Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 237

— Папа с братом очень любят смотреть матчи НБА. Я смотрела некоторые из них и знаю несколько баскетболистов. Это вот Уэйд, — сказала она и указала на него своим тонким пальцем.

Он обнял ее и произнес:

— Ты знаешь довольно много...

В этот момент Виктория повеселела.

— После игры можно попросить у них автограф?

— Ты хочешь? — он сузил глаза.

— Когда я вернусь домой, подарю папе и брату автографы их любимых баскетболистов, — ответила она вполне естественно.

Услышав это, Тимофей улыбнулся и решительно ответил:

— Можно.

Она счастливо улыбнулась и затем добавила:

— И можно оставить один автограф мне.

— А тебе-то зачем он сдался? — Голос мужчины понизился, и в нем чувствовалось явное недовольство. Порой он бывает настолько бесцеремонным, что слушать его становится действительно тяжело. Затем он снова обнял ее, смягчил голос и, прижав губы к мочке ее уха, нежно подразнил ее:

— Милая, ты можешь взять автограф у меня. Можешь сфотографировать меня во весь рост или только по пояс, одетого или полностью обнаженного — можешь сделать все, что только захочешь…

От его невыносимых слов щеки Виктории покраснели, и она несколько раз раздраженно ударила его в грудь.

— Лучше возьму фотографию Бекхэма, — уголки ее рта растянулись в улыбке.

— Подожди, ты у меня еще получишь…

Запрокинув подбородок Виктории наверх, он посмотрел на нее глазами, полными ревности, и яростно впился в ее губы.

Только вернувшись с баскетбола на виллу, Тимофей, наконец, заметил беспорядок на своих волосах, посреди которого висела одинокая, но очень примечательная косичка. К его удивлению, всю дорогу с баскетбольной площадки до виллы, включая супермаркет и ресторан, в которые они наведывались по пути, он провел именно в таком виде. Сколько же людей стали свидетелями его необычного образа?

Лицо мужчины в один миг почернело, и Женька, прекрасно понимая последствия свои действий, спряталась за спиной матери и весело хихикала. Виктория, все это время пытавшаяся сдержать свой смех, слегка кашлянула и начала смеяться все громче и громче.

Тимофей, сохраняя спокойствие, покосился на них обеих, а затем бросил дочь на диван, начал ее щекотать, а через какое-то время принялся и за Викторию. В комнате слышался непрерывный смех и суматоха, и только спустя какое-то время эти звуки стихли. Все трое лежали на диване, Женя была посередине, а обеим сторонам расположились ее родители.

— Давай, поспи с папой… — Тимофей сменил тему и положил руки Жени себе на грудь.

Немного полежав, Женька с неохотой произнесла:

— Папа слишком твердый и не такой мягкий, как мама. Я хочу спать с мамой.

Ее маленькое тельце поднялось с его груди и обняло Викторию за талию.

— Мама лучше! — пробормотала она.

Наблюдая за этим, Тимофей сузил темные глаза, но не стал показывать свое напряжение и грусть. Он опустил свою большую руку на ее мягкую талию, однако предупреждающий взгляд Виктории намекал, что этого делать не стоит. Потянувшись, он коснулся своего носа, и ему ничего не оставалось, как убрать руку обратно.

— Или спать в свою комнату, — сказала она и, вытянув ногу, нежно коснулась его ноги.

Глаза Тимофея дернулись, но он сделал вид, что ничего не услышал, и, повернувшись к ней своей широкой крепкой спиной, уснул.

Ах негодяй! Виктория не могла ничего с ним поделать и решила просто не обращать внимания. Она нежно похлопала Женю по спине, чтобы поскорее усыпить ее, и через некоторое время из-за усталости заснула сама. В комнате стало совершенно тихо, и Тимофей, медленно раскрыв глаза, повернулся обратно. Тонкими пальцами он прибрал за ухо разбросанные по лицу Виктории волосы, легонько чмокнул ее алые губы, поцеловал маленькое розовое личико Женьки, а затем тихонько прошел в ванную и принял холодный душ.

***

Благодаря профессиональной помощи ноги Годдарда восстановились очень быстро. Чувствительность полностью вернулась, и он уже мог стоять на ногах на протяжении целой минуты. Он также уже привык к жизни в Америке и полностью акклиматизировался, что сильно успокоило Викторию.

— Берите Женьку и возвращайтесь домой, — с улыбкой произнес Годдард. — Я вижу, эта маленькая девочка уже устала есть гамбургеры.

— А ты? — Виктория посмотрела прямо на него.

— Я вернусь в Шанхай, когда ноги восстановятся. У меня работа там, конечно же я должен вернуться. Кроме того, неужели ты все ещё беспокоишься, когда за мной ухаживают эти самые профессиональные сиделки? Возвращайтесь и будьте счастливы с ним.

Она не была его женщиной, и никогда не будет с ним. Годдард понимал это, и горькая улыбка появилась на его лице.

— Тогда я поеду, а ты не забудь позвонить мне, когда вернешься в Шанхай.

Как и сказал Годдард, ее пребывание здесь не несло никакой пользы.

— Хорошо, — Годдард все еще улыбался.

***

Полюбовавшись яркими огнями ночного Лос-Анджелеса, все трое вернулись в Шанхай.

— Для начала поедем ко мне на квартиру… — он взял чемодан в руки и покосился на нее.

Виктория покачала головой.

