Роман Зять, восстань! глава Глава 197

Сун Ваньюэ побледнела. Она ничего не знала о взаимоотношениях между Линь Шояном и Фэн Гуанчэна. Она и правда думала, что что-то хорошее случится с семьей Сун, как только она уйдёт.

Сюй Муцин с удивлением посмотрела на Линь Шояна. Она была в курсе происходящего и, судя по всему, Фэн Гуанчэн не видел у семьи Сун счастливого будущего. Как вдруг сам Фэн Гуанчэн пришел поздравить Сун Юаньвэня с днём рождения. Скорее всего, от имени Линь Шояна.

– Вы все, быстро разошлись. Не стойте на пути господина Фэна, – подошел Сун Голян и оттолкнул всех в сторону.

Сун Ваньюэ была вне себя от ярости, но не посмела ему ответить, лишь отвела Сюй Муцин и остальных подальше.

За последние несколько дней в уезде Ютянь Сун Ваньюэ также узнала о могуществе Фэна и поняла, что им с ним не справиться, поэтому лучше держаться от господина подальше.

Вскоре за дверью показалась группа людей, во главе шел Фэн Гуанчэн, а за ним - седовласый старик в китайском традиционном наряде, благодаря которому на фоне других он выглядел весьма необычно.

Этот человек был известным оценщиком в Ютянь и звали его Гуань Юньтун.

Он держал в руках свиток с «рыбаком на осенней реке», которое когда-то выбросила Чжао Жун.

Сун Юаньвэнь не мог найти себе места. Он не ожидал, что помимо господина Фэна приедет сам Гуань Юньтун. Он давно думал о том, чтобы найти мастера, который оценит его картины. Ведь это под силу лишь тем, кто разбирается в данном вопросе и сможет установить подлинность произведения для того, чтобы потом ее удачно перепродать.

Он подошел к ним и с глубоким почтением поприветствовал:

– Господин Фэн, господин Гуань, добро пожаловать! Не ожидал, что вы придете на мой праздник. Это поистине большая честь для меня!

Фэн Гуанчэн выглянул во двор в поисках Линь Шояна. Несмотря на то, что семья Сун считалась одной из семей с богатой родословной, до семьи Фэн им было далеко. Благодаря этому они не пользовались расположением у господина.

Он пришел сюда по просьбе Шояна.

Увидев Линь Шояна, стоящего в углу, Фэн Гуанчэн решил поздороваться, однако по лицу Шояна он понял, что сейчас не лучшее время.

Поскольку он не знал сейчас об отношениях между Линь Шояном и Сун Юаньвэнем, Фэн Гуанчэн вежливо сказал:

– А у господина Сун и правда крепкое здоровье! Полагаю, дожить до ста для него не проблема.

Улыбнувшись, Сун Юаньвэнь ответил:

– Полно, Господин Фэн! Когда-нибудь и от моих старых костей не останется и следа.

– Господин Фэн, ваша семья и правда живет на широкую ногу. Взяли, да и выбросили подлинную работу Тан Инь за дверь. Неужели такого рода сокровища уже и складывать некуда, раз приходится от них избавляться таким образом? – спросил Гуань Юньтун с улыбкой.

Чжао Жун подбежала к Фэн Гуанчэну и Гуань Юньтуну и радостно произнесла:

– Довольно шуток, мастер Гуань. Эта картина была подделкой, а вот оригинал уже есть у дедушки, да? Какой-то бессовестный человек просто взял ее и решил обмануть господина. Может из-за итого, что у дедушки уже есть подлинная работа, он выбросил фальшивку.

– Все верно. Я купил подлинный продукт на антикварном рынке несколько дней назад. Когда ошибка была выявлена, то я тут же купил оригинал «рыбака на осенней реке» Тан Иня за 300 000 юаней. Это огромная удача, – ответил Сун Юаньвэнь с гордостью.

– Возьмите картину, пусть мастер лично взглянет на неё.

