Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 146

В глазах мужа читалось полное презрение к ней, как она могла сейчас без зазрения совести просить его о помощи? Он считает, что жестокая Виктория умышленно отпустила руку Юли, тем самым позволив ей упасть в пропасть! Неужели в этот момент было уместным просить его о помощи и говорить ему, что она больше не может держаться? Но даже если бы она попросила, то помог бы он ей? Ведь она не удержала его любимую женщину, позволив ей погибнуть.

Вике было очень страшно, особенно сейчас, когда у нее под сердцем был ребенок, если бы он сейчас стоял перед ней, возможно, она на самом деле попросила бы его помощи. Но он все еще был от нее на расстоянии нескольких шагов, а ее силы были полностью исчерпаны, Виктория больше не могла терпеть…

Как девушке было не бояться, когда в ушах свистел холодный ветер?

Стиснув зубы и ощущая себя на краю смерти, Виктория думала про себя: если она, вдруг, выживет, то первым делом… подаст на развод с ним!

Тимофей вздрогнул, а следом по всему его телу разлилась разрывающая боль, в этот момент в его голове к удивлению, было пусто, а ладони его вспотели. Его сердце словно было выдолблено и разъедено, на душе была пронзающая боль и пустота…

Вдруг, он ощутил, как внутри поднимается ненависть к ней, вроде бы обычная ненависть, но корень ее был непонятен, то ли из-за Юли, то ли из-за чего-то другого…

В таком взволнованном состоянии, он без капли сомнений рванул с места и прыгнул с обрыва. В тот момент в его голове было пусто, кроме одной мысли о ненависти к ней!

Гора была невысокой и при падении с нее, был шанс остаться в живых! Но как ни странно, в момент, когда он прыгнул с обрыва, у него не было мыслей о своей жизни, он хотел лишь схватить Вику, замучить и придушить живьем!

Он падал со стремительной скоростью, даже быстрее Виктории, впрочем, мужчины и так тяжелее женщин по массе и скорость их падения действительно быстрее. Однако, они оказались счастливчиками и упали в озеро. Перед этим, он перевернулся в воздухе и крепко прижав к себе Викторию, принял весь болезненный удар водной стихии на себя, прикрыв ее собой. Несмотря на это, девушка наглоталась воды и потеряла сознание.

Тимофей выплыл вместе с ней на сушу, положил ее на берег и сделал ей массаж сердца, чтобы вода вышла из легких, после чего наклонился к ней и разомкнув языком ее плотно сомкнутые губы, сделал ей искусственное дыхание.

Ее дыхание участилось, казалось, она вот-вот очнется, Тимофей стиснул зубы, усмехнулся и оттолкнул ее, оставив ее лежать в бессознательном состоянии на камнях.

Тимофей краем глаза увидел свое отражение на поверхности прозрачной воды: его волосы, одежда промокли насквозь, он был немного потрепан, и вид у него был жалкий и озлобленный. О чем он только что думал? Он хотел спасти Викторию? После того, что она отпустила Юлю и упала с обрыва, он все равно хотел спасти эту холодную женщину? Да, он сошел с ума, действительно, но сейчас он не чувствовал той пустоты.

Мужчина холодно покосился на нее своим мрачным взглядом и тут же поднявшись, отправился на поиски Юли. Он нашел ее тело посреди опавшей листвы. Хотя Юлии повезло меньше, чем им двоим, но по крайней мере, она не разбилась о камни, а упала в толстый слой опавшей листвы, что смягчило удар при падении и она осталась жива. Только падая, она исцарапала лицо о сучья, растущие из скалы, левая сторона пострадала не сильно, а правая была обезображена почти до неузнаваемости, и была вся в крови.

Тимофей пристально смотрел на нее, ощущая на сердце боль, словно оно было изранено также, как ее лицо. Он бережно взял Юлю на руки и заметил неподалеку пещеру, где развел костер и положил ее рядом с ним. Дождь все усиливался, идти было невозможно, отсюда не проложена дорога к главной тропе, к тому же, Юлия была в тяжелом состоянии.

