Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 290

Когда она ушла, Тимофей упал на диван. Он достал из бара бутылку, подошёл к окну, наблюдая за тем, как ее силуэт шаг за шагом удаляется от него, растворяясь в дали. 

Жестокая женщина…

В бренди было очень много градусов, он выпил целую бутылку. После того, как она ушла, он ещё ни разу нормально не спал. Лишь пытался отключиться при помощи алкоголя. Действительно, это был неплохой выбор. Осушив бутылку до дна, он упал на диван, в этот момент раздался звонок в дверь. Но он уже крепко спал и не слышал. Не услышав ответа, пришедший человек сам открыл дверь. Это была Юлия. На ней было длинной голубое платье по щиколотку. На талии был пояс, на ней были туфли на высоком каблуке. Она посмотрела на лежащего на диване Тимофея. В квартире стоял сильный запах алкоголя. Он ударил ей в нос, она нахмурилась. Было неизвестно, сколько он выпил. 

Юлия пошла на кухню, сварила немного супа и принесла ему. Но ей никак не удалось его разбудить. Она слегка вздохнула, поднимая его:

– Поешь немного. 

Тимофей не стал есть, он не открыл глаза, а протянул руки, схватил ее за стройную талию и положил свой подбородок ей на плечо:

– Не уходи, побудь со мной… 

– Угу… 

Получив ответ, он расслабил своё напряженное тело и тихо пробормотал:

– Вика, Викта…

В это мгновение Юлию будто ударило током. Будто каждый раз, когда он произносил это имя, колол ее в самое сердце. Его слова были такими острыми и пронзительными. Она не шевелилась, и через некоторое время уголки ее губ расплылись в горькой улыбке.

– Тебе больно, мне тоже больно, пусть нам будет больно вместе. Ребёнок твой, но ещё и мой. Нам обоим больно…  

Тимофей спал беспокойно, он нахмурил брови, из его тонких губ доносился низкий и сиплый голос. 

С каждым его словом сердце Юлии болело ещё сильнее. У него были глубокие и искренние чувства, но не к ней. Он оставался в том же положении, а она сидела на ковре и не двигалась. В комнате наступила полная тишина. В комнате повисла спокойная и беззвучная атмосфера. Неизвестно когда, может, через час, может, через два часа, он проснулся, его глаза слегка сузились.

Ему в глаза бросилась это белоснежная, нефритовая шея женщины. Но аромат, который ударил ему в нос, принадлежал не той. Тимофей прищурился и оттолкнул женщину. Неожиданно он толкнул Юлию, и та упала на землю. Нахмурившись, он удивился: 

– Как ты тут оказалась? 

Он ещё не отрезвел, голова у него немного кружилась. Он положил свою выразительную большую ладонь на межбровье и начал его разманить. 

– Я пришла проведать тебя, я не ожидала, что ты выпьешь столько алкоголя.

Она будто была катастрофой. Его действия снова ранили ее. Юлия, придерживаясь, встала.  

– Ну… – Тимофей натянул свои тонкие губы и ответил. – Собралась уходить? Мне ещё кое-куда надо. 

– Я пойду с тобой! – сказала она.

Но он совсем не раздумывая, категорически отказал ей: 

– Я пойду один, ты отправляйся в дом семьи Шэн. 

Ему нужно было только напиться, расслабиться, отпустить прошлое. То, что должно было продолжаться, продолжалось…  

Юлия иронично рассмеялась: 

– В последнее время отношения между тобой и мной изменились. У тебя даже не находится слов для меня. Ты прогоняешь меня? 

– Нет, не гоню. У меня срочное дело. Тебе там не место. 

– Что за дело? – она задала ещё один вопрос. – Нет никакого места, куда мне нельзя идти, это ни что иное как твоя отговорка. 

Когда Тимофей услышал это, его глаза помрачнели и стали словно чернила:

– Ты, действительно, хочешь пойти?

– Хочу… – без колебаний ответила Юля, она хотела туда, она хотела знать, что это было за место!

***

Только она не ожидала, что он приведёт ее… 

Приведёт ее домой к родителям Виктории. Он молил Фатиму о прощении, а она стояла рядом… Странная ситуация. Днём он так много выпил, что ещё не протрезвел. Только он открыл глаза ото сна, как сразу подумал об этом месте. Неужели он считал, что ее боль была ещё недостаточно глубокой? У Юлии никогда не было такого, как сейчас. Ее сердце разрывалось, а чувство отчаянья нарастало… 

Фатима снова не приняла его. Она открыла дверь, а затем захлопнула ее перед их лицами. На лице Тимофея почти не было никаких эмоций. И уж тем более ему не было стыдно. Он стоял там с ровной спиной в своем костюме. 

Юлия никогда не видела его таким. Он всегда был элегантным, благородным и гордым. Этот его портрет будто свирепо разорвали. Она положила свою руку ему на плечо, и с силой потянула:

– Хватит! 

– Я буду тут очень долго. Возвращайся… – холодно произнёс он, убрав ее руку. 

– Долго? Долго это сколько? 

В сердце Юли разгорелось неистовое пламя. Казалось, оно испепелит весь ее разум. 

– Почему ты так делаешь? Ты совсем не должен так поступать. Не ты убил ее отца! 

Юля не привыкла видеть его таким. Он никогда не был покорным по отношению к другим. 

– Но это сделал мой отец… – ответил он.

– Поэтому ты не виноват в его смерти. Ты неповинен! Не нужно так унижаться! 

Тимофей искоса на неё взглянул, а затем равнодушно сказал:

– Я люблю ее. А в любви нет таких понятий как гордость и самонадеянность. 

Юля иронично и горько улыбнулась, разрывающая ее на части боль усилилась. В его словах был скрытый намёк. Он имел ввиду, что может отказаться от всего, что у него было, ради Виктории? 

Юлия не могла с этим смириться, ее сердце не могло этого сделать! 

***

– Мама, я хочу KFC! – Женька выбежала из комнаты.

Виктория в этот момент стирала одежду во дворе. 

– Ты ведь ела его несколько дней назад. 

Она не поднимая головы, открыла кран. В стирке в основном были вещи Жени. 

Девочка выпятила губки, перебирая своими маленькими ножками, она прошла вперёд и встала на лестницу голубовато-серого цвета. 

– По телевизору показывали их новую рекламу! Их жаренные куриные ножки выглядят очень большими!

Виктория не обращала на неё внимания, она стирала вещи в тазике, терла воротник. 

– Мама! – Женька не сдавалась. Она схватилась своими белыми ручками за одежду Виктории. – Я ведь вчера спала, сегодня спала и завтра опять спать. Почему тогда если я вчера ела KFC, сегодня не могу съесть его снова? 

– Что ты такое говоришь. А ты доела свою лапшу?

– Я не хочу лапшу. Я хочу KFC – она надула губки и сглотнула слюну, показывая, как сильно ей этого хотелось. 

Как раз в этот момент раздался знакомый низкий голос:

– Женька. 

Развернувшись, девочка тут же спрыгнула с лестницы. Она бежала вперёд и смеялась, ее хвостик болтался из стороны в сторону. 

– Папочка!