Услышав просьбу Сун Юаньвэня, Гуань Юньтун тут же нахмурился и окинул взглядом картину в своей руке. Сун Юаньвэнь внимательно осмотрел картину и лично убедился в том, что это подлинная работа Тан Иня. Хоть он и был всего лишь уездным оценщиком, но он все еще способен различить оригинал от подделки.

Сун Юаньвэнь попросил принести картину и передать ее Гуань Юньтуну.

– Мастер Гуань, пожалуйста, взгляните. Насколько я понимаю, это и правда подлинная картина. А вот та, что у Вас в руке, может оказаться обычной подделкой, купленной в ближайшем ларьке. Она не представляет из себя никакой ценности, – ответил Сун Юаньвэнь.

Гуань Юньтун взял картину и внимательно стал ее осматривать. После этого на его лице появилась едкая усмешка, и он сказал:

– Господин Сун, не шутите так со мной. Качество этой картины больше похоже на печать. Имитированные штрихи имеют явные изъяны, а сила пера слишком слабая. Как это может быть подлинной работой Тан Иня?

От услышанного глаза Сун Юаньвэня округлились, а на лицах всего семейства Сун читалось удивление. Кто бы мог подумать, что Гуань Юньтун вдруг назовёт картину, купленную Сун Юаньвэем, подделкой.

– Мастер Гуань, приглядитесь. Может быть Вы ошиблись? Эта картина действительно написана рукой Тан Иня. Я давно уже наблюдаю за ней и поэтому знаю, о чем говорю, – взволнованно ответил Сун Юаньвэнь.

Вдруг Гуань Юньтун хлопнул себя по лбу и спросил:

– Вы купили эту картину у мальчика по имени Мао на антикварном рынке?

Глаза Сун Юаньвэня засверкали, и он быстро кивнул. В глубине души он надеялся, что Гуань Юньтун понял свою ошибку.

– Да, у него. Неужели Вы хотите сказать, что он не знает товара и картина, которую я в итоге выкупил за 300 000 юаней, подделка. Господин Гуань разбирается в товаре лучше, чем сам продавец? – заговорил Сун Юаньвэнь.

Гуань Юньтун разразился смехом:

– Господин Сун, Ваше зрение и впрямь никуда не годится. Это определенно подделка. Я знаю мальчика по имени Мао, который специализируется на продаже фальшивых картин, наподобие Вашей. За один день он может создавать сотни таких картин, которые явно не стоят 300000 юаней. Однако он ведь предупредил, что картина фальшивая и вы все равно заплатили. Может Вы просто воспользовались случаем и забрали последнюю. Не похоже, что семья господина Сун нуждается в деньгах. Неужто Вы решили сделать доброе дело и помочь мальчику по имени Мао?

Сун Юаньвэнь остолбенел. Гуань Юньтун ясно высказался на этот счёт. Нет никакого смысла доказывать обратное. Как бы то ни было, в вопросе оценивания антиквариата он не разбирался лучше самого мастера.

Более того, мальчик сразу сказал, что картина была подделкой и предложил за неё 300000 юаней. Он опасался, что покупатель узнает правду и тогда последствий было бы не избежать.

Если так подумать, его прямо-таки загнали в угол. Он потратил 300 000 юаней на покупку фальшивой картины. Несмотря на то, что семья Сун жила в достатке, душа у него была не на месте.

Все члены его семьи тоже успокоились, понимая, что поступок Сун Юаньвэня в самом деле был чересчур глупым.

– Это действительно подлинная работа Тан Инь. Если Вы решите выставить ее на продажу, боюсь, что ее можно будет продать за сотни миллионов юаней, – взглянув на картину, которую ему передала Сун Ваньюэ, сказал с волнением Гуань Юньтун.

Сун Юаньвэнь побледнел. Изначально эта картина была подарком Сун Ваньюэ, но на тот момент он изгнал девушку из семьи Сун и Чжао Жун выбросила эту картину вместе с ней. Теперь картина не имела к нему никакого отношения.

