Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 313

Фатима с любовью взяла на руки свою внучку, своё бесценное сокровище. Тимофей и Виктория переглянулись и весело посмеялись. Мужчина собрал деньги дочери, затем расплатился по-настоящему. Женя с наигранным разочарованием сказала бабушке:

— Бабуль, ну нет у меня столько денег, как у мамы и папы. Давай я тебе пирожное куплю. Большо-о-ое. Хорошо?

Наоми скрытно наблюдала за четырьмя и слышала все их разговоры. Женщина проследовала за ними.

Семья зашла в один из знаменитых ресторанов Шанхая, который славился своим утончённым, но не вычурным дизайном, частью которого был искусственный пруд. Тимофей ещё до похода в торговый центр забронировал комнату на четверых. Комнату окружал цветочный луг, а вдали росли фирмианы, листва которых горела очаровывающими огненно-жёлтыми переливами.

— Что будете заказывать? — спросил официант.

Его голос показался Виктории знакомым. Девушка посмотрела в сторону официанта. Им оказался Михаил, врач Фатимы. Виктория удивилась:

— Какими судьбами, доктор! Ты как здесь оказался?

— Ах, это вы! — Михаил улыбнулся. — Я периодически работаю здесь волонтёром. Сегодняшний ужин за счёт заведения.

— Разве так можно? — изумилась Виктория и решительно заявила: — Мы не можем позволить себе не оплачивать счёт.

— Это ресторан моей мамы, так что не беспокойтесь об этом. А я здесь служу местным айдолом, как мама говорит.

Виктория и Фатима не сдержали смех. Первая сказала:

— Мама тебя эксплуатирует, чтобы ты девушек сюда привлекал, да?

— Совершенно верно.

Тимофей многозначительно посмотрел на Михаила, затем ни с того ни с сего поцеловал Викторию в щёку, после чего убрал прядь её волос за ухо и сказал ей:

— У тебя там что-то застряло.

Он соврал: в волосах девушки ничего не было. Тимофей всё ещё таил обиду на то, как этот смазливый юнец тогда отвёл Викторию в больницу. Такой внезапный жест, который к тому же Тимофей сделал на людях, крайне возмутил Викторию и вогнал её в краску. Конечно же, это увидела и Фатима, но промолчала. Михаил улыбнулся, прищурив свои кроткие глаза, затем сказал Тимофею:

— Господин Шэн, Лена покорила моё сердце. Могу ли я сделать ей предложение?

Глаза Виктории округлились.

Тимофей подлил чай Фатиме, затем Виктории, после чего ответил грубым и равнодушным канцеляритом:

— Вопрос нужно задать непосредственно объекту твоего интереса…

— Она сказала, Вы ей как брат, поэтому нужно спросить Ваше мнение. — Михаил снова улыбнулся. — Правильно ли я понимаю, что Вы не возражаете?

— Угу, — вяло промычал Тимофей.

Ему было всё равно, кто покорил сердце Михаила, лишь бы это никак не касалось той, кто покорила его сердце.

Михаил удалился. Фатима посмеялась:

— Похоже, в тот день между ними что-то произошло?

— Я тоже так думаю, — согласилась Виктория, пожав плечами.

Она и подумать не могла, что эти двое вот так встретятся, но при этом считала, что они составят хорошую пару.

Вскоре подали заказанные блюда. Блюда отличались разнообразием, приятным ароматом, а их сервировка казалась целым произведением искусства. За основными блюдами шли десерты и фрукты. Внесли и купленный Женей праздничный торт. Девочка задула все свечи на нём. Но этого ей показалось мало, и она захотела спеть песню-поздравление с днём рождения вместе с мамой и папой. Но отец нахмурил брови и строго сказал:

— Дочка, успокойся.

— Папочка, ты не хочешь петь?

Тимофей молящими глазами посмотрел на Викторию. Но та только буркнула:

— Думаешь, она так просто отстанет?

— Мне медведь на ухо наступил…

— А мы не на конкурсе певцов.

Тимофей оставил попытки увильнуть от песнопений, и трое выстроились перед Фатимой и затянули старую-добрую «С днём рожденья тебя». Самая маленькая участница трио пела громче всех. Заметив, что отец не поёт, девочка дёрнула его за брюки. От безысходности, Тимофей, наконец, запел. Глядя на то, как дочь с внучкой измываются над этим парнем, Фатима медленно, но верно начала улыбаться; на душе ей становилось легче. Смерть близких — это всегда трагедия, но нужно дорожить и теми, кто жив, и не взваливать на них груз вечного траура.

Торт разрезали, и Женя принялась увлечённо поедать свой кусок, измазывая губы в креме. Девочка подчистую избавила торт от украшавшей его клубники. Михаил угощал гостей десертами, а под конец подарил виновнице торжества подарок.

День рождения Фатимы проходил на славу. Единственное, о чём она жалела, — что Лиама не было с ними. Виктория взглянула на мать и убедилась, что она довольна праздником.

Семья ещё долго отмечала день рождения в ресторане, а потом они пошли прогуляться по берегу озера, по глади которого разливался серебряный свет луны. Спустя час четверо сели в машину и поехали домой.

— Спасибо тебе за сегодня, — совершенно искренне поблагодарила Виктория Тимофея.

— Благодари меня не словами, а действиями, — многозначительно ответил тот.

В это время послышались тяжелые шаги за их спинами. Тимофей и Виктория обернулись и увидели перед собой Наоми. Она озлобленно уставилась на Викторию и ткнула в неё пальцем.

— Ты, бесстыжая девка, поклялась, что больше не будешь путаться под ногами у нашей семьи. Не прошло и недели, как ты снова тут!

Виктория не ответила.

— Хватит! — выпалил Тимофей.

— Что хватит? Я ещё не договорила. Из-за неё твоего отца упекли за решётку, а в Шанхае все тычут в нас пальцами, смеются над нами. А ты? У тебя-то хоть совесть осталась? Спутался с этой дрянью, дни рождения её старухи отмечаешь... Сын ты мне или кто?

Наоми тяжело дышала от переполнявшей её злобы. Она отказывалась принимать, что отношения её сына и некой молодой особы, о которых она узнала из телевизора, оказались не тем, что она ожидала. Наоми думала, что сын, наконец, образумился и понял, что представляет из себя эта Виктория. Мать приняла бы любую женщину для Тимофея, но только не её.

— Я уже говорил: всему есть причина и следствие, — безучастно отвечал Тимофей. — Отец оказался в тюрьме из-за того, что совершил он сам.

Наоми не внимала словам сына и продолжила выговаривать Виктории:

— Дешёвка! Господь тебя накажет! А ну немедленно оставь моего сына в покое!

Виктория хотела что-то сказать в ответ, но Тимофей взял её за руку, попросив этим её сдержаться, и вышел вперёд.

— Это не она не может оставить меня — это я не могу оставить неё. Это твой сын не может без неё жить. И это я всеми силами удерживаю её. И если это грех, я готов нести его до конца жизни.