Роман Золушка за тридцать глава Глава 30

— Добрый день, приемная Минаева Максима Сергеевича, — отрапортовала привычно.

— Кира! — закричала в трубку мама. — Это ты?!

— Может быть, — ответила с осторожностью.

— Боже мой! Вадичка, это она! — Мама шумно перевела дыхание. — Ты хоть представляешь, как нас напугала?!

— Кого?

— Меня, отца, Алешу!

При упоминании последнего имени нервно дернулось веко.

— Ма-ам?

Моя интонация должна была дать ей понять, что я требую объяснений.

— Что?! Алеша приехал к нам в гости по просьбе отца. И Анечка с мужем завтра с утра будут здесь. И Жанночка. Вот такой сюрприз! Мы ведь договаривались отметить твой день рождения.

Я застонала.

— Ты мне это брось, — пригрозила мама. — Я тебе все утро звоню, думала, случилось уже что-то, пропала с концами!

— И куда я, по-твоему, пропасть должна была? — спросила, мученически прикрывая глаза и чувствуя, что с удовольствием провалилась бы сквозь землю.

Поездка на выходные к родителям на дачу совсем вылетела из головы. Зато мама помнила и действовала за нас двоих. Сюрприз, блин… Алешеньку-соседа не забыла позвать, и даже Жанкин номер раздобыли с отцом где-то.

Он, Леха, был другом детства, мы часто гуляли вместе, а родители называли его и меня женихом и невестой. Это было забавно, когда нам было по шесть лет, а в десять мы начали смущаться. Потом Леха уехал учиться в кадетскую школу, дальше пошел служить… Это не была любовь, но дружба у нас завязалась неплохая. Когда он приезжал домой, мы здоровались, делились новостями, иногда выпивали по баночке… он пива, а я кваса. Ничего большего. Желания портить дружбу более горячими отношениями не возникало ни разу.

В последнюю такую встречу я как раз сидела в гостях у бывшей сотрудницы Жанны, а Леха позвонил и попросился разбавить скуку. Жанночка благосклонно кивнула, и военный — красивый и здоровенный — приехал к нам. И вот между хозяйкой квартиры и новоявленным гостем пробежала искра, да такая, что мне пришлось придумывать повод, чтобы срочно уехать, дабы не держать свечку молодым-горячим.

А теперь мама пригласила их обоих на дачу. Зачем? Все просто: Алешу мне в пару, а Жанночку за компанию. Ей и невдомек, что там уже парочка почти сложившаяся. Так и получится, что на моем дне рождения я буду единственной одиночкой… Сюрприз, Кирочка!

— Мама, давай отложим, может? — без особой надежды спросила я.

— Ты с ума сошла? Мы с отцом купили пять килограмм мяса, кто его есть будет? Шашлык замочен, часть в коптильню пойдет, и соляночку твою любимую варю…

Я сглотнула, почувствовав внезапно голод и тоску по дому. Самостоятельность и отдельное жилье — это, конечно, прекрасно, но как же было хорошо жить с родителями, под их крылышком. Накормленной, напоенной, занеженной…

Пока молчала, мама внезапно снова заговорила, неверно истолковав долгую тишину в трубке. Голос звучал недовольно:

— Можешь и этого своего привезти.

— Кого? — нахмурилась я.

— Кудрявого.

Мама недовольно засопела, очень стараясь промолчать. Но не вышло:

— Того, с которым ты последние дни вечно где-то ночами гуляешь. Я на него еще после вашей первой фотографии совместной подписалась. Данила этот…

— Ой, мам…

— Не перебивай! Я не собираюсь читать нотаций — ты девочка взрослая. Но мне кажется, это не дело — так быстро менять мужчин. Как перчатки. То у начальника на руках, то с этим блондинистым… Нет, выбор-то неплохой, парень он красивый, но насколько там все серьезно?

— Ну-у…

— Только не надо мне рассказывать про свободу отношений. Я три дня терпела! Не звонила, не писала, все ждала, когда у тебя совесть проснется и ты сама позвонишь. Но нет, фотографии продолжают появляться, а дочка совсем пропала.

— Да брось, пара снимков с совместных прогулок ничего не значат, — ответила я, усмехаясь. — Просто погуляли, сходили на прием, и все.

— И все? А сегодня ночью? Или ты думаешь, я тебя со спины не узнаю? И костюм твой домашний.

