Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 268

Теперь у Тимура оставалась одна надежда – Виктория, – но Тимофей ни за что не мог позволить ей стать донором для этой мерзавки! По крайней мере так считала Наоми. Она хоть и не долюбливала Викторию и не очень была рада её беременности, но в то же самое время, нужно было признать, что появился этот ребёнок как нельзя кстати. Судьба явно была на её стороне, а вот Лере на хороший конец надеяться не стоило.

***

Когда Виктория проснулась, было уже три часа дня. К этому времени Женька успела забраться на кровать и уснуть рядом с ней, зарывшись в её объятия.

Аккуратно отодвинувшись, Виктория решила пойти приготовить обед. Малышка так долго сегодня играла и вдобавок поспала несколько часов, что, когда проснётся, определённо захочет есть. Но только она надела тапочки, как её телефон зазвонил.

Наклонившись к тумбочке, она взяла его в руки: на экране беспрерывно высвечивался знакомый номер. Она никак его не подписала, но прекрасно знала, что это был номер Тимура. Так и продолжив просто смотреть на экран, она не осмелилась поднять трубку. Телефон продолжил звонить, пока в один момент экран наконец не погас.

Не прошло и минуты, как телефон снова зазвонил. Виктория поставила его на бесшумный режим, отложила в сторону и пошла в ванну. Когда она вернулась, на экране по-прежнему мигал входящий звонок. Нахмурившись, она всё же решила поднять трубку.

— Я жду тебе в чайной внизу. Если у тебя нет времени спуститься, то я сам поднимусь, — сказал Тимур и бросил трубку.

Виктория была не рада, но всё-таки разбудила Женю. Та, конечно же, ещё не выспалась и начала хныкать и сопротивляться. Мать отвела её в ванну, умыла, и они вышли на улицу.

***

Чайная была в паре шагов от их подъезда.

Когда они вошли, официант отвёл их в отдельную комнату. Тимур уже ждал довольно долго. Увидев Женю, он слегка смягчился и, немного с ней поиграв, передал её официанту, чтобы тот отвёл её в игровую зону для детей.

— Ты наверняка знаешь, почему я приехал.

— Знаю, — спокойно ответила Виктория и налила себе чашечку чая.

Чай был очень ароматным, с нежно-зелёными лепестками, плавающими на поверхности.

Тимур принял серьёзный вид и перешёл прямо к делу:

— По правде говоря, я не верю, что ты настолько бессердечна. Ты уже приняла решение?

Виктория сделала глоток, и аромат чая почувствовался ещё сильнее. Он был успокаивающим и помогал собрать мысли в кучу. Она кивнула в ответ:

— Я с тобой совершенно согласна. Я тоже думаю, что я абсолютно не бессердечный человек, именно поэтому и не могу убить ребёнка в своём животе.

— Судя по твоим словам, ты так и не решила её спасти? — Тимур вмиг стал мрачнее.

У него никак не укладывалось в голове, как можно было сравнивать жизнь взрослого человека с месячным ребёнком, который ещё толком не сформировался в утробе.

— Я точно не могу убить своего ребёнка, чтобы спасти её, — и это было правдой.

Она действительно так думала.

Тимур поднял чашку чая со стола и с каким-то сильным напряжением и беспокойством, словно борясь с самим с собой и даже не обращая внимания на обжигающе горячий кипяток, залпом выпил всю чашку до дна.

Они уже обсуждали этот тему не в первый раз, но каждый раз всё было безрезультатно.

Он молчал, и собеседница тоже ничего не говорила, просто попивая чай и наслаждаясь видом на сад на заднем дворе. Выглядела она довольной спокойной, но в её мыслях в этот момент на самом деле творился хаос. Она думала о том, что с Лерой её просто ничего не связывало: она не испытывала к ней никаких тёплых чувств. Если бы лейкемией заболела Фатима, то, ей хоть и тяжело было бы это сделать, но ради неё она бы сделала аборт и спасла мамину жизнь. Поэтому дело было во взаимной привязанности: если человек многое для тебя сделал, то, конечно же, и ты готов отплатить ему тем же. А когда пожертвовать своим здоровьем и жизнью своего ребёнка тебя просит совершенно чужой тебе человек, который никогда ничего для тебя не делал, конечно же, ответ очевиден – это невозможно.

Пока она об этом размышляла, ей вдруг послышался какой-то странный звук: повернувшись, она увидела, как Тимур внезапно упал перед ней на колени. Она оцепенела, не зная, как реагировать, и просто молча смотрела на него.

— Я так и не нашёл подходящего для неё донора. Ты единственная, кто может её спасти. Врач сказал, что самая высокая вероятность вылечиться приходится на начальный период – если пропустить это время, то шансы исцелиться сократятся вдвое. Умоляю тебя, помоги ей.

Хоть в уезде Шаньсянь, хоть в Шанхае Тимур был одной из самых знаменитых и важных личностей и ещё никогда вот так ни перед кем не склонялся: Виктория была первой и единственной. Но даже если то было низко и невыносимо, у него не было другого выхода: он не мог поступить иначе.

Она видела, что он и правда очень любил Леру. Чтобы человек столь высокого положения делал то, что сейчас делал Тимур, это точно должна была быть настоящая любовь. Её это очень поразило и растрогало, но это не значило, что ради него она была готова убить своего собственного ребёнка. Как бы сильно они с Лерой друг друга не любили, это было их личное дело, и она не имела к этому никакого отношения. А вот ребёнок в её животе имел к ней самое непосредственное отношение.

