Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 207

Сразу же после этого, она, как воровка, оглядела гостиную, затем быстро отбросила воздушного змея в сторону. Тимофей стоял позади неё, высокий, статный, единственное, что было не уместно во всем его виде — это детский портфель с весёлым барашком, который он держал в руках. Причмокивая, Женька ворвалась на кухню：

— Мама, я хочу пить, дай воды.

Нахмурив брови, Виктория посмотрела на липкую грязь и траву на белых кроссовках дочки, и, удерживая её за воротник, отвела на кухню：

— Где ты была сегодня?

Немного поникнув, Женька опустила свою маленькую головку, переминаясь с ноги на ногу, она еле слышно ответила：

— Запускала…Запускала воздушного змея…

— Ты и так очень долго не ходила в школу, сегодня только первый день, и прогуливаешь? — Повысила голос женщина.

Девочка вся сжалась от страха, Тимофей, стоявший у стены, перевел взгляд на Викторию и произнёс：

— Я уже отпросил её у учителя…

Он положил рюкзак на диван, затем подошел к Жене, и та тут же обняла его за ноги обеими руками.

Услышав это, пристальный взгляд Виктории скользнул по нему, подойдя, она присела возле дочки：

—Ты не сядешь ужинать, пока не сделаешь всю домашнюю работу на сегодня.

Голос смолк, женщина больше не обращала внимания на них двоих, выйдя из кухни, она начала накрывать стол. Вдыхая аромат, прелестный носик Женечки сморщился：

—Дядя, мамочка готовит пельмени, и я так проголодалась.

—Нюх как у собаки...— Тимофей поднял брови, нежно ущипнув её за кончик носа большой рукой. — Потерпи…

Облизнувшись, девочка в отчаянии опустила свою маленькую головку, затем, она, опираясь о стол, начала делать домашнее задание, мужчина сел рядом с ней. Сегодня только благодаря расположению своей дочери, он снова смог войти в эту квартиру. В противном же случае, из-за характера девушки, он определенно не зашёл бы.

Однако всё-таки по его вине они весь день играли с воздушным змеем, а сейчас она голодная лежит на столе, делая домашнее задание. Только Виктория и Годдард ужинали за столом. Аромат разносился повсюду, Годдард хотел было позвать Женьку, но женщина остановила его.

Девочка потянула Тимофея за брюки, говоря очень тихо：

—Дядя, мама сделала пельмени с начинкой из лотоса, я уже давно не ела такие…

—Дядя не ел их ещё дольше, давай, пиши…— мужчина вскинул брови, голос понизился, опустив глаза, боковым зрением он взглянул на Годдарда и холодно усмехнулся.

Он ел слепленные Викторией пельмени, четыре года назад...

После ужина, Годдард вернулся в комнату, продолжая прибираться, Виктория убирала посуду. Уже не в силах сдерживаться, Женька разрыдалась：

— Мамуля, я так сильно хочу кушать…

Сжалившись, женщина пошла на кухню и принесла дочке маленькую тарелку пельменей, даже не взглянув на сидевшего на диване мужчину. Тимофей тоже немного проголодался, его узкие длинные брови слегка двигались, когда он смотрел на милое личико дочки, которая ела.

—Дядя, открой рот. — Женька положила ему в рот один пельмень. До того как он съел его, он был не особо голоден, но как только мужчина попробовал этот вкус, он безумно сильно захотел есть. За четыре года, что они не виделись, кулинарные навыки Виктории стали ещё лучше.

Взяв своей большой рукой ложку девочки, Тимофей зачерпнул пельмени, но как только он собрался положить их в рот, то случайно столкнулся с Викой, которая вошла, и все взгляды были устремлены на него. Поймав его с поличным, Виктория скрестила руки на груди и стала спокойно наблюдать за его действиями. От неловкости мужчина поперхнулся, левой рукой он элегантно поправил свою черную рубашку, взгляд обратился к дочери, не изменившись в лице, по-прежнему сохраняя выражение спокойного безразличия：

—Открой рот…

Увидев это, брови Виктории слегка дернулись в удивлении, развернувшись, она не смогла сдержать легкой улыбки, но буквально в этот же миг она одёрнула себя, и улыбка пропала с её лица. Когда же она снова вошла, то в руке держала тарелку со свежеприготовленными пельменями. Ни разу не церемонясь, она поставила перед ним тарелку, и та с громким звуком ударилась о стол.

Это ему？

Тимофей вскинул узкие брови, в последнее время Виктория никогда не была с ним любезна, это первый раз, когда она так себя повела, и мужчина был искренне удивлен такому жесту.

—Спасибо, Вика… — Он произнес это своим магнетическим голосом с густой хрипотцой, нежно смотря на неё.

Холодно уставившись на него, Виктория сказала：

— Не стоит благодарности, ты можешь уйти сразу же после ужина, потому что мы хотим отдохнуть.

Приподняв брови, Тимофей притворился, что не слышал этого, и медленно и грациозно приступил к трапезе.

С математикой у Женьки всегда были проблемы, точнее это был полный провал, поэтому Виктория учила ее решать математические задачи, объясняя всё мягким голосом, но с серьезным видом.

Тимофей тихо смотрел на неё в тусклом желтом свете: очаровательный профиль, идущее изнутри сияние её ауры, он не мог налюбоваться ей, его сердце трепетало.

Прошло уже полчаса, и они только закончили с домашней работой. Виктория размяла спину и, посмотрев на гостя, произнесла：

—Мы немного устали, извини, что не провожаем.

