Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 236

Юрий лежал на диване, листая телефон. Он поднял голову и произнес:

— Вы снова помирились?

Не желая обращать на них внимания, Тимофей приказал слуге собрать чемодан. В этот раз он непременно должен отправиться в Америку.

Заскучав, Игорь бросил взгляд на Юрия и задумался над тем, чем он там занят. Тот возился в своем мобильном телефоне с тех самых пор,

как вошел в квартиру, и за весь этот час ни разу не отвлекся от него.

Игорь поднялся на ноги и приблизился к нему, однако Юрий успел заметить это краем глаза и, оказавшись проворнее его, поспешно все удалил. В тот момент, когда Игорь посмотрел на экран его телефона, он просто сидел в Вконтакте.

— Когда ты стал таким скучным? Сидишь в Вконтакте? Это не в твоем стиле.

Юрий поднял на него свой воодушевленный взгляд и пожал плечами.

— Он не так уж плох.

— Но когда ты успел поменять телефон? — Игорь выхватил телефон из рук друга и начал возиться с ним. — У тебя ведь раньше на заставке была прелестная фотография Яны? А теперь просто какой-то пейзаж? С каких пор ты, похотливое животное, стал ценителем красоты? Кстати, почему это место кажется таким знакомым? Это Лицзян?

Старые переулки и дома, река и зеленые ивы — от этого пейзажа веяло глубокой стариной. Солнце освещало землю и бросало тень, в которой сложно было что-то разглядеть.

Сердито выхватив телефон из его рук, Юрий холодно фыркнул:

— Неужели любое старое место ты примешь за Лицзян? Ясно же, что это Хуан Яо, известное место в Гуанси.

— Хуан Яо? Почему я не слышал о нем? — Игорь никогда и не думал, что Юра питал слабость к такого рода местам и даже обладал некоторыми познаниями в этой области.

Не обращая на друга внимание, Юра продолжил сидеть в телефоне.

Когда телефон завибрировал, он отошел в сторону и продолжил с ним возиться.

— Я так устал, так что немного отдохну. Позовите меня, когда соберетесь уходить. Думаю, сегодня дома мне спать не придется…

Как только Игорь лег, к нему подошел Тимофей и небрежно пнул его своими длинными ногами.

— Иди спать к себе домой. И ты тоже возвращайся к себе и там сиди в своем телефоне.

Игорю ничего не оставалось, кроме как встать. Он покачал головой, сделал глоток вина и произнес:

— Даже не знаю, остановилась ли холодная война у меня дома.

— Даша поссорилась с твоей мамой?

— Хм, они не ссорились, но каждый раз, когда она злится на мою мать, она вымещает свою злость на мне. Я теперь просто боксерская груша для нее, — сказал Игорь, причмокнув языком. — Жизнь такая тяжелая...

Тимофей больше не хотел слушать его жалобы на жизнь и поэтому выдворил их обоих из квартиры.

— Выпьем еще? — Игорь толкнул Юрия в плечо.

Тот поднял голову и, лениво прищурившись, произнес:

— Возвращайся к роли боксерской груши для своей жены. Мне еще нужно кое-куда сходить.

— Отправишься к своей любовнице? — пошутил Игорь.

Лицо Юрия на долю секунды изменилось, но друг не обратил внимания.

— Иди уже. Я пошел...

***

Спустя два дня. Виктория не смогла купить билет на рейс Годдарда, и ей пришлось лететь отдельно в полдень. Женщина шла по аэропорту, одной рукой держа Женьку за руку, а другой тащила за собой чемодан. Фатима и Лиам, пришедшие проводить их, беспрестанно беспокоились о том, что внучке будет некомфортно в Америке, отчего Виктория чувствовала себя еще более беспомощно. Они ведь даже не успели никуда улететь, а эти двое уже все извелись от переживаний.

— В общем, если Женечка почувствует себя некомфортно, привезешь ее, а сама поедешь обратно. Ты поняла? — обеспокоенно увещевала Фатима. — Не заставляй мою внучку страдать, только чтобы сэкономить деньги на билетах...

— Хорошо-хорошо, я поняла! — поспешно ответила Виктория, у которой уже вяли уши от всех этих разговоров.

Родители еще долго обнимались с Женькой и ушли только перед самым вылетом. Услышав объявление о посадке на самолет, Виктория развернулась и хотела взять Женю за руку, как вдруг внезапная сила потянула ее назад и прижала к столбу. Прежде чем она успела среагировать, ее губы накрыли жаркие поцелуи. Женька, глядя на это, заморгала круглыми глазами и, прикусив мизинец, застенчиво прикрыла глаза.

Тимофей ненасытно целовал Викторию, все сильнее прижимая ее к столбу, и с удовольствием вкушал сладость ее губ. Вокруг них бродили пассажиры, то и дело бросая на них косые взгляды, и вскоре Виктория, наконец, пришла в себя и, немного покраснев, начала изо всех сил хлопать его по груди.

— Целуешь меня на глазах у всех этих людей! Ну ты даешь! Женька, между прочим, тоже здесь! Не успели мои родители уйти, а ты тут как тут!

Тимофей, наконец, отстранился назад, но все еще не отпускал ее. Он обхватил Викторию с двух сторон и пристально уставился на нее, пронзая взглядом. От этого взгляда Виктория слегка покраснела. Она с недовольством произнесла:

— Ты можешь перестать так пристально смотреть на меня? Мне хочется провалиться под землю.

