Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 250

В ресторане.

Толкнув от себя дверь отдельной комнаты роскошного ресторана, Виктория нахмурилась, увидев представших перед собой людей – помимо Тимура и Наоми здесь находилась какая-то незнакомая женщина. С первого взгляда она отметила, что незнакомка была очень красивой и грациозной, и нельзя было сразу не заметить очарование и какой-то особый привлекательный шарм, исходившие от нее. Виктория ощутила, что эта женщина непрерывно смотрит на нее, задавшись вопросом, кто она и почему так смотрит.

Когда все расселись по местам вокруг стола, Тимофей сначала придвинул стул для нее, а затем уже сам сел рядом. Взгляд Леры же, весьма проницательный и многозначительный, блуждал, перемещаясь с Виктории на Тимофей и обратно, но понять, о чем она при этом думает, было невозможно. Кто бы мог подумать, размышляла про себя женщина, что сын Тимура будет настолько отличаться от самого мужчины – элегантную и благородную атмосферу, окружающую его, было сложно сравнить с чем-либо еще. Когда же переместила взгляд на Викторию, ее женщина разглядывала и того дольше. Поскольку девочка была совсем малышкой, когда она ее бросила, в памяти о ней не осталось какого-либо определенного впечатления.

Обменявшись любезностями, Наоми сегодня, на удивление, не показывала свой характер и даже не принялась спорить, рвать и метать с первой же секунды их встречи, почти сразу приказав подавать еду. Когда же Тимур вдруг стал проявлять к ней чрезмерную заботу, говоря, чтобы ела побольше, Виктория ощутила дискомфорт. Эта странная встреча не вызывала у нее никаких положительных эмоций.

– У Вас такой красивый браслет, – внезапно произнесла Лера, задержав взгляд на нефритовой драгоценности, которую Наоми уже успела надеть на руку. Вещица действительно привлекала внимание – яркого изумрудно-зеленого оттенка, тонкая и изящная работа.

– Да? Ах, это мне муж вчера подарил! У него на такое всегда глаз наметан был, – ответила женщина. Как только разговор зашел о ее подарке, на лице тут же засияла довольная улыбка, которая могла бы быть такой же красивой, как распустившийся цветок, если бы не чувствовалась явная показушность в ее поведении.

– Вы и Ваш супруг – такая прекрасная пара. Даже спустя годы нежно любите друг друга, прямо белая зависть берет, – произнесла Лера, уголок губ которой искривился в усмешке.

Виктория в это время, успешно игнорируя их пустые разговоры, была занята Женей, давая дочери попробовать разных вкусностей со стола. На привлекательном лице Тимофея застыла маска равнодушия, пока руки его старательно очищали рыбу от костей. Когда же он поставил уже безопасное для употребления блюдо перед Викторией и их дочерью, в глазах засияла улыбка при виде, как они наслаждаются трапезой. Эти трое сейчас буквально закрылись в своем маленьком мирке, и казалось, что они тут вообще одни в помещении, никак не связанные с остальными тремя участниками ужина. Но время от времени Виктория могла отчетливо ощущать, что незнакомка бросает на нее пронзительные взгляды, не в состоянии понять, с какой же все-таки целью она это делает. Прокручивая эту мысль в голове, девушка внезапно вспомнила тот вечер, когда она вышла из пекарни и увидела Тимура и некую женщину, которая стояла рядом с ним, спиной к ней. Если присмотреться, можно было заметить явное сходство между той женщиной и этой странной незнакомкой.

Наоми в этот момент была занята тем, что намеренно выставляла напоказ свою «великую любовь» с Тимуром, а пальцы как бы невзначай перемещали браслет то выше, то ниже по руке. При виде этого уголок рта Леры иронично дрогнул, но она настолько хорошо управляла своими эмоциями, что крайне трудно было разгадать ее мысли и более глубокий смысл ее поступков, скрытый непримечательными действиями. Затем она слегка наклонилась влево, еле заметно покачиваясь. А слева от нее сидел не кто иной, как Тимур, чье выражение лица было серьезным как никогда, но если присмотреться, можно было заметить, что это – тоже маска, за которой скрываются иные эмоции.

Женька же, которая какое-то время вела себя на удивление спокойно, вдруг устала быть послушной и вновь начала шуметь. Взяв вилку, она почти полностью легла на обеденный стол, изо всех сил пытаясь дотянуться до огромного краба, которого поставили ровно посередине. Когда ее попытки, наконец, увенчались успехом и кусок краба оказался на вилке, малышка уже готова была отправить лакомство в рот, но внезапно раздался звон столового серебра, и в следующую секунду вилка с крабом на ней упала на пол. Обиженно надув губки, Женька тут же обернулась и посмотрела на маму, уже боясь очередной порции порицания, поэтому решила пойти в наступление первой, пожаловавшись:

– Мамочка, вилка и этот краб – они ужасно непослушные. Смотри, как они задирают меня!