В эту секунду Виктория подумала о том, что, наверное, и правда была бессердечной эгоисткой.

Человек, который был намного старше её, стоял перед ней на коленях – опомнившись, она тут же склонилась к нему и подняла его с пола.

— Пожалуйста, не дави на меня больше. Моё решение окончательное.

Тимур сел. Его лицо в этот миг было похоже на затянувшие небо свинцовые тучи.

— И тебя ничем не переубедить?

— Нет, — без раздумий ответила она.

Его лицо не выражало всего того, что он сейчас на самом деле чувствовал. Оставаться больше не было смысла, поэтому он встал и ушёл.

Виктория сделала глубокий вдох и выдохнула. Засмотревшись в окно и посидев вот так ещё несколько минут, она в итоге тоже встала, забрала Женю из игровой зоны и пошла обратно домой.

***

К тому времени, когда Тимур вернулся в больницу, врач уже закончил осматривать Леру и поставил ей какой-то укол, отчего та уснула.

— Господин Шэн, мой прогноз довольно пессимистичен: чем больше времени проходит, тем больше усугубляется её положение. Другие больные оттягивают, потому что не могут найти подходящих доноров, но ведь Вы уже нашли, почему же тогда не назначаете операцию? — недоумевал врач.

Тимур ничего не отвечал. Выглядел он сейчас мрачно и беспомощно.

— Вы ведь и сами заметили, что она довольно сильно ослабла за последнее время. Если есть подходящий для пересадки костный мозг, то с операцией откладывать нельзя.

Вслед за его словами Тимур взглянул на любимую женщину и заметил, что её кожа и правда уже не была такой белой как раньше: она стала желтеть, и Лера сильно похудела.

В итоге врач покачал головой и ушёл – в палате остались только Тимур с Лерой. Он крепко взял её за руку.

Через какое-то время действие лекарства начало спадать, и Лера открыла глаза, тут же увидев сидящего рядом Тимура. Наверное, нет такой женщины, которая бы не растрогалась оттого, что мужчина в самый тяжёлый момент её жизни дни и ночи напролёт проводил рядом с ней.

— Иди поспи хоть немного: под глазами уже синяки. Ты сильно вымотался за последнее время – отдохни, — впервые её голос звучал так заботливо и ласково.

Тимур и правда очень устал. Кивнув в ответ, он вышел и направился в гостиницу недалеко от больницы.

С того момента, как он съехал с особняка семьи Шэн, он всё время жил в гостинице и ни разу не вернулся домой. Больница была совсем рядом, и так было удобнее. Однако сонным он себя сейчас совсем не чувствовал: ему не спалось, когда его любимая умирала у него на глазах. Единственное, чем он действительно мог заниматься, – это перебирать все возможные способы её спасти.

Виктория беспокоилась о своём ребёнке: её теперь волновал только он. До того, как она узнала, что была беременна, никаких сомнений при его просьбе стать донором костного мозга для Леры у неё не было, поэтому сейчас проблема была только в ребёнке. Если бы ребёнка не стало, то переживать ей бы больше было не за кого. Может, Тимуру тогда…

В его голове на мгновение пронеслась ужасающая мысль.

***

Вечером Тимофей вернулся домой. Виктория уже приготовила ужин и несла к столу бульон. Он мельком взглянул в её сторону, снял плащ и бросил его на диван:

— Никто к тебе не приходил? — вдруг спросил он.

Раз костный мозг Юли не подходил, всё внимание было снова переведено на Викторию, поэтому как минимум двое точно могли снова её навестить: Тимур и Лера.

Виктория не успела ничего ответить, как Женька, которая в это время пила, вдруг засмеялась и сказала:

— Приходил. Дедушка.

Тимофей вмиг переменился в лице:

— Это правда?

— Да. Всё так же по поводу пересадки костного мозга. Но я ему отказала, причём выразилась как можно яснее. Думаю, он больше не придёт, — она поставила блюдо на стол и посмотрела на Тиму, — а ты как? Всё в порядке?

Между Наоми и Тимуром произошёл слишком большой инцидент, поэтомуВиктория полагала, что и Тимофею было совсем не просто.

Он сел на диван и, обернувшись назад, ответил:

— Нормально…

— Ну тогда хорошо. Мой руки – будем кушать, — она разложила палочки для еды и, взяв Женю на руки, села за стол.

На ужин Виктория приготовила домашние лепёшки из слоёного теста с мясом. Красиво и аккуратно нарезанные в блюде кусочки издавали густой аромат.

От столь вкусного запаха у Тимофея тут же проснулся аппетит. Приподнявшись с дивана, он дотянулся до блюда и схватил кусочек лепёшки.Виктория тут же гневно ударила его по руке:

— Что ты как ребёнок?! Даже руки не помыл! — сказала она, рассердившись.

— Слишком вкусно пахнет – не смог удержаться… — произнёс он своим низким и магнетически притягательным голосом, а затем, многозначительно улыбнувшись, добавил, — так вкусно, что, я боюсь, могу не сдержаться…

У Виктории тут же дёрнулся глаз: ей хотелось избить его лопаткой в своей руке. Почему она раньше не замечала, что он был таким распущенным и нахальным?

— Кстати, а когда ты наденешь и покажешь мне те кружева? — спросил он, облокотившись о стул.

— А ты как думаешь? — решив ему подыграть, она улыбнулась обольстительно и в то же самое время злорадно, — что скажешь на счёт сегодня?

— Конечно… — ответил не менее обворожительной улыбкой Тимур.