Его глубокий чернильный взгляд был полон блеска. Улыбнувшись, мужчина наклонился и слегка укусил ее губу.

— Когда ты стала такой скромницей? Почему же после твоих слов мне кажется, что я твой тайный любовник?

— Давай просто поговорим. Здесь ведь Женя, и ты показываешь своей трехлетней дочери плохой пример, — она толкнула его в грудь. Посторонних взглядов становилось все больше и больше, и Тимофей заметил, как покраснели ее щеки. Тогда он подошел к Жене, наклонился и крепко обнял ее.

— Дядя, почему ты поцеловал мою мамочку, — хихикнула Женька, шаловливо пощипывая его мочку уха.

— Женечка, больше не называй меня дядей. Зови меня папой, — Тимофей поправил девочку. Женя не испытывала к нему неприязни и, заметив краем глаза одобрительной кивок матери, нежным голосом произнесла:

— Папочка.

Тимофей растрогался, волны нежности одна за другой накрыли его сердце, и он слегка расцеловал личико девочки. Затем они бок о бок пошли вперед, и Виктория, время от времени поглядывавшая на них, начала невольно улыбаться.

Сев в самолет, они прибыли в Лос-Анджелес только ранним утром. Там их уже ждал водитель, и, приземлившись, они сразу же сели в машину и направились к дому Годдарда.

Годдард в это время загорал в саду. Увидев его, Женька стремительно подбежала к нему и прыгнула в его объятия. Она облокотилась на его колени и взяла поесть лежащий рядом хлеб.

— Как твоя нога? — Виктория почувствовала облегчение, увидев, что с ним все в порядке. Значит, он уже адаптировался к жизни здесь.

— Вчера приезжал врач и составил план лечения. Сегодня вечером будет операция. Взгляд Тимофея пробежался по территории виллы.

— Тебе нужно что-нибудь еще?

— Нет, ты обеспечил меня всем, чем нужно. Пообедав, они не стали медлить и поехали в больницу на операцию. Операция не заняла много времени, и была закончена уже через час. Доктор улыбался, и без лишних расспросов было понятно, что все прошло хорошо. Годдард был окружен профессионалами, так что от Виктории, которую пока не подпускали к нему, было мало пользы.

***

На следующий день состояние Годдарда значительно улучшилось, и, получив разрешение, Виктория смогла войти внутрь и поговорить с ним. Однако вскоре ее снова выгнали, и она, не зная, чем заняться, просто сидела на скамейке.

Тогда Тимофей приподнял брови и, потянув ее наверх, произнес:

— Пошли со мной кое-куда, там очень интересно.

Виктория даже не успела спросить, о каком месте идет речь, когда мужчина потащил ее вперед, при этом держа дочь на руках. Думая о том, куда он может их повести, она совсем не ожидала увидеть баскетбольный стадион. Нахмурившись, она уставилась на него и произнесла:

— Это и есть то интересное место, о котором ты говорил?

— Давай садись, посмотри со мной игру. Это самая важная игра моих любимых команд. Играют «Лейкерс» и «Майами Хит».

Виктория, никогда не проявлявшая особого интереса к баскетболу, без особого желания села рядом с ним, в то время как Тимофей, прищурив свои глубокие глаза, пристально уставился на площадку.

Наклонив голову, она прислонилась к его плечу и заснула. Взгляд мужчины смягчился, его большие руки нежно погладили ее по голове, а осторожные движения выражали ласку и любовь. Женька в силу своего возраста, естественно, не разбиралась в баскетболе и, не понимая, что происходит на площадке, занимала себя тем, что разминала его лицо своими беленькими ручонками. Тимофей наблюдал за игрой, а его маленькая дочурка сидела у него на коленях и играла с лицом своего папы, как с куском пластилина, создавая из него причудливые формы. Вдоволь наигравшись, она перевела свое внимание на лежащие рядом снеки и, запихав горсть еды к себе в рот, начала кормить и своего отца. Позволяя ей шалить, он обнимал ее и ел то, что маленькая девочка клала ему в рот. Вокруг них сидели одни американцы, и в большинстве своем это были одержимые любовью к баскетболу мужчины, которые время от времени насвистывали и что-то громко выкрикивали. Виктория проснулась от очередного выкрика и, потирая сонные глаза, посмотрела на мужчину рядом с собой. Его лицо было чрезвычайно серьезным, а глаза неотрывно смотрели на площадку. Оказалось, что не только на работе он был таким серьезным и обаятельным. Женька, стоя у него на коленях, была занята плетением косы на его голове, и даже несмотря на маленький возраст она знала, что для начала волосы нужно разделить на мелкие части. Затем девочка завязала волосы резинкой, которую умудрилась где-то достать, и Виктория, присмотревшись повнимательнее, не смогла сдержать улыбку от того, что дочь додумалась стянуть резинку со своих собственных волос. Женька была очень увлечена этим.

— Проснулась? Тебя разбудили слишком громкие звуки?

Тимофей отвел взгляд с площадки и посмотрел на нее, явно не осознавая, что с ним сотворила его дочь. Виктория же свою очередь тоже не собиралась ему об этом говорить и в ответ просто улыбнулась. Затем она перевела взгляд на площадку и, внезапно выпучив глаза, указала на одного из игроков.

— Это что, Джеймс?

Длинные брови Тимофея поднялись вверх, и он с некоторым удивлением спросил:

— Ты его знаешь?