Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 278

Как же Наоми хотелось убить Тимура и порубить на кусочки, но она всё же души в нём не чаяла. Лейкемия забирала у него Леру. Лечение в больнице не дало ей ничего, и даже наоборот, обрекло на то, что Тимур будет гнушаться её. Наоми хотела посмотреть, перетерпит ли их любовь её безнадёжный диагноз.

Иногда месть — это блюдо, которое можно и не подавать: Наоми, здоровой и красивой, достаточно просто находиться рядом с Лерой, чтобы обезображенная соперница не выдерживала сравнения с ней. Какая хорошая, однако, болезнь — лейкемия.

Юлия молчала. Она не испытывала к родной матери больших чувств.

***

«Поспеши! Скорее!» — вновь и вновь мысленно обращалась к Тимофею Виктория, вжавшись в колонну за собой. Дальше ей отступать было некуда.

— Препарат готов? Дай ей его, — велел Тимур врачу.

Тимур не мог долго ждать. Если Тимофей найдёт их — всё пропало! Это его последний шанс, и он должен ухватиться за него!

Врач приближался к Виктории. В одной руке он держал пилюлю, в другой — воду. Девушка с надеждой и отчаянием смотрела на ворота завода. В белом халате врач выглядел, словно посланник ангелов, только намерения его были дьявольские.

— Не подходи! — задыхаясь, вырывала из себя Виктория.

Врач протянул руку и взял женщину за челюсть. Та стала брыкаться ещё с большей силой и кричать так громко, как ещё никогда в жизни:

— Не трогай меня!

Врач держал Викторию крепко, и она не могла вырваться из хватки.

— Я согласна дать тебе костный мозг, но я не сделаю аборт! — обратилась Виктория к Тимуру.

Но мужчина не реагировал. Он кивнул врачу, разрешая ему продолжать. Врач начал насильно размыкать челюсти Виктории, но та со всей силы стискивала зубы, чтобы преградить пилюле путь внутрь. Внезапно Тимур подошёл и ударил Викторию в живот, та вскрикнула от боли, и в этот момент врач вбросил пилюлю в её раскрытый рот так, что Виктория нехотя проглотила препарат. С ужасом осознав, что злосчастная пилюля оказалась внутри, девушка попыталась вызвать у себя рвоту, но ей не удалось. Её глаза наполнились отчаянием и горем, выместив всякую жизнь. Виктория перестала брыкаться, и её тело и ноги безвольно свесились, насколько позволяла затянутая верёвка. Спустя пару секунд начались колики в животе, будто нечто изнутри хотело убить её, но она уже не чувствовала никакой боли — только холод пронзал всё её тело, как будто она была погребена под льдами. Затем нечто тёплое полилось из неё. Виктория знала, что это, но не решалась посмотреть туда.

Нельзя тянуть время. Тимур велел врачу извлечь костный мозг, и он подошёл к инструменту и приступил к приготовлениям. Закончив, врач пошёл к Виктории, чтобы вонзить в неё острую, холодную иглу.

Ворота резко открылись. Тимофей и Лев вбежали внутрь. Тимур оторопел. Он понял, что его шанс ускользает. Увидев кровь под Викторией, Тимофей озверел. Его глаза заиграли безумием. Он рванул к Тимуру и начал яростно забивать его с единственным желанием убить. Он не жалел крови отца, ему было уже всё равно, кто он для него. Появился подельник Тимура, но Тимофей яростным ударом сокрушил его, затем вернулся к отцу, лицо которого обезобразилось и измазалось в собственной крови. Тимур не мог отбиваться. Будь он в десять, в двадцать раз сильнее, он бы не одолел ослеплённого яростью сына. Кровь отца брызгала на лицо Тимофея.

— Тима, беги к Вике, я здесь разберусь, — окликнул Лев, с болью смотря на скорчившуюся девушку.

Тимофей остановился. Он помчался к Виктории, развязал верёвки и взял её на руки. У мужчины закружилась голова, сознание ускользало от него. Он чувствовал обжигающий, поглощающий его жар; и слабость в ногах. Каждый шаг давался ему с трудом. Тимофей смотрел на бледное лицо Виктории и её слёзы, и нечто давящее изнутри наполнило его грудь.

Лев, казалось, тоже потерял рассудок. Он всё бил Тимура и кричал ему:

— Ты не человек! Ты животное! В тебе нет ничего человеческого! Она носила твоего внука или внучку! А ты сделал с ней такое! Ты ничтожество!

Виктория закричала от боли, вцепившись одной рукой в свой мобильный, другой — в руку Тимофея. Её ноготь впился под кожу мужчины. Крик боли сменился горьким плачем. Слёзы струились из глаз и проливались на губы. Сердце Тимофея разрывало от вида мучений возлюбленной. Он крепко держал Викторию, но затем чуть ослабил хватку, боясь причинить ей ещё больше боли. Тимофей приложил ее голову к своей груди. Он закрыл глаза. В ту минуту их сердца слились воедино и испытывали равную боль, равное страдание. Тимофей хотел бы забрать себе все её муки, лишь бы избавить её от них. Их ребёнок, которому лишь месяц, которого они ещё не успели увидеть, навсегда покинул их.

— У нас ещё будут дети. Ещё будут дети. Только держись. Держись…

Так Тимофей пытался успокоить и её, и себя. Мужчина приложил губы к бледной щеке Виктории и держал её за руку. Девушка не внимала его словам. Она закрыла глаза, глотая струящиеся слёзы. От боли она едва могла дышать.

Люди Тимофея бились с людьми Тимура. А Лев, опьянённый злостью, продолжал избивать отца. Сын отказывался понимать, как отец мог стать таким.