Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 163

Сосредоточено осмотрев вещи в мешке, губы Виктории приподнялись в язвительной усмешке: «Не виделись четыре года, а бывший муж станет таким внимательным...»

Переодев брюки, девушка сложила вещи, вышла из туалетной кабинки, вымыла руки и вышла из уборной. Изящный, стройный и высокий Тимофей, облокотившись на подоконник неподалеку от уборной, очевидно, ожидал ее довольно долгое время.

— Давай поговорим... — увидев ее, Тимофей встал прямо и посмотрел на девушку своими бездонными глазами.

— Я вовсе не уверена, что нам есть о чем разговаривать, более того, я не думаю, что в этом есть необходимость, — спокойно и незаинтересованно ответив ему, Виктория больше не смотря на Тимофея, прибавила шаг и пошла вперед мимо него.

Смотря вслед удаляющейся фигуре Вики, Тимофей нахмурил брови, а его лицо становилось все холоднее и холоднее.

— Евгения Уе, — он медленно, словно выплевывая каждый звук, произнес в след девушке.

Услышав это, Виктория вздрогнула, ее сердце неудержимо заколотилось, а на ладошках выступил холодный пот.

— Что ты хочешь говорить? — Виктория остановилась, уголки ее губ поднялись вверх и она, оглянувшись на собеседника, просила его со спокойно-равнодушной улыбкой.

— Прадва это ребенок твоего брата? — смотря на нее, Тимофей медленно подошел к ней и высокомерно уставился на нее сверху вниз.

— Господин Шэн имеет в виду, что мой брат не отец девочки, неужели ты думаешь, что она твоя дочь? — сохраняя самообладание, Виктория холодно спросила его.

— А почему бы и нет? Почему она не может быть моей дочерью, а? — Тимофей, словно желая поразить ее в самое сердце, четко произнес каждое слово своим глубоким басом.

Вика, до боли вонзая ногти в нежные ладошки, сжала свои кулаки.

— У тебя галлюцинации, или ты просто с катушек съехал, что в каждом ребенке видишь свое дитя. Может быть тебе обратиться в психбольницу? — сдвинув брови, Виктория с сарказмом в голосе, криво ухмыльнулась ему.

Не рассердившись, а наоборот, разулыбавшись, Тимофей взял большой рукой девушку за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.

— Но если она ребенок твоего брата, то почему она так похожа на тебя и еще больше похожа на меня?

— Естественно она похожа на меня, ведь как-никак — я ее тетя. Что же до того, что ты говоришь, что она похожа на тебя, извини, господин Шэн, может я слепа, но я совсем этого не увидела, — сказала Виктория, озлобленно ударив Тимофея по руке, которой он держал ее за подбородок.

Тимофей не сердился, а лишь молча и не отрываясь, с усмешкой на лице смотрел на нее.

Его улыбка, за которой Виктория не могла разглядеть эмоций хозяина, привела ее в замешательство, ведь она сейчас совсем не понимала его замыслов, которые он спрятал очень глубоко.

Тимофей, в глазах которого зажглась чертовщинка, не снимая улыбку со своих уст, неожиданно наклонился к нежно-розовым губам Вики, он был так близко от них, но не стал целовать ее. Ощутив легкое покалывание от его дыхания, Виктория с силой оттолкнула мужчину от себя.

Тимофей знал, что та начнет буйно сопротивляться, он взял своими железными руками Вику за голову, запрокинул ее назад, и чтобы та не брыкалась, крепко зажал ее ножки между своими длинными ногами, совершенно лишая Вику возможности пошевелиться.

— Напомину тебе, стоит мне захотеть, обязательно будет такой результат, что ты лишиться дара речи, в будущем ты сможешь увидеть это... — Тимофей похотливо лизнул длинным языком черную родинку Виктории, после чего глубоки и низкий голос вырвался из его губ.

— Отпусти меня! — страх и злоба переплелись воедино внутри девушки, совсем не боясь боли, она ударила того своей головой и процедила сквозь стиснутые зубы.

Их лбы с приглушенным звуком ударились друг о друга. Тимофей, охнув от неожиданности, отпустил ее, снова дав свободу ее рукам и ногам. Виктория била его очень решительно и, естественно, тоже почувствовала онемение и боль на своей голове.

— Тимофей Шэн, у тебя, бесспорно, с самого начала, возникло умопомешательство! — бросив ему эту фразу, Виктория не оглядываясь ушла.

Смотря вслед исчезающей фигуре Виктории, Тимофей провел по губам изящными пальцами своей большой руки, а его глаза при этом были глубже и скрывали его мысли лучше, чем сама Марианская впадина.

*

Когда Виктория вернулась в ресторанную ложу, маленькая Женя стояла на коленях Льва, и они с ним играли в камень-ножницы-бумага.

— Дядя-красавчик, в следующий раз я покажу ножницы, а ты покажешь бумагу, — она сказала Льву.

— Почему?

— Ты уже выиграл.. один... — Женя принялась считать на своих нежных пальчиках, — один, два, три, четыре, шесть раз!

— Подожди-ка, Женька, а где же пять? — Лев прервал девочку, накрыв своей большой ладонью ее маленькие ручки.

— А пять съел тигр, все равно, дядя, ты выиграл уже шесть раз, дай мне выиграть, ну хоть разок, хорошо? — девочка поморгала глазками ему в ответ.

Виктория уже привыкла, что когда дочка считает, она всегда пропускает пятерку и у нее после четырех идет шесть. А если девочку спросить, почему она так делает, та уверенно и бойко отвечает, что пятерку съел тигр!

— Хм, дай-ка подумать... — сказал ей Лев и показывая себе на лицо продолжил говорить, — поцелуешь меня два раза, и я дам тебе выиграть.

Обрадовавшаяся Женя без лишних слов с громким звуком чмокнула Льва своим маленьким ротиком в его обе щеки. Именно в этот момент Тимофей, распахнув дверь в ресторанную ложу, вошел в нее и увидел, как Женя целует Льва. Он непроизвольно вскинул свои длинные глаза вверх, ведь представшая перед Тимофеем картина, действительно была не приятной для него.

Веселая девочка без остановки подпрыгивала и копошилась на коленях у Льва, в очередном прыжке она поскользнулась своей маленькой ножкой и вместо коленей Льва полетела прямо на пол.

Лев, поменявшись в лице, хотел было подхватить девочку, но Тимофей оказался быстрее. Стремительно подставив свои огромные руки, он подхватил Женю у самого пола. Он непроизвольно погладил девочку по голове, а когда выпустил ее из рук, у него на ладонях осталось несколько ее шелковистых волос. Женя по-настоящему испугалась и сейчас ее розовое личико немного побледнело от испуга, но она не заплакала.

Когда Тимофей держал Женю на руках, он окоченел всем своим телом, он никогда не держал ребенка и не знал, что это будет настолько своеобразным и приятным чувством.

— Тетя, обними меня, тетя, — Женя, увидев, что тем кто ее «спас» был Тимофей, тут же обиженно надула губы, отвернулась от него и потянулась к матери.