Виктория, очнувшись, обнаружила себя лежащую в пещере перед костром, приглядевшись внимательнее к скачущим языкам пламени, она, к своему удивлению, убедилась, что жива! Опираясь на руки и ощущая боль в теле, она медленно поднялась и тут же увидела сидевшего напротив Тимофея с Юлей на руках.

При падении с обрыва одежда на Юле порвалась в клочья, и видимо, Тимофей, снял с нее эту одежду. Он сидел с голым торсом, а на Юле было надето лишь нижнее белье, она была бледной, и ее правая щека была сильно изранена. Тимофей бережно держал ее на руках, плотно прижимая к себе и нежно собирая ее растрепанные волосы на один бок своими большими сильными руками.

Он услышал движение со стороны Виктории, но даже не взглянул на нее, словно ее не существует.

Находясь на вершине горы, Вика уже потеряла всякую надежду, а теперь, увидев эту сцену, ее отчаяние усилилось еще больше. Снаружи лил дождь, а в пещере было холодно, кроме того, мокрая замерзшая одежда плотно прилипла к телу Виктории, она дрожала от холода, стуча зубами.

Костер горел прямо перед ней, но казалось, что он далеко от нее, она встала и села в углу, ей и так было холодно, вдобавок, она ощущала холод, исходивший из глубины ее души. За все это время муж ни разу не взглянул на Викторию и не промолвил ни слова, молча позволяя ей греться у костра и бережно прижимая к себе Юлю, словно это его драгоценность. В пещере их было трое, но стояла такая тишина, что казалось, временами не хватало воздуха.

Какое-то время спустя, Юлия тихонько закашляла, она бессильно приоткрыла затуманенные глаза и посмотрев на Тимофея, беззвучно заплакала, слеза попала на рану на ее правой щеке и ей стало нестерпимо больно.

– Юля, не бойся, я рядом… – ласково промолвил Тимофей, нежно вытирая ее слезы и не давая им попасть на рану.

Юлия машинально подвинулась к источнику тепла, она была сильно ослаблена и изранена, словно потрёпанная кукла.

Виктории стало еще холоднее, мороз от сырой одежды проникал в самые глубины ее тела, она тихонько дрожала, сжавшись в комок и мельком поглядывая на прижимающихся друг к другу людей напротив. Вике тоже холодно, но сейчас ее никто не обнимет, ей тоже страшно, но никто ее не погладит и не успокоит, ей больно, но ей никто не поможет усмирить ее боль…

А все потому, что ее муж сидит напротив и обнимает свою любовницу, у него нет времени на жену, при этом, в его глазах она теперь, должно быть, жестокий палач, из-за которого с его любимой женщиной случилось такое несчастье.

Беспрерывно дрожа, Виктория съежилась и уткнулась лицом в колени. Хотя она и испытывала к Юле неприязнь, но увидев, что та жива, она обрадовалась этому больше, чем кто-либо другой. Потому что если бы Юлия умерла, то все считали бы, что в ее смерти виновата Виктория — ведь если бы она удержала Юлю, то та бы выжила.

К счастью, Юлия выжила, и сильнейшие угрызения совести больше не мучили ее…

Вдруг, Виктория ощутила резкую боль в животе, она стиснула зубы и незаметно положила руку на свой округлый живот. Но никто не обратит внимания на нее, съежившуюся в комок в углу, и никогда не. В пещере было тихо, лишь изредка раздавались голоса Тимофея и Юли. Виктория по-прежнему молчала и тихонько поглаживала живот, убеждая саму себя, что с ее ребенком все будет хорошо…

Она так долго старалась и боролась именно ради ребенка, как он может покинуть ее сейчас?

Несмотря на периодические приступы боли, Виктория терпела, стиснув зубы!

Юлия, очевидно, не осознавала, что произошло с ее лицом, она лишь ощущала боль во всем теле и свернувшись калачиком на груди Тимофея, время от времени бредила.