Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 316

Виктория ответила снисходительной улыбкой:

— И правда, в моём воспитании есть упущения. Ладно, поднимемся в дом.

Раньше Виктория пыталась добиться расположения Наоми, но теперь она окончательно оставила эти попытки.

— Когда ты развелась с моим сыном, ты же поклялась именем своего отца, что уйдёшь из его жизни навсегда. Ты должна исполнить клятву. Не строй иллюзии: ты никогда не станешь частью нашей семьи. Этому не бывать!

— Мой отец простит меня. А даже если не простит, я готова понести наказание за нарушенную клятву. В любом случае, я разберусь с этим без Вас! Тем более инициатива исходит не от меня, а от Вашего сына, и если у Вас есть какие-либо возражения касательно наших с ним отношений, не лучше бы высказать их ему? И если именно он решит, что нам нужно расстаться, я не стану возражать.

Виктория решила закончить на этом разговор и с Женей на руках прошла в дом. Наоми осталась стоять как вкопанная. Её чуть не разрывало от гнева. Она не могла понять, что сын нашёл в этой Виктории. Эта дрянь издевается над ней: она прекрасно знает, что Тимофей не отвергнет её, и всё равно предлагает предъявлять своё требование ему. Кем она себя возомнила, чтобы играть на её безысходности!

В глазах Наоми мелькнул зловещий блеск, и её губы расплылись в леденящей душу ухмылке. Она предоставила Виктории последний шанс, но та отвергла его. Теперь пусть пеняет на себя…

***

На следующее утро

Секретарь выбежала из конференц-зала посреди собрания с побелевшим от страха лицом. Помощник уже хотел отчитать её за это, но она испуганно сообщила:

— Ярь, с директором что-то не так.

Ярослав спешно вошёл в конференц-зал и увидел корчащегося от боли и держащегося за живот руководителя.

— Директор, — тихо окликнул помощник.

Он вывел Тимофея из зала. У него начались сильные спазмы в области живота, будто его кололи ножом. Он был не в силах передвигаться и едва дышал. С трудом он выдавил:

— В больницу.

Тимофея приняли в отделении неотложной помощи. Переполненный волнением помощник спросил у врача о состоянии руководителя. Тот ответил, что пациенту понадобится время на восстановление. Он также рекомендовал воздержаться от алкоголя и сигарет. Ярослав был согласен с мнением врача, но не знал, как убедить в этом руководителя, который не расставался ни с тем, ни с другим, особенно в сложные периоды жизни. Тимофей порой позволял себе на работе выпить крепкое и накурить свой кабинет так, что невозможно было не чихнуть, находясь в нём. Это в купе с периодически плохим питанием сыграло в итоге с его желудком злую шутку. Удивительно, что его организм вообще выдерживал такое раньше.

— И да, господин Шэн просил Вас войти к нему, — сказал врач.

Помощник вошёл в палату. Тимофей был бледен как смерть.

— Я позвоню ей, — сказал Ярослав и потянулся за телефоном.

Помощник понимал, что руководителю захочется лишний раз заставить Викторию поволноваться о нём, и даже обрадовался собственной наблюдательности.

— Не надо… она будет дома вечером… — прохрипел Тимофей, — Мне вколют транквилизатор, ты отвезёшь меня домой, и там мне поставят капельницу. Потом возвращайся на работу.

К тому времени, как флакон капельницы закончится, Виктория должна будет вернуться со школы.

— Но о Вас должен кто-то позаботиться!

Тимофей выглядел болезненно, но от него по-прежнему исходила настойчивость, которой было тяжело противиться. Ярослав помнил, что руководитель не любил больницы, особенно запах в них. Помощник спросил у врача насчёт решения Тимофея, и тот дал согласие.

Ярослав не знал, в какой из трёх комнат спал начальник, и уложил его в крайнюю справа. Врач поставил капельницу и настроил на самую низкую скорость вливания, после чего оставил больного на попечение его помощника. Перед этим Тимофею ввели транквилизатор в такой дозе, что он ни за что не проснётся до самого вечера, даже если перед ним будет играть оркестр.

Помощник уехал на работу. Но Тимофей недолго оставался один: вскоре в дом пришла Наоми. В руке она держала пакет с некой очень большой бутылкой внутри. Мать пошла прямо в комнату сына. Убедившись, что его нет, Наоми победно улыбнулась. Затем она прошла в гостиную. В это время дверь дома открылась, и на пороге появилась Виктория. Она не ожидала увидеть здесь Наоми. Мало того, что она наговорила ей мерзостей, так ещё и заявляется в доме сына! Виктория решила проигнорировать её и прошла в дом. Вчера она забыла на тумбочке возле кровати несколько документов. Взяв документы, Виктория прошла в зал. В нос ударил резкий запах, похожий на запах спирта. Виктории показалось это странным, и она оглядела зал. Она не нашла источник запаха, не обнаружила то, что на стенах гостиной образовались большие мокрые следы. Вместо этого она заметила другую странность: чёрную ветровку на спинке дивана — ту самую, которую надел Тимофей, когда пошёл на работу. Как она может быть здесь, если Тимофея нет дома?

Наоми наблюдала за Викторией, как она расхаживает по квартире Тимофея, будто у себя дома; и её душа переполнялась отвращением к ней, которое сейчас ей приходилось держать в себе. Неужели сын готов ради этой мерзавки даже разорвать отношения с родной матерью?

Манёвр с угрозой покончить с собой Наоми раньше использовала с Юлией и добилась своего потому, что Юлия оказалась слабохарактерной, а Тимофей не был в курсе дела.