Роман Золушка за тридцать глава Глава 1

— Кира, ну ты чего? Стоишь в сторонке, как неродная. — Юлька сунула мне в руки бокал с шампанским. Диджей на миг прибавил музыку, и следующую фразу коллеге пришлось уже кричать: — Расслабься хоть немного! Начальство велело отдыхать, так что выполняй приказ Соколова! Новый год через три недели! Пора махнуть на работу лапой!

Я вымученно улыбнулась и отсалютовала ей бокалом, тут же начав искать глазами, куда бы его переставить. Еще перебрать не хватало на корпоративе при начальстве. Нет уж, в памяти свежи были воспоминания девичника лучшей подруги, Аньки… Прошел почти год, но друзья до сих пор вспоминают тот памятный вечер. Я сначала отказывалась употреблять горячительные напитки — как знала: хорошим это не закончится, — а потом… Потом я пела на крыше такси, швырялась в недовольного водителя дорогущими туфлями и больно упала, получив растяжение лодыжки.

Нога до сих пор ныла на непогоду.

Впрочем, совесть давала о себе знать куда чаще.

Нет, никто из присутствующих на девичнике не жаловался, наоборот, они ржали как кони и поддерживали меня криками типа «Кира, давай, жги, покажи им!».

Кому «им» — не знаю, но я показала…

Одним словом, алкоголь действовал на меня слишком нехорошо, раскрывая то, что раскрываться не должно было ни при каких обстоятельствах!

— Кудряшкина. — Голос первого зама гендиректора и попутно моего непосредственного босса вывел из состояния самобичевания и заставил вздрогнуть. А еще поморщиться. Ненавижу, когда коверкают мою фамилию, а он, зараза такая, стал делать это все чаще.

Неужели так сложно выговорить «Кудряшева»?

— Чего сидишь? — Макс подмигнул. — Остальные девушки веселятся вовсю. Поругалась с кем-то, что ли?

— Нет, Максим Сергеевич. — Я смерила его недовольным взглядом, напоминая о субординации и намекая, чтоб отвязался.

Да, на работе, оставшись наедине, мы частенько переходили на «ты», но сегодня, при всем народе, секретничать с ним я не собиралась. Еще, чего доброго, доложат Соколову, потом ищи новую работу…

Макс не уходил, продолжая танцевать рядом и смотреть на меня, чуть улыбаясь.

И чего ему нужно? Мужик вроде определился — в невестах дочка генерального; нет же, пришел на корпоратив фирмы, еще и мне карму портит. Посмотрев в сторону танцующих коллег, увидела, как Юлька задрала и без того короткую юбку, начиная воодушевленно прыгать под залихватскую мелодию. Откуда вообще в этом пафосном ресторане такой репертуар?!

— Праздники не любишь, Кир? — хмыкнул Макс, опасно приблизив свое лицо к моему. Вроде как чтобы я его услышала.

Я нахмурилась, погрозила начальнику пальцем. «Золотой мужик», как называли его девчонки из бухгалтерии, чуть отстранился. Склонив к правому плечу свою брюнетистую голову, шеф с серьезной миной сообщил:

— Никогда бы не подумал, что ты против отрыва.

И столько неприкрытого ехидства в выражении его глаз в этот момент было, что стало даже обидно.

Да, я достаточно серьезная девушка двадцати четырех лет (первые пять лет жизни не считаются, я их плохо помню, значит, не было — вычитаем) и стараюсь во всем придерживаться правил и норм поведения, чтобы потом не было мучительно больно. И стыдно. И работа чтобы была.

— Веселиться можно и без алкоголя, — выдала, собираясь гордо вскинуть голову. Но тут вспомнила о бокале в руках, который так и не успела отставить в сторону. Удивленно посмотрев на пузырящуюся жидкость, поднялась, чтобы избавиться от компромата раз и навсегда.

— Вот это другое дело, — улыбнулся Минаев, тоже глядя на мое шампанское, преграждая мне путь и подзывая к себе официанта. Взяв с подноса стопку коньяка, он потянулся ко мне со словами: — За процветание холдинга, Прекраснокудрова?

— Ни в коем разе, Макс, н-нет, — попробовала отбрыкаться я.

— Нет? Ты против процветания? — он оскалился, являя миру и мне свои безупречно ровные белые зубы. — Брось, от таких тостов не бегут! Будет расти компания, и мы с тобой будем в шоколаде. Ну? За будущее? Безбедное и чтоб в свое удовольствие!

***

Солнце слепило правый глаз, поэтому пришлось натянуть на себя шелковое одеяло. Только сон все равно сбежал, не желая продлевать приятное неведение и побуждая похмельную голову формулировать интереснейшие вопросы.

Откуда, например, шелковые одеяла в моей постели, где всегда был только сатин или бязь? И почему окно справа, если еще вчера было слева от кровати? И что за рука нагло, по-хозяйски сжимает мою голую грудь?! Голую! Грудь!

Медленно повернув голову, я попыталась рассмотреть неожиданного соседа. Прищурившись, поняла одно: это мужик. И то хлеб! Осторожно подняв руку, оттянула внешнюю сторону глаза и снова прищурилась. А потом закатила глаза к потолку, нервно вздыхая и повторяя про себя одно и то же: «Твою ж мать… твою ж…»

— Мм-м, — простонал Макс. Миг, и его рука съехала с моей груди, чтобы почесать нос. — Что ж, блин, так плохо? Голова как колокол.

Это тебе плохо?!

От затылка к тому месту, что вечно жаждет приключений, прокатилась горячая волна. Мозг и вовсе закипел от накала чувств.

«Твою мать!..» — продолжал гнуть свою линию он…

Мой мир рухнул!

Как быть дальше?! Что делать?..

Я лежала голая в кровати босса, который был обручен с дочкой генерального директора, не помнила, что между нами было, и не знала, куда, собственно, подевались очки. Слепой крот в постели удава! Сказка кончилась, блин, и наступил рассвет со всеми его тяготами. Прощай, работа секретарем в престижной компании, здравствуй снова, центральная больница и работа медсестрой за копейки…

— Кто здесь? — наконец, начальник осознал, что с ним рядом есть живое существо и оно шевелится. — Марина, ты?

Щаз.

Интрига! Ну? Смотри давай, кого споил, сволочь с красивой мордой. Твоей Марине двадцать два года, а мне послезавтра тридцатка. Живи теперь с этим!