Роман Держи папу, мама! глава Глава 174

Лера понятия не имела, что Стас здесь делает, однако стоило ей увидеть мужчину, как тут же захотелось его окликнуть.

Выйдя из машины, девушка пошла прямо к нему.

— Стас, как ты здесь оказался?

— Пойдем, семейная эстафета скоро начнется, — с этими словами Станислав за руку повел ее в садик так, словно это было совершенно естественно.

Семейная эстафета?!

Он тоже решил присоединиться?!

В ее голове творился тотальный хаос. И в качестве главы какой семьи он решил тут участвовать? Неужели у него есть внебрачный ребенок?

Когда эта мысль промелькнула в ее голове, она мигом выдернула свою руку.

— Стас, мне нужно дождаться Матвея. Заходи первый.

Когда она договорила, телефон ее зазвонил: набирал Матвей.

В его голосе слышались стыд, робость и беспокойство.

— Лера, прости, пожалуйста, я не доберусь до соревнований, хоть и обещал пойти туда с вами и детьми. У меня тут появились срочные дела, не смогу поучаствовать.

Матвей еле-еле смог посеять зерно чувств в их отношения, поэтому, конечно же, с нетерпением ждал сего дня. Но в полдень в дверях появилась Стефания и заявила, что он обязан сопроводить ее сегодня, иначе она выложит фотографии с той ночи в сеть.

Больше всего на свете мужчина ненавидел, когда ему угрожали, но нельзя отрицать, что Стефания в этом деле хороша: он ведь боялся, что Лера увидит эти фотографии.

Каждый раз, как он вспоминал про ту ночь, то жалел, что не сделал себе кастрацию. Как он мог сделать это со Стефанией! Да еще и дать себя сфотографировать?

Услышав слова Матвея, Валерия почувствовала, как теряет надежду. Ее беспокоило вовсе не их совместное участие, но то, что дети расстроятся.

Впрочем, она проявила благоразумие и тихонько ответила:

— Матвей, иди по делам, мы сами с детьми поучаствуем, ничего страшного.

Мужчина некоторое время молчал, п потом слабо прошептал:

— Лер, прости.

Прости, что обманул твои ожидания, прости, что не сохранил свою честь ради тебя.

— Не переживай, все в порядке! Ну, ты иди, я захожу в садик.

Договорив, она пошла в здание.

Лера знала, что сегодня вечером весьма велика возможность того, что время с детьми она проводит в последний раз. Ее это ранило, но она все равно довольно быстро вернула себе радостное выражение на лице, будучи человеком оптимистичным.

Раз уж они вместе в последний раз, то ей непременно нужно быть повеселее — оставить у них побольше красочных воспоминаний.

— Пошли.

Когда она договорила, Стас вновь шагнул вперед и взял ее за руку.

— Станислав, ты...

Валерия хотела спросить, отцом чьих детей он собирается притворяться, но эти слова так и не вырвались из ее уст.

— Лера, сегодня я буду сопровождать вас, — услышала она.

По ладони девушки в одночасье разилось тепло, достигая кончиков пальцев.

Он сказал, что сегодня будет вместе с ней.

Она думала, что все пройдет как раньше: она одна с детьми посетит семейное мероприятия. Лера не ожидала, что сегодня с ней будет кто-то еще.

Она не отвергла его, потому что осознавала: дети не хотели, чтобы она в одиночку участвовала с ними в этой эстафете.

По дороге Стас будто бы постоянно говорил с кем-то по Viber. Вера случайно посмотрела на экран его телефона и заметила, что пишет ему — «Жду папу дома».

Денис...

Этот паразит маленький — неужели он разговаривал со Стасом?

По дороге в кабинет Мии и Дениса Станислав отошел в коридор ответить на звонок. Он сказал, что совсем скоро к ним вернется.

Лера никак не могла остаться подслушивать, поэтому прямо в аудиторию детей одна.

— Денис, Мия, неужели сегодня с вами не одна только мама на семейной эстафете? Я-то думал, что у вас отца нет!

Эта какофония из речи пронзила слух Леры аккурат в тот момент, когда она зашла в кабинет.

Лера нахмурилась и посмотрела на толстого и напыщенного мальчика, разглядывающего ее детей.

Лера знала этого толстяка.

Миша.

Это можно назвать просто-таки каким-то наваждением. Раньше за границей этот Миша и ее дети были в одной группе, и данный мальчик очень любил занимать лидирующие позиции и высмеивать Дениса и Мию за то, что у них не было отца.

Кто же знал, что после их возвращения в Россию он тоже приедет сюда учиться.

— Есть у нас папа! Мы не безотцовщина! — с трудом переводя дыхание, заявила Мия, впиваясь глазами в Мишу. Она злилась так сильно, что у нее совершенно не было настроения есть шоколад.

Толстячок был прямо-таки несносным: за границей любил издеваться над ними, да и сейчас такой же никчемный.

Однако в другой стране у них действительно не было отца. Но теперь-то есть! Она только что говорила с ним по телефону, и он сказал, что не сможет прийти.

На личике Мии показалась растерянность. Даже если у нее и есть отец, он сегодня не пришел. Миша будет высмеивать ее с братом с полным убеждением в своей правоте.

— Есть папа? — Миша огляделся по сторонам, чем вызывал раздражение. — Мия, раз ты так говоришь, то покажи мне его! Раз есть папа, то где он? В чем толк говорить попусту? Мы поверим, только если увидим его собственными глазами! — не унимался мальчик. Несколько ребят стояли рядом, выступая в роли поддержки, требуя, чтобы она показала им своего отца.

У девочки аж лицо от злости покраснело. Казалось, что сегодня для этого вонючего толстяка очередной удачный день для того, чтобы посмеяться над ними. Она ведь и правда не могла показать им отца.

Мия молчала, хоть и очень злилась. От этого Миша зарывался куда сильнее:

— Что такое? Не можешь? Мама говорит, что у тебя с Денисом отца нет! И что ваша мама сама не знает, от какого любовника вас родила!

Она бы вынесла, если бы речь шла о ней. Но только не о ее матери.

Задрав подбородок, она резко ответила ему:

— Я запрещаю тебе говорить о моей маме!

— Мия, я уже говорил о твоей маме. Что делать будешь?

Миша закатал рукава, словно собирался драться. Денис встал перед Мией, защищая ее.

— Если такой смелый, то дерись со мной. Я запрещаю тебе обижать мою сестру!

Мише было уже шесть лет. К тому же, он был высоким и толстым. Если речь шла о драке, то Денис не мог с ним сравниться.

Миша даже на сотую часть не воспринимал его серьезно. Когда он потер нос, то и вовсе стал выглядеть, как хулиган.

— Хорошо, Денис. Сегодня я, как следуют, проучу тебя, безотцовщину!