Чжао Жун в глубине души пожалела о своём выборе. Она не ожидала, что картина, которую принесла им Сун Ваньюэ, была подлинной. Тогда она фактически выбросила картину стоимостью в сотни миллионов юаней. Думая об этом сейчас, она содрогалась лишь при одном воспоминании.

Закатив глаза, она подошла к Гуань Юньтуну и бросила картину, которую Сун Юаньвэнь купил до этого. После чего улыбаясь, сказала:

– Господин Гуань, произошло недоразумение. Наш старик купил картину, то есть подделку, перед тем, как я по ошибке выбросила не ту.

Сун Юаньвэнь удивленно посмотрел на Чжао Жун, он никак не ожидал от неё такого.

Увидев происходящее, Сун Ваньюэ тут же побежала к Чжао Жун и с упрёком крикнула в ответ:

– Чжао Жун, как тебе не стыдно! Это моя картина, верни ее!

Чжао Жун посмотрела на девушку и равнодушно протянула:

– Твоя? Совершенно ясно, что эта картина принадлежит отцу. Какое ты имеешь к ней отношение?

– У меня есть акт экспертизы. Если не верите, то вот, сами убедитесь! – Сун Ваньюэ достала документ.

Видя сложившуюся ситуацию, Гуань Юньтун пробежался глазами по тексту.

– Какой ещё акт? Ты просто подделала его! Сун Ваньюэ, прекрати этот балаган. Неужто услышав цену картины, ты решила присвоить ее себе? – настаивала на своём Чжао Жун.

– Эта картина и правда принадлежит ей. Акт экспертизы имеет подпись мастера Сунь Чуннана, которую невозможно подделать. Что не так? У неё есть документ, так почему вы говорите, что картина принадлежит господину Суну? – нахмурившись, ответил Гуань Юньтун.

Чжао Жун вдруг смутилась. Она никак не ожидала, что Гуань Юньтун признает акт экспертизы в руках Сун Ваньюэ.

Сун Юаньвэнь выглядел просто ужасно, впрочем, как и Чжао Жун. Случившееся, несомненно, опустит семью Сун в глазах Фэн Гуанчэна и Гуань Юньтуна.

– Чжао Жун, не говори глупостей. Это картина Ваньюэ, так что верни ее, – ледяным тоном приказал Сун Юаньвэнь.

Всем своим видом Чжао Жун выражала недовольство. В конце концов, это была картина стоимостью более миллиарда юаней. Даже если ей дадут лишь малую долю, этого будет достаточно для ее семьи, чтобы они прожили долгую и счастливую жизнь.

– Отец, но Сун Ваньюэ сама сказала, что это ее подарок, а дареное назад не забирают. К тому же она, как твоя дочь, должна отдать картину тебе, – изрекла Чжао Жун.

– Хе-хе, только ты не говорила этого, когда подбивала, чтобы выгнать нашу семью. А теперь ты вот как заговорила! Но увидев преимущества, ты тут же изменила своё мнение. Ты нас за дураков считаешь?

– Мы уже не имеем ничего общего с вашей семьей. Эта картина была подарена вам, но вы сами приняли решение ее выбросить, поэтому вы ее не заслужили, – встав с места, громко добавил Линь Шоян.

На лице Сун Юаньвэня читалось раскаяние. Линь Шоян все верно сказал, он сам изгнал Сун Ваньюэь, и теперь она не имела к нему никакого отношения. Следовательно, и картина тоже.

Заметив Линь Шояна, она мрачно ответила:

– Если ты и дальше будешь что-то тут доказывать, ничтожество, я прикажу охраннику выгнать отсюда!

Фэн Гуанчэн ничего не мог поделать. Когда Чжао Жун стала кричать на Сун Ваньюэ, он захотел проучить меркантильную женщину. В конце концов, Сун Ваньюэ была тещей Линь Шояна и он старался держать себя в руках.

Но теперь, когда Чжао Жун устроила разборки с Линь Шояном, он не выдержал и, подойдя к ней, отвесил ей две звонкие пощёчины.

– Твою мать, да кто ты такая, чтобы кричать на господина Линя. Жить надоело?