Роман Желанная добыча глава Глава 32

Сначала я остановила свой взгляд на огромнейших деревьях, они были точно такими же, как в том селении, куда я попала вначале, увезенная Мишелем и Вандой. Но там они служили домами для всех жителей, тут же – украшали собой дворец.

«Хотя… возможно, прислуга обитает внутри этих гигантов», - думала я, вспоминая множество приятный бытовых мелочей, присутствующих в этих эко-строениях.

И мне только предстояло узнать об особенностях той среды, в которой теперь предстоит жить.

«Или выживать? – думала я. – Бороться за место под солнцем и любовь моего … мужа? Ведь Миург пообещал, что женится на мне. Но как обстоят дела дальше? Возможно, мне предстоит еще побороться за свое право называться его женой?»

Вспомнив вдруг свою маму и брата, я подумала о том, как же потрясающе похожи виражи судьбы, те петли и зигзаги, в которые я все время попадаю с тех пор, как родилась.

Давно уже многое стерлось из моей памяти, но тут вдруг всплыл один случай, который произошел в моем глубоком детстве. И как же я могла о том забыть? Это был момент маминой истерики – одной из множества, когда очередной муж, устав от ее нелюбви к себе и чрезмерной заботы готовкой, стиркой и постоянной уборкой, ушел к более ленивой, но такой смазливой соседке, громко хлопнув дверью. Тогда, плача и стеная, мама с силой бросила о землю своей любимой чашкой и, когда та рассыпалась вдребезги, начала топтаться по ней ногами, во всю проклиная свою судьбу и мужчину, не сумевшего оценить по достоинству все ее старания - быть образцовой хозяйкой.

- А ты?!! – вдруг увидев мою приникшую фигурку и испуганные глаза, она бросилась ко мне, и, схватив руками за плечи, начала со всей силы трясти, так что мне вдруг стало страшно, как бы она не затрясла меня до смерти.

Тем более, что я увидела на столе бутылку вина и два граненных стакана, слава богу, пока еще пустых.

- Мама… ты ждешь кого-то? – с силой вырываясь из ее цепких пальцев, спросила я, отбегая к стене и надеясь, что этими словами успокою маму.

Но не тут-то было, бросившись в мою сторону, она взяла меня за руку и силой поволокла к столу. А там, усадив на стул, села напротив меня и, уставившись в мое перепуганное лицо своими сверкающими от ярости глазами, сказала что-то странное, что надолго выпало из моей памяти и возвратившееся туда только теперь, когда я, сидя в автомобиле, рядом с двумя ушастыми мужчинами, ехала дорогами их мира.

- Да, я жду свою подругу, - прошипела мама. – Но ты!.. Если бы не ты, я бы была свободна! Это ты исковеркала всю мою жизнь, своим появлением на свет!

- Я? Как?.. – недоумевала я, девятилетняя девочка, все еще всецело доверяющая всему тому, что скажет мама.

- Не ты! Этот твой отец! Этот юнец, зверь в людском обличии, этот ушастый оборотень, соблазнивший меня своими чарами и исчезнувший навсегда из моей жизни!

- Мой папа настолько длинноухий? – по-детски наивная, я буквально воспринимала все, что мне говорили взрослые, поэтому сразу же представила своего папу с кроличьими ушами. – А кто же он, мой папа?

- Котяра он гулящий, вот кто, - сказала тогда мама. – Пришелец из других миров, на мою беду влюбивший меня в себя и посеявший во мне свое звериное семя – тебя. И, слава богу, что хоть ты-то родилась нормальной, - все больше успокаиваясь, мама вдруг обмякла и, упав лицом на стол, зашлась в безудержных слезах, что-то гундося себе под нос, время от времени обзывая моего папашу зверем.

Но я так и не смогла тогда расспросить ее более подробно об отце, да и вся та история надолго стерлась из моей памяти, потому что в дверь нашей хрущёвки позвонили, и когда мама ее открыла – на пороге стояла тетя Галя, мамина закадычная подружка. На ней, как всегда, была слишком короткая мини-юбка, ноги затянуты в колготки-сеточки, а на плечах покоилась шубка из облезлой лисицы.

А потом они праздновали изгнание из нашей квартиры очередного маминого мужа, разливая по стаканам рубиновую жидкость и закусывая огурцами – вынимая их из банки пальцами, да облизываясь всякий раз, когда мутная соленая водица стекала и капала на стол.

В их весельях я участия не принимала, поэтому, заткнув уши наушниками садилась возле компа и до полуночи играла в Страйк.

И вот теперь, вовсю таращась сквозь стекло на радужное небо, на фиолетовые камни и пробегающую мимо ажурную арку моста, переброшенного через синюю ленту речки и соединяющего собой два берега, я слишком явно вспомнила тот разговор и даже замерла от страшной догадки.

«А вдруг мой папа и вправду зверь – и даже мяур, как-то проникший в мир людей? Все возможно, потому что я уже не раз слышала - тут, в иных мирах, намек на свое происхождение. И что если это правда? Тогда… Тогда нечему удивляться, что кошки тогда подобрали меня у обочины дороги, а Миург избрал своей любимой. И даже виверн, тот страшный оборотень полудракон, прекрасный Воливер, а потом и его отец-император, они ведь тоже охотились на молоденьких мяурок, а попалась им я… Так кто же я на самом дела – человек или мяурка, благополучно возвратившаяся туда, где мне и следовало бы быть?».

Меж тем, минуя мост, наш автомобиль еще немного проехал по сверкающей дороге и остановился у высокой мраморной лестницы, ведущей ко входу во дворец.

Затаив дыхание, я позволила Миургу подать мне руку и выйти под голубоватое небо Мяурии.

- Вот, надень очки, - подавая мне подобие маски для подводных ныряний (но только стекло в ней было оранжевым, а материал, соприкасающийся с телом, был изготовлен из серебра), сказал хозяин дворца, вдыхая полной грудью горный воздух – настолько кристально чистый, что я даже ощутила в своих ноздрях кислинку. – Сейчас полдень, а Урги, ты это знаешь, может ослепить тебя своим сиянием.

Беря {маску} из его рук, я прикрыла ею лицо, и только потом смогла свободно взглянуть на замок, нависающий прямо надо мною.