Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 239

— Вика, ты на что-то намекаешь? — Тимофей поднял брови и смерил ее сверху донизу коварным взглядом.

Услышав это, она не сдержалась и ущипнула его за живот.

— Ты можешь вести себя приличнее?

— Как говорят, женщины не любят хороших мужчин. Соблюдение рамок приличия в данный момент будет ничем иным, как притворством… — Тимофей слегка похлопал ее по гладкому лбу.

Почему она не знала, что он умеет быть таким красноречивым?

— Очень жаль, что ты не стал учителем с твоим ораторским талантом.

Он протянул руку, зажал ее подбородок своими чуть шероховатыми пальцами и поцеловал.

— В семье достаточно одного учителя, иначе ссоры могут превратиться в настоящий апокалипсис. Слишком подвешенный язык ведь не всегда несет пользу. Лучше я буду отвечать за благополучие нашей семьи, а ты за семейный очаг и воспитание детей…

Виктория смотрела на него глазами, сверкающими словно солнечные блики на поверхности моря, и в сердце ее зарождалось чувство глубокой привязанности и нежности. Это было чувство умиротворения и спокойствия, когда все вокруг становится лучше только от того, что твой любимый человек рядом.

— Поспи немного, — сказала она и похлопала по постели. — Сейчас почти час ночи, а завтра ты еще должен ехать в офис. Полежи немного тут.

Тонкие губы Тимофея изогнулись вверх, он слегка наклонился, снял кожаные туфли и лег рядом с ней. Кровать была не большой, и двум взрослым людям на ней было явно тесно. Тимофей лег на бок и обнял Викторию, которая тоже лежала на боку. Уткнувшись подбородком в ее волосы, он вытащил телефон своей большой костлявой рукой и засек время, чтобы немного поспать и уехать через час.

Теплый, зрелый приятный мужской аромат окутал ее. Было уже поздно, и она, обняв его обеими руками за талию, через некоторое время заснула. Тела этих двоих были плотно прижаты друг к другу, между ними не было никакого промежутка, и в комнате воцарилась атмосфера теплоты и уюта. Этой ночью Виктория спала очень крепко и раскрыла глаза только в шесть часов утра. Проснувшись, она увидела перед собой черную шелковую рубашку мужчины, и если поначалу она ничего не поняла, то, окончательно очнувшись, сразу же подскочила и с тревогой начала его толкать.

— Эй! Тима! Вставай!

Черные волосы упали на лицо, скрыв за собой его красивые брови, а первые три пуговицы на его рубашке были расстегнуты и обнажали гладкие мышцы.

Услышав слова Виктории, он медленно раскрыл глаза и лениво покосился на нее. Не говоря ни слова, он обнял ее обеими руками, а кончиком носа легонько провел по ее щеке.

— Дорогая, давай еще поспим…

Виктория молча закатила глаза.

— Тимофей, не спи, быстро вставай!

Не желая вставать, мужчина принял еще более удобную позу для сна и ленивым голосом сказал:

— Зови меня милый.

— Тёма, поскорей вставай и уходи. Мои родители скоро проснутся.

Было уже шесть часов, а Фатима и Лиам обычно вставали в десять минут седьмого.

— Так уютно… — он не соглашался вставать.

— Разве ты не хотел сохранить хорошее мнение о себе? Если ты столкнешься с ними сейчас, думаешь, от него хоть что-то останется? — произнесла она с предупреждением.

Эти слова действительно сработали. Его глаза задвигались, и Тимофей, наконец, проснулся. Не говоря ни слова, он наклонился и тепло поцеловал ее. Только когда Виктории стало тяжело дышать, он отпустил ее и начал поправлять брюки и рубашку.

— Разве ты не засекал время вчера? Ты же сказал, что поспишь часик, а затем уйдешь. Почему ты не ушел? — спрашивала она, застегивая ему рубашку. Помассировав виски своими большими руками, он беспомощно вздохнул.

— В твоих объятиях так приятно спать. Будильник прозвенел, но я, словно одурманенный тобой, отключил его…

— Ладно-ладно, иди уже! — сказала она и быстро вытолкала его наружу, при этом наблюдая по сторонам, чтобы ни с кем случайно не столкнуться.

Такая скрытность очень рассердила Тимофея, и он произнес:

— Ты стесняешься или стыдишься меня?

— Сейчас тебя не должны видеть… — сердито сказала Виктория, понизив голос, и похлопала его по спине. — Мои родители не простили тебя, и если они увидят тебя сейчас, то ты окончательно попадешь в их черный список, понимаешь?

Брови Тимофея были нахмурены, он прищурил глаза и тихо вздохнул.

— Это расплата за мои же собственные грехи…

— В самом деле, без грехов жизнь была бы лучше… — согласилась она и кивнула головой.

— Но если попасть в черный список, оттуда ведь можно выбраться?

— Не уверена…

***

Особняк семьи Шэн.

Вся семья, за исключением Тимофея, завтракала за обеденным столом.

— Лева, где твой брат? — спросила Наоми, не увидев Тимофея за столом.

— Я не знаю. Может он в своей квартире, а может уже уехал в офис. Я не знаю точно, — ответил Лев, попивая суп.

Не спрашивая больше, Наоми положила еды в тарелку мужа и сказала:

— Ты давно не ел дома, кушай на здоровье.

— Ага, — ответил Тимур, зачерпнул в тарелку каши и протянул ей. — Ты тоже ешь побольше, а то ты сильно похудела за это время.

— Хорошо, — кивнула Наоми, и на ее лице впервые появилась улыбка с тех пор, как бабушка скончалась.

Взгляд Юлии сначала упал на Тимура, а затем на Наоми. Ее глаза вспыхнули, но она не произнесла ни слова. После завтрака Лев отправился в офис, Тимур пошел в свой кабинет, а Юля сразу же последовала за ним и закрыла за собой дверь.

— Юля, это ты? Присаживайся, — Тимур указал на стул перед собой.

Присев, Юлия не стала медлить и прямо спросила:

— Ты разорвал отношения с той женщиной?

— Почему ты об этом спрашиваешь? Мы не расстались, — ответил Тимур, тоже сев на стул. — Почему это вдруг начало тебя волновать?

— Четыре года назад ты ведь говорил, что разведешься с Наоми? Прошло уже четыре года, но ты не только не упоминал о разводе, и одновременно сблизился с другой. В чем же дело?

Тимур сделал глоток горячего чая и произнес:

— Началась новая избирательная кампания, как я могу провоцировать скандал в такое время? Кроме того, лучше мне держаться вместе с тестем.

— А ты никогда не думал о том, чем все кончится, если однажды твои тайны всплывут на поверхность?!

— Сейчас я не могу ничего сказать о будущем, так что буду действовать поступательно. А после выборов я подам на развод, — ответил Тимур, уже давно имевший свои собственные планы.

Юлия нахмурилась.

— Ты понимаешь, какие у этого могут быть последствия? И твои сыновья возненавидят тебя!

— Это неизбежно. Но я всем сердцем люблю ее.

— И возможно, отец Наоми захочет разобраться с тобой. Тимур, хорошенько все обдумай.