— Какой костюм? — Нехорошее предчувствие ужом заползло в область солнечного сплетения, сдавило там все.

— Кир, — мама устало вздохнула, — я же сказала, что не ради нравоучений звоню. Но такие фото — это уже что-то личное. Ночь, этот Данила с голым торсом и ты спиной… Делай что хочешь, но не выноси это на общее обозрение, пожалуйста. Или замуж за него иди, тогда я вообще молчать буду.

— Вот сволочь, — выпалила, поднимаясь.

— Кто? — опешила мама.

— Даня. Фото выложил, значит, а мне не сказал… Ну ладно, дождется он у меня!

— Ой, ну, может, намекает так, что хочет большего? Привози его к нам, папа на него посмотрит… Сама знаешь, он в людях хорошо разбирается. И что у тебя с телефоном?

— Дома забыла. Я приеду, мам. И позвоню вечером обязательно. Целую тебя.

Трижды выдав губами звуки поцелуев, повесила трубку и ринулась в отдел маркетинга, заперев на время дверь в приемную.

Людочка сидела ко мне спиной. Помимо нее в кабинете находилась только Василиса Сергеевна, но та на меня даже головы не подняла.

— Пс-с, — шепнула, трогая Люду за плечо и выманивая за собой. — И телефон захвати.

— Что такое? — немного испуганно спросила девушка, когда я попросила снять блок с экрана смартфона. — У тебя что-то случилось?

— А то ты не знаешь, — саркастично хмыкнула я. — У меня любовь. Все уже знают, кроме меня!

— Кир, ты чего? — Она ввела пароль и опасливо отдала мне телефон. — Данила разозлил, да?

— Ты наблюдаешь за ним в социальной сети? — ушла от ответа я.

— Ну… да…

— Шикар-рно.

Отвернувшись к окну, я приступила к поиску Эскина. Щурясь, беспрестанно моргая и недовольно сдувая чертову челку, норовившую упасть на и без того плохо видящие глаза. Люда заметно нервничала, переминалась с ноги на ногу и что-то говорила об отчете. Я кивала и продолжала листать ленту, выискивая единственного и неповторимого блондина.

Наконец, увидев наглую рожу Данилы, громко воскликнула: «Попался, голубчик!» — и с неудовольствием уставилась на улыбчивого Аполлошу. Он позировал на фоне зала для совещаний с припиской: «карьера не просто идет в рост, она бежит…»

— Бежит, — вслух дочитала я. — Угу. И ты лучше беги…

— Кир, ты на себя в последние дни не похожа, — снова забеспокоилась Люда. — Может, расскажешь, что происходит?

— Так вот же, — ткнула ей в лицо телефон. — Здесь есть все. Видишь? Какие еще вопросы могут быть? Вся фирма в курсе моей личной жизни. Да что фирма, мама и та в курсе. Эскин всему миру докладывает о наших отношениях.

— Это плохо? — удивилась Люда.

— Это…

Я устало вздохнула. Плохо? Это катастрофа! Макс ведь смотрит фотографии Данилы, он сам говорил мне. И получается, ночную фотосессию тоже видел. А утром мы приехали вместе, практически рука об руку в офис вошли.

— Хорошо, наверное, — ответила я тихо, вкладывая телефон в руки Людочки и возвращаясь в приемную.

Еще немного, и я бы остыла. Ну подумаешь, придерживается Эскин нашего изначального глупого плана: сделал пару затемненных фото в четыре и пять утра в моей квартире. Не предупредил меня, и что? Я ведь сама говорила, что хочу от Макса отделаться. А теперь страдаю-вздыхаю.

В общем, мне не хватило каких-то пары минут, чтобы вернуть себе самообладание и убедить нервы оставаться целыми. Но Данила не дождался затишья…

— Кир, — радостно окликнул меня он, хлопая по плечу, — ты откуда?

Это был узкий коридор с небольшой нишей, где уборщица хранила швабры и ведра. И реакция моя сработала сама по себе, честное слово. Резко развернувшись, я схватила его за руку и дотащила в эту маленькую нишу, сунув туда и вместившись сама. Захлопнула дверь и зашипела:

— С-скотина!

— Кто?

— Серьезно? Думаешь, это я тебе так представиться решила?! Ты!

— Почему это?

— Зачем фотографии ночные в социальную сеть скинул?!

