Роман Давайте влюбимся по контракту! глава Глава 90

Ну, во всяком случае, Ясмина была очень хороша собой. И даже если девушка играла на фортепиано средне, то просто момент того, что она сидит там, уже был бы прекрасным зрелищем.

Василий Георгиевич незаметно нахмурился. В тот момент, когда мужчина как раз собрался открыть свой рот, Лилия, что находилась неподалеку, вместе с Михаилом Захаровичем повернула голову и удивленно взглянула на Сахарову.

─ Ого, так вы, значит, тоже приготовили игру на фортепиано? Ах, как же мне хочется услышать ее! Все-таки те, кто могут быть рядом с Василием, отнюдь не просты! Вы, наверное, будете определенно лучше играть, чем Диана, не так ли?

Этими словами девица якобы поддерживала Ясмину. Однако по факту же просто вырыла для нее огромную яму.

Мда, в конце концов... она была человеком самого Андреева, соответственно, все-таки должна быть талантлива и способна, в совершенстве владея всем, чем только можно, поэтому, думается, она определенно будет лучше играть на фортепиано, чем ее сестра... Но если же она сыграет плохо? Разве это не будет означать, что она не заслуживает быть рядом с Андреевым и ничем не превосходит Диану?

Вот этот коварный замысел, который смогла расслышать сама Ясмина... как же не может раскусить и Василий? Мужчина нахмурился еще сильнее. Девушка, однако, успокаивающе похлопала его по тыльной стороне ладони, а затем встала.

─ Что ж, раз уж Лилия Тимуровна так говорит, то я и впрямь сыграю, – сказав это, она сделала шаг к сцене.

Диана же была немного удивлена. Ясмина что, не в своем уме? Девушка же точно знала, что она умеет, а что нет... Более того, она явно никогда раньше не училась игре на фортепиано, и все же действительно согласилась выйти на сцену перед таким количеством людей?

А после легкого удивления наступил огромный восторг. До нее дошло! Вероятно, из-за того, что Василий Георгиевич присутствовал здесь, Ясмина опасалась, что из-за своего отказа может раскрыть тот факт, что не умеет играть на струнном инструменте, и вызовет неприязнь со стороны мужчины, именно поэтому ей ничего и не оставалось, кроме как выйти на сцену. Но разве она не подумала, что если сыграет плохо, то опозорится еще сильнее?

Диана вдруг ощутила, что вырытая ею яма оказалась как нельзя кстати. Неважно, будет ее сестричка играть или нет, она уже подбила ее на это, так что в любом случае ей придется опростоволоситься! И если уже подумать о том, через что пришлось ей пройти, девушка уже ощутила долгожданное удовольствие, даже если та еще не опозорилась! Как же замечательно!

Младшая сестричка очень уж хотела взглянуть, будет ли Андреев продолжать ходить с Сахаровой и позволять ей находиться рядом, когда она до талого опозорится на сцене перед столькими людьми! Вот так радостно размышляла Диана.

Ясмина же уже подошла к фортепиано и села. Девушка подняла руку, но, коснувшись черно-белых клавиш, слегка приостановилась. Она упорно пыталась вспомнить то самое до боли знакомое чувство, что когда-то было.

Что ж, да. Она уже давно не играла на фортепиано. О том, почему она умела играть и кто ее научил, Сахарова никому не говорила, и, естественно, никто об этом не знал.

Более того, никто даже и не подозревал, что богиня музыки, за которой они следили годами, сидела в тот самый момент прямо перед ними.

Диана в свою очередь посмотрела на то, что сестра сидела там, но совершенно не двигалась. Не выдержав, она подошла и с сарказмом произнесла:

─ Ах, если ты не умеешь играть, то просто спускайся, не нужно позориться и смешить людей.

Та, однако, проигнорировала ее. Но отыскав то самое чувство, она равнодушно произнесла:

─ Разве не ты попросила меня подняться на сцену? Что такое, разве это не ты должна сейчас спускаться? Или ты вдруг передумала и решила станцевать тут?

Диана аж проглотила язык от такого ответа. Девица с ненавистью зыкрнула на сидящую за фортепиано, а в глубине своей души подумала: «Посмотрим, как ты запоешь, когда отвратительно забрынькаешь!».

Затем она повернулась и пошла вниз, а подойдя к Елисею, она села рядом с ним. Мужчина нахмурился и тихо спросил:

─ Диан, но Мина же не умеет играть? Так как она могла тебе сказать, что хочет сыграть для Михаила Захаровича?

Сахарова в тот момент недовольно поджала губы:

─ Откуда я знаю? Так она сказала... Думаешь, я лгу?

Тарасов на мгновение аж опешил и сразу после этого поспешно сказал:

─ Я не это имел в виду, просто мне показалось это странным.

Увидев, что девушка все еще недовольна, он начал успокаивать ее:

─ Да ладно тебе, я виноват, не злись только. Моих извинений тебе будет недостаточно?

Только тогда она хмыкнула и ответила:

─ Ну, это еще куда ни шло.

Тогда Елисей Петрович больше ничего не сказал, а его взгляд обратился к сцене. В его взгляде промелькнуло едва заметное беспокойство.