В ответ Тимофей лишь мягко улыбнулся и взял пальто с дивана, увидев это, женщина уже вздохнула с облегчением, думая, что он уходит. Но вопреки ожиданиям, после того, как он взял верхнюю одежду, мужчина стянул свои изысканные брюки от костюма и, накинув пальто, лёг на диване.

—Я тоже немного устал, поэтому не шумите, дайте немного отдохнуть…

Что за наглость! Виктория часто задышала, в этот момент ей действительно хотелось взять тарелку с пельменями, оставленную на столе, и вылить остатки ему на лицо.

— Приём, ты должен идти, в Биньхае немало пятизвездочных отелей, тебе хватит выбрать. Шевелись. — Она пнула его по ноге.

Но Тимофей, казалось, уже уснул, никакой реакции с его стороны не последовало, зрачки ни на йоту не сдвинулись с места.

Женщина ещё раз пнула его ногой, но мужчина не отреагировал. Женька потянула её за рукав：

— Мам, дядя устал, не донимай его. Я хочу помыться, мамочка, искупай меня, обувь вся в грязи, липкая, очень неприятно.

Виктория злилась, она гневно толкнула его снова, затем отвела дочку обратно в комнату.

Диван узкий и маленький, ночью температура в комнате станет ещё ниже, она хотела бы посмотреть, насколько хватит такого благородного и утонченного господина Тимофея.

Шаги смолкли, Тимофей медленно приоткрыл глаза, наблюдая за одной большой и одной маленькой тенями, заходящими в комнату, затем дверь громко захлопнулась. Он пошевелился, поменял позу на более удобную для сна и снова закрыл глаза.

Первоначально планировалось убаюкать дочь, но кто же знал, что во время занятий, она так устанет, что уснет сама. Когда зазвонил телефон, то он разбудил уснувшую неспокойным сном Викторию. Она села с затуманенными глазами, плотнее накрыла одеялом дочку, затем вышла из комнаты в растерянности, боясь разбудить ребенка.

Ещё сонная, Виктория прищурила глаза, отвечая на звонок：

— Алло, мам.

— Викуль, как нога Годдарда? Уже столько времени прошло, есть ли какие-то улучшения?

В гостиной было все еще темно, но она решила не включать свет, так как нет необходимости: договорив, сразу пойдет спать. С закрытыми глазами она интуитивно пошла вперед, попутно разговаривая：

—Ещё нет, но уже восстанавливается, каждый день делает специальные упражнения, как будут новости, я сообщу тебе и отцу.

— Хорошо, как у вас с ним вообще?

Рука, держащая телефон, слегка сжалась, Виктория всё еще не открывала глаза：

— Мы с ним уже говорили на эту тему, решили пожениться, но пока еще не решили, будет свадьба в Биньхае или Шанхае. Ма, помоги выбрать день свадьбы, а потом мы уже решим все детали, мы не будем устраивать слишком пышную церемонию, кстати, вы с отцом тоже можете помочь с этим…

Во время разговора она по инерции села на диван, но, почувствовав тепло и мягкость под бедрами, поняла, что что-то здесь не так. Очевидно, она совсем забыла о Тимофее, который спал на диване. И в этот момент она оказалась сидящей на груди мужчины.

Когда, открыв глаза, женщина планировала взглянуть поближе, Тимофей пошевелился, перевернувшись так, что она оказалась с разведенными в стороны ногами сидящей на его животе. Он взял Викторию за её изящную осиную талию, чёрные глаза по-звериному смотрели на неё, и даже в полной темноте в них были отчетливо видны прыгающие огоньки. Тело внезапно перевернулось, она не смогла сдержать вскрика, Фатима на другом конце провода сразу же обеспокоенно спросила：

—В чем дело?

Сердце всё еще сильно стучало от испуга, поймав равновесие, слегка похлопав себя по груди, она повернулась лицом к мужчине под ней, собираясь заговорить, но снова услышала голос, доносившийся из телефона, и сперва было необходимо быстро ответить：

—Мам, ничего не случилось, свет выключен, и я случайно споткнулась о стул, вешаю трубку, завтра ещё поговорим, да, пока.

Договорив, женщина крепко сжала большую руку, лежащую на её талии, и прошептала：

—А ну отпусти!

В квартире ещё есть Женька и Годдард, не знала, слышали ли они звук, который она только что издала, Виктория пыталась говорить как можно тише.

Кровь во всем его теле, казалось, закипела, забурлила, горящий, он грубо выдавил сквозь зубы низким, мрачным голосом：

—Ты собираешься выйти за Годдарда?

— Да. — Ответила Виктория, надавливая руками на его грудь, дергаясь, она пыталась бороться.

В этот момент, положение, в котором оказались эти двое, выглядело очень интимно: мужчина лежит снизу, а женщина — сверху, казалось, она оседлала его. Если Женька или Годдард внезапно выйдут и застанут эту сцену, то ситуация станет ещё более неловкой.

—Почему ты хочешь выйти за него? — Его большая ладонь все еще сжимала её тонкую талию. Голос чуть охрип, в глазах ещё прыгал потухший огонек .

Он очень силён, сопротивляющаяся Виктория раскраснелась, но так и не смогла сдвинуть его даже на сантиметр. Сама же она уже стала задыхаться.

И тогда, женщина просто перестала сопротивляться, оставшись сидеть на нём, пытаясь отдышаться. Протянув большую руку наверх, он заправил ее упавшие на лицо волосы за уши. Хотя в его сердце все еще бушевал гнев, но его руки двигались очень нежно.

—Почему ты хочешь выйти за него? Ответь! — Мужчина переспросил низким и хриплым голосом, тонкие губы шевельнулись. Его зрачки сузились, он пристально всматривался в её фигуру.