— О-о…

— Вспомнил?! И ты мне после этого друг? Я тебя всю ночь поддерживала как могла! Глаз не сомкнула, слушая воспоминания о ваших с Гариком нежностях! И что в ответ? Черная неблагодарность?

— Ладно тебе, я не со зла.

— ДА? Только теперь моя мама очень интересуется, почему я никому не представляю своего парня, с которым у меня все настолько серьезно.

— А мама откуда?

— Она у меня современная очень, следит за веяниями сети и вообще…

— Ну прости…

— Это ты моему папе скажешь завтра! — припечатала, перестав, наконец, назидательно тыкать пальцем в грудь Данилы. — Они на даче мне праздник устраивают и ждут… нас!

— Тебя.

— Нет, милый мой ночной гость, нас! Поедем вместе, пусть папа убедится, что я нашла реально хорошего мужика с серьезными планами.

— Ну, Кирочка… Тут как бы несостыковочка.

— А мне наплевать! Был по мальчикам — станешь по девочкам. Мой папа тебя научит!

С этими словами я выскочила из кладовки, чтобы тут же налететь на невозмутимого Макса. Тот меня поймал, усмехнулся, отодвинул от себя и пошел дальше в сторону приемной.

— Эскин, — шепотом позвала я, — у нас проблемы.

— Да я уже понял, — хмуро ответил он, выходя следом.

— Нет, — я покачала головой и для наглядности повернула его голову в сторону удаляющегося начальника. — Вот. Мне кажется, он мог что-то слышать.

— Серьезно? Да не-ет, не может быть, — Даня наиграно отмахнулся и поморщился. — Ты ведь так тихо говорила…

— Ой-ей…

— Это тебе карма вернулась! — заявил Аполлоша тут же. — За то, что накинулась на меня мегерой и чуть не порвала на куски из-за ерунды. Я теперь не слышу ничего. Знаешь, из нас выйдет сладкая парочка неразлучников: ты слепая, я глухой. Будем друг друга выручать…

Я грустно пожала плечами, не зная, что ответить. Запал прошел, мстить больше никому не хотелось, а единственным оставшимся желанием было побиться головой об стену.

С таким настроением мы и вернулись в приемную. Уже открытую нашим же начальством.

Макс точно был у себя. Из его кабинета доносился шорох бумаг.

— Иди на разведку, — шепнула я Эскину. — Узнай, как проявил себя на совещании. Ну, и осмотрись…

— Сейчас, только шнурки завяжу, — Данила покачал головой. — Сама, Кир, все сама. Кофе ему отнеси, и сразу поймешь, изменилось ли отношение.

Пока я думала и сомневалась, в кабинете Минаева раздались шаги, а вскоре и он сам появился на пороге.

— Почему приемная была заперта? — спросил строго.

— Пришлось отлучиться в другой отдел, — честно ответила я.

— Прелестно, — процедил Макс сквозь зубы. — А щуришься почему?

Я про себя чертыхнулась, а вслух решила проигнорировать вопрос, отвлекая Минаева на другую тему:

— Максим Сергеевич, почта распечатана. Не успела отдать раньше. Принести сейчас?

Он помолчал пару секунд, будто что-то обдумывая, потом вскинул руку и поводил ею из стороны в сторону. Я понаблюдала немного, хотела спросить, что бы это значило, но шеф сам признался:

— Проверка, Кудряхина. Сколько пальцев показываю?

Я закатила глаза к потолку, понимая, что меня «раскололи». Плохо. Тема с очками ни одному руководителю не пришлась бы по душе.

— Четыре, — шепнул Данила, после чего закашлялся в кулак.

— Эскин, — грозно произнес начальник, — ты ей медвежью услугу оказываешь.

Сделав шаг вперед, снова махнул рукой. Мелькнула где-то там размытая конечность. Я прищурилась, но стопроцентно сказать, два или три пальца он показывал, не смогла бы.

— Так сколько? — повторил Макс.

Пришлось сознаваться:

— Не знаю. Очки дома. Но руку я вижу.

— Серьезно? Руку видишь? Прелесть ты моя… Зайди-ка ко мне. Только кофе свари предварительно. Почту тоже не забудь. — Он развернулся спиной и добавил: — Данила, а от тебя жду краткую выжимку протокола с совещания, надо все обмозговать еще раз и подбить общие выводы.

— Сейчас, — хором ответили мы с Эскиным.

— Даму пропусти вперед, — уже из кабинета крикнул Макс.

Я горестно вздохнула и пошла к кофе машине.