Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 229

Тимофей положил голову на колени Виктории, закрыл глаза и, усталый от всего пережитого, за считанные минуты заснул. В это время за комнатой стояла Наоми и пылала гневом. Она не ожидала увидеть такую картину. Женщина вот-вот стала приходить в себя после кончины матери, как вновь на неё нахлынула буря негодования.

Виктория смотрела на спящего на её коленях Тимофея. Девушка легко вздохнула и аккуратно переложила его головой на диван, чтобы отойти за стаканом воды. Она шагнула из комнаты и столкнулась с Наоми. Та болезненно вскрикнула: Виктория не нарочно наступила ей на ногу.

— Ты специально что ли? — выпалила Наоми и уставилась на Викторию злобными глазами.

Чем больше мать Тимофея смотрела на бывшую жену её сына, тем больше ненавидела её.

— Разумеется, нет. Вы сами тут встали. Я Вас не заметила.

Виктория вежливо отвечала нарочито низким и блёклым тоном. В гостиной было полно людей, да и по случаю не положено устраивать перепалки: это было бы равносильно оскорблению умершей. Наоми, находясь под впечатлением от увиденного в комнате, язвительно напала:

— Что, неймётся тебе? Всё гоняешься?

— Я не понимаю, о чём Вы. И думаю, что Вам не стоит тратить свои силы на ссоры там, где им не место.

— Ох! Воспитанную из себя строишь? Повторяю ещё раз: тебе здесь не рады. И моей маме не нужны твои почести. Так что одно из двух: либо уходи сама, либо я позову людей, чтобы тебя отсюда вышвырнули.

Виктория задержала взгляд на Наоми, затем тихо прошла обратно в комнату. Тимофей спал, но его брови подёргивались. Может быть, ему что-то снилось. Виктория смотрела на немного исхудавшее лицо и на проступающую щетину мужчины. Виктория подошла и приложила ладонь возле его подёргивающихся бровей. После этого она взяла Женю за руку и вышла. Напоследок она окинула небрежным взглядом Наоми и покинула кампус. Ведь она пришла за тем, чтобы проводить бабушку Му в последний путь, а не за тем, чтобы ругаться.

Виктория купила билеты обратно заранее, по прибытию в Пекин. Женька всю дорогу докучала тем, что хочет поесть фруктов в сахаре, и, проходя через торговый центр, Виктория купила ей две палки. Позже мать и дочь прибыли в аэропорт. Через сорок минут они сели в самолёт и улетели.

Тимофей проспал больше часа. Он огляделся, но не увидел в комнате ни любимую, ни дочь. Только он один. Мужчина расправил костюм на себе и вышел из комнаты. Но и в гостиной их не оказалось. К счастью, подошёл Лев, и Тимофей хриплым голосом спросил у него:

— А где она?

— Она? Вика? — Лев на секунду задумался, затем ответил: — Только что видел, как она уходила с малышкой.

Тимофей моментально достал телефон и позвонил ей. Но абонент был недоступен. Мужчина помрачнел. Он молча положил телефон обратно в карман, затем поприветствовал новоприбывших гостей — торопливо, безразлично, но достаточно вежливо.

— Брат, дай ключи от твоей машины. Мама сказала, отец сел на самолёт и скоро будет. Я поеду его встречать.

Тимофей кинул ключи Льву. После этого он посмотрел на чёрно-белую фотографию бабушки. Она, как и прежде, улыбалась ему, будто была всё ещё с ним. Её кончина очень тяжело ударила по Георгию. Бабушка и дедушка очень любили друг друга, и их любовь не ослабевала за все десятилетия, прожитые вместе.

После полудня прилетел Тимур. У него был вид, словно он куда-то спешил. Встретившись с Тимофеем, отец спросил:

— Где дед?

— Наверху… Почему ты пришёл только сейчас? — безучастно спросил Тимофей.

— Было много очень важных совещаний в Шаньсянь, никак не мог прилететь раньше. Как только освободился — так сразу к вам.

Утомлённый Тимур помассировал лоб. Лицо сына стало холодным, как лёд.

— Это тебя не оправдывает.

— Тимофей, я знаю, ты горюешь из-за ухода бабушки, но ты не должен так разговаривать с отцом! — строго ответил Тимур.

— Когда она заболела в прошлый раз, ты ни разу не навестил её в Америке. И в Пекин ты к ней не приезжал, когда она вернулась. И даже когда её не стало, ты пришёл позже всех. Тебя завалило делами в Шаньсянь так, что ты все двадцать четыре часа их разгребаешь? Время на сон хоть есть?

Тимофей говорил, не глядя на отца. Подошедшая Наоми всё слышала. Она поправила Тимофею рукава костюма и с укором спросила:

— Как ты можешь так разговаривать с отцом при всех?

— Не ругай его, — вступился Тимур, — бабушки не стало, он в печали. Ещё и я поздно прилетел. Вот он и срывается. А где твой отец?

— Наверху. Пойдём со мной.

*

Вечерело. Тимур стоял перед окном и звонил по телефону. Дверь комнаты он закрыл на замок.

— Тебе что-нибудь купить? Я привезу тебе с Пекина.

— Да что угодно, ничего особого не нужно, — томно протянула женщина по ту сторону звонка.

— Хорошо. Но если чего-нибудь захочется, скажи, я куплю.

Женщина говорила лениво: видно, что она не питала большого интереса к разговору.

— Ах, да, чуть не забыла сказать, мне через два дня нужно будет полететь во Францию.

— Во Францию? — изумился Тимур. — Зачем тебе туда? И так внезапно?

— Путешествовать.

— И что это за путешествие такое в одиночестве? — смягчившись, поинтересовался Тимур. — Дождись меня, вместе полетим.

— Не стоит. Я уже договорилась с подругой. Билеты уже куплены. Через два дня вылетаю.