрал номер, при этом попивая воду.

– Все готово?

На том конце провода Лев сощурился и усмехнулся.

– Тима, почему я раньше не знал, что ты такой романтик? У меня даже мурашки по коже от твоей затеи. Эх, неужели Вика будет настолько удивлена и растрогана, что упадет в обморок?

– Много болтаешь, – сказала с улыбкой Тимофей и повесил трубку.

***

На дороге были пробки, поэтому Вика немного опаздывала. Она быстро припарковала машину, взяла сумочку и направилась к школе. На ее ногах элегантно сидели туфли на небольшом каблуке. Она бежала плавно, словно ветер, время от времени посматривая на время. Внезапно какой-то ученик преградил ей дорогу и, игриво усмехнувшись, подарил ей розу.

– Это вам, учитель.

Вика удивленно подняла голову. Она совсем не знала этого ученика, он не из ее группы.

– Ты уверен, что это мне?

– Точно уверен! – ученик отдал ей распустившуюся розу и ушел.

Виктория совсем растерялась, она сделала еще пару шагов, но теперь столкнулась с толпой школьников, в руках которых были розы. И все эти цветы они подарили ей. Не понимая все больше и больше, Виктория чувствовала себя потерянной, ее брови задумчиво нахмурились. Учебный корпус и без того большой, сколько же там школьников.

Когда она вошла в здание, стоило ей встретить ученика, как тот сразу же дарил ей розу, без исключения. За малый промежуток времени в руках Виктории набралась целая охапка цветов, к тому же их количество стремительно увеличивалось. Она была ошарашена и озадачена одновременно. Даже преподаватели из других учительских подносили ей розы, при этом загадочно улыбаясь. Все это казалось таким подозрительным, что она не могла понять, кто же ей дарит эти красные розы? Это может сделать только он! Кто еще, кроме него? Но разве Тимофей не в коме, неужели он очнулся?

Прикидывая варианты, она шла в учительскую, которая находилась в самом конце коридора. Вдруг Виктория подняла голову и была поражена: на каждом шагу стояли девушки и парни с розами в руках, они улыбались ей, занимая весь коридор. Каждый ее новый шаг увеличивал количество роз в ее руках.

Как только в ее охапке оказалась последняя роза, послышался манящий низкий голос:

– Нравится?

Даже если бы она превратилась в пепел, то все равно узнала бы этот донельзя знакомый голос. Виктория ошарашено стояла на месте, словно статуя. Когда же она подняла голову, из ее глаз потекли хрустальные слезы, а собранный букет роз выскользнул и укрыл землю у ее ног.