Нахмурившись, Виктория беспомощно улыбнулась, подняла дочь на руки, передав Тимофею и не преминув мягко стукнуть ее по носу:

– Ну что проказница!

Девушка наклонилась и подняла с пола вилку с так и не распробованным крабом, когда в следующее мгновение ее тело вздрогнуло и замерло – она увидела то, чего видеть не стоило. Остолбенев, она ощутила, как к горлу подступила тошнота. Пока сверху никто ничего не замечал, под столом длинная нога Лары, с которой она уже успела сбросить туфлю на высоком каблуке, пинала и поглаживала ногу Тимура.

Виктория даже слов подобрать не могла, чтобы описать ворох отрицательных эмоций, который навалился на нее – шок, неверие, отвращение… Она много о чем успела подумать, но даже представить не могла, что между Тимуром и Лерой будут «такого рода» отношения. Внешне Тимур всегда создавал впечатление серьезного и честного человека. Кроме того, он, как-никак, был уполномоченным лицом, ответственным за деревню Шаньсянь, который многое что сделал для этого района и его жителей, так что даже в СМИ о нем писали, как о самом выдающемся руководителе среди глав различных регионов страны. И в это же время он творит такое… Как ей теперь связывать увиденное с его обычным образом?

Отведя взгляд, Виктория постаралась задавить свой шок глубоко внутри. Беззвучно подняв вилку, она выпрямила спину и, словно ничего не произошло, села на место. Хоть краем глаза она бросила быстрый взгляд на Тимура. Мужчина в это время с крайне серьезным видом беседовал с Наоми, после чего развернулся и сказала что-то Лере. Его взгляд, манера поведения, тон – все оставалось крайне серьезным, официальным, но его действия под столом говорили обратное – грязный, двуличный. Виктория до сих пор не могла поверить, что вот таким отец Тимофея окажется на самом деле!

Переведя взгляд, она увидела, как Тимофей в этот момент протянул Жене сок, помогая его выпить – в сторону Тимура и Леры он даже ни разу не взглянул, естественно, ничего не заметив. Логично, что до Наоми странность ситуации не дошла бы и подавно. Затем Виктория вновь вернула взгляд на Тимура и женщину, сидевших напротив, ощутив, как резко у нее пропал аппетит. В итоге, девушка отложила вилку, а когда слегка скосила глаза, заметила, как еле заметно подернулись губы Тимофея, после чего он произнес тихим голосом, так, чтобы слышала только она:

– Хочешь уйти отсюда?

Спутница кивнула, она действительно больше не могла здесь находиться. Тимофей тут же распрощался с остальными участниками ужина и, взяв на руки дочь, вместе с ней покинул ресторан. Стоило выйти наружу, Виктория облегченно вдохнула налетевший на них поток свежего воздуха, ощутив физическое и душевное спокойствие и удовлетворение, которые сменили неприятную подавленность и невысказанное напряжение.

– Женьке завтра в школу?

– Да, а что?

Лукаво подняв свои длинные тонкие брови, Тимофей повел их в крупный торговый центр, прямиком последовав в отдел детских товаров. И тут уж Женька дала себе волю: пара маленьких ножек носилась туда-сюда по огромному пространству центра, а руки то и дело что-то хватали со стеллажей – то портфель, то пинал, то канцелярию. Виктория была вынуждена следовать за ней по пятам и класть на место все, что дочь оттуда вытаскивала. Сцена напоминала бесконечную борьбу матери и дочери. Тимофей же, даже стоя тут в самой обычной одежде – рубашке с черным воротником и лацканами и паре свободных повседневных брюк – все равно умудрялся привлекать всеобщее внимание, точно редкое животное в зоопарке. Но мужчину совсем не заботили удивленные взгляды, так что он продолжал неторопливо, прогулочным шагом следовать за Женей и ее мамой, при это обратно снимая с полок и кладя в корзину все то, что Виктория только что поставила назад. В какой-то момент заметив это, девушка вспыхнула от праведного гнева:

– Ты слишком ее балуешь! Дом уже переполнен школьными принадлежностями и портфелями. Куда ты опять новые покупаешь, если она даже теми, что уже дома есть, пользоваться не успевает?!

В уголках губ появилась тень ласковой улыбки. Протянув к ней свои длинных крепкие руки, он увлек девушку в объятия, и когда взгляды их пересеклись, глубокие глаза, полные нежности и самых теплых чувств, заглянули в ее:

– Но ведь те новые, о которых ты говоришь – это все ты купила. А эти новые – я куплю…

– И в чем, позволь узнать, разница? – спросила Виктория, но попавшись в ловушку его сверкающих изнутри глаз, она ощутила, как сердце забилось быстрее, вслед за чем дыхание стало сумбурнее и прерывистее.