— Я лучше отвезу Женю домой.

— Давай для начала поживем у меня. Они ведь не знают, что вы возвращаетесь сегодня? — пробормотал Тимофей, обвив руками ее тонкую талию.

— Так поступать не очень хорошо. Тима, перед смертью не надышишься!

— Тогда что мне делать? — он обнял ее чуть крепче, прижался лбом и коснулся кончиком носа. — Когда же я тебя увижу?

Виктория почувствовала его горячее дыхание и слегка оттолкнула его от себя, чтобы он не стал распускать руки.

— Я позвоню тебе. Мы ведь просто возвращаемся домой к родителям, а не расстаемся навеки.

— Вика, ты что, умеешь говорить и приятные вещи? — он все еще был недоволен и в наказание ущипнул ее за нос.

Облизнув губы, она убрала его руку и утешила:

— Я свяжусь с тобой. Тима, знаешь, как ты сейчас выглядишь?

— Как?

— Как старая дева! — резко ответила она.

Он тихо рассмеялся, и его жаркое дыхание обожгло ее шею.

— Сексуально неудовлетворенный? Думаю, это описание очень подходит мне. Оно мне нравится...

Не находила слов, чтобы ответить.

— Попрошу водителя отвезти вас с Женей домой.

— А как же ты? — спросила она, глядя на него.

— Я поеду в офис. За последние несколько дней должно быть накопилось много документов, с которыми нужно разобраться. Для начала съезжу на работу.

Кивнув, она встала на цыпочки и поправила ему галстук.

— Тогда будь осторожен на дороге.

В ответ он поцеловал ее и дочь, а затем ушел. Водитель помог погрузить чемодан в машину и повез их в сторону дома.

Как только они зашли домой, Фатима обняла и расцеловала внучку, а Лиам, также обняв ее, начал проверять, не похудела ли девочка и насколько хорошо она там питалась.

Кивнув головой, Женька словно сокровища достала из чемодана два приготовленных ею подарка.

— Это для бабушки и дедушки, — произнесла она нежным голосом.

— Ой, солнышко моё, ты купила подарок бабушке! Иди, бабушка расцелует нашу радость!

Виктория, налив стакан теплой воды, села на диван и рассказала им о состоянии Годдарда. Они оба испытали огромное облегчение, услышав ее рассказ. После ужина Виктории позвонила Дарья и, так как они давно не виделись, пригласила ее на встречу. Фатима не стала дочь останавливать, поэтому она взяла сумку, переоделась и вышла во двор, где ее уже ожидал красный и очень заметный BMW.

Открыв дверь машины, она увидела Яну, сидевшую на заднем сиденье, и как только она села, машина сразу же тронулась вперед. У Яны скрутило желудок, она еле сдерживала порывы в то время, как я чувствовала себя ненамного лучше нее и от головокружения прислонилась к окну.

— Даша, ты умрешь, если немного сбавишь скорость? У нас тут Яна беременна!

Услышав это, Дарья все же снизила скорость.

Они приехали в ночной клуб с зажигательной музыкой и мерцающими огнями, где ни одна из них не была на протяжении уже долгого времени.

Яна не пила, а Виктория пить не умела и не хотела лишний раз себя испытывать. Одна лишь Дарья выпила четыре или пять стаканов подряд и, напившись, начала рассказывать о том, как муж постоянно к ней придирается и не любит ее. Высказав все, что накопилось внутри, она выбежала на танцпол и начала всем телом извиваться под музыку. А Виктория с Яной остались сидеть на диване, щелкая дынные семечки и болтая о том о сем.

— Девушка, можно пригласить вас потанцевать? — внезапно раздался мягкий, но притягательный мужской голос.

Они обернулись и увидели привлекательного мужчину в сером выглаженном костюме. Он выглядел благородно и элегантно, а его длинная протянутая вперед рука дарила Виктории приятное и нежное чувство. Виктория была ошеломлена... Она взглянула на Яну, а затем указала на себя и спросила:

— Вы со мной разговариваете?

— Верно, — мужчина говорил вежливо и размеренно.

Яна слегка толкнула ее плечо и низким голосом произнесла:

— Вика, а ты все еще в ударе. Потеряла Годдарда и сразу же нашла себе нового красавчика.

— Не шути, — прошептала ей Виктория.

Она смотрела в лицо мужчины на протяжении почти тридцати секунд, а затем моргнула и положила ему в ладонь скорлупу от дынных семечек.

— Молодой человек, будьте добры, выкиньте это в мусорку. Спасибо, — с усмешкой произнесла она.

Мужчина был слегка удивлен. Он усмехнулся, и его улыбка доставляла отдельное удовольствие окружающим.

— Ваша реакция очень необычна. Может быть, мы с вами еще встретимся, — сказал он и, развернувшись, ушел и элегантно выбросил скорлупу в мусорное ведро. Его взгляд был глубоким и в то же время слегка отреченным.

Глядя ему в спину, Виктория нахмурила брови. Почему-то его лицо казалось ей таким знакомым, словно она уже где-то его видела. Тщательно подумав, она поняла, что точно видела его раньше, но так и не смогла вспомнить, где именно. Вскоре она забыла об этом маленьком эпизоде.

Было уже десять часов, однако Дарья не собиралась расходиться и танцевала все энергичнее и энергичнее.

— Ты торопишься домой? — Виктория посмотрела на Яну.