Все еще обнимая ее своими сильными руками, мужчина повел ее дальше вперед, мягко произнеся:

– Вика, я и так задолжал ей четыре года заботы… Позволь мне наверстать упущенное…

Услышав его почти мольбу, Виктория ничего не ответила, но и не возразила. Уголки губ мужчины подернулись в легкой, довольной улыбке, а руки крепко обвили ее за талию. Наклонившись, Тимофей почти эфемерно прикоснулся своими губами к ее со словами:

– Я хочу купить дочери все самое красивое, хорошее, вообще все, что ей понравится. Прежде всего это принесет радость мне, как ее отцу. Пусть и своеобразный, но это тоже способ ощутить чувство выполненного долга перед ней.

– А если вдруг твоя дочь пожелает звезду с неба? Побежишь на небо снимать?

– Почему бы и нет? – мужчина коснулся ее белоснежной, гладкой щечки, пока глаза сосредоточенно смотрели прямо на собеседницу. Тон его стал нежнее. – И вообще, если тебе что-то нужно, а я в силах это достать, я сделаю что угодно, чтобы удовлетворить твои желания. Почему бы и нет?

Лично мужчина был полностью удовлетворен после того, как в его жизни появилась Виктория и их дочь, поэтому он приложит максимум усилий, чтобы дать им все, что им когда-либо понадобится. Виктория же, услышав последнюю фразу, казалось бы, самую простую, не справилась с нахлынувшими эмоциями. Глаза ее покраснели, а в глазах почти стояли слезы. Тронутая до глубины души, она, однако, вдруг смутилась, застенчиво отвернувшись и сделав вид, будто сосредоточенно следит за Женей.

– Боже, и когда только ты стал таким слащавым? – вслух она, однако, произнесла совсем иное, не выдержав и прямо спросив мужчину.

Сглотнув, Тимофей плавным движением пригладил ее длинные, шелковистые волосы, беспомощно вздохнув:

– Слушай, обязательно тебе каждый раз так атмосферу портить?

Уголки губ девушки заиграли игривой улыбкой, а в следующий миг, вдруг поднявшись на цыпочки, она оставила поцелуй на его губах, словно в утешение. Ее действия доставили Тимофею неоспоримое удовольствие, так что он тут же сжал ее руками за талию, наклонившись и углубив поцелуй.

А пока родители были заняты друг другом, Женька со скоростью света успела заполнить свою корзинку всякой всячиной – тут были карандаши, пара портфелей, ластики, пластилин и вообще все, до чего дотягивались маленькие загребущие ручки. Когда же пришла очередь оплачивать покупки, малышка, зная, как правильно воспользоваться своим очарованием, с милой улыбкой обняла за ногу отца, не переставая щебетать «папа, папочка», смотря на него щенячьими глазами. Как она и полагала, отец оправдал ожидания, не раздумывая проведя своей черной картой, после чего Женька с самой лучезарной улыбкой, на которую была способна, радостно воскликнула: «Папочка!».

Завершив покупки, все трое вернулись в квартиру. К этому моменту как раз началась программа соревнований по баскетболу, так что Тимофей первым делом включил телевизор, переключив на спортивный канал, и погрузился в созерцание игр NBA. В кои-то веки Женька не стала бороться с ним за пульт, присев на мягкое одеяло и положив перед собой свою коллекцию пластилина, отлично проводя время за игрой сама с собой.

Поскольку завтра начиналась учеба, Виктория решила, что пора бы разобраться с документацией. Достав ноутбук Тимофея, она открыла его, и тот попросил ввести пароль. В голове девушки тут же всплыла сцена из прошлого, когда он четыре года назад вручил ей карточку, а паролем к ней оказался год и месяц рождения Юлии. Что насчет этого раза?

Виктория еле слышно вздохнула. Пальцы ее коснулись клавиатуры. Она цифра за цифрой ввела дату рождения Юли, явственно ощущая, как при этом дрожат пальцы, стуча по клавишам. Внезапно, экран вспыхнул – она успешно сняла блокировку – и вместе с экраном в груди вспыхнула боль. Со звучным хлопком закрыв ноутбук, девушка подошла к дивану. Резко сняв с него Женю, она пошла вместе с ней прочь из квартиры. Тимофей же, заметив на ее лице злость, выглядел озадаченным. Что, черт возьми, успело случиться, что она так неожиданно вспылила?

– Вика! – побежав следом, мужчина схватил ее за запястье, спросив. – Что случилось?

Бросив на него хмурый взгляд, девушка, ничего не говоря, вырвалась и пошла дальше.