Роман Желание волка глава Глава 8

8

Волчицу месть волновала меньше всего. Сейчас, когда зверь Дениса не давил, не заставлял подчиняться, она снова приподняла мордочку. Заискивающе посмотрела на мужчину, пытаясь пробраться к его волку и показать, что не против продолжения вчерашних забав. Волчица нашла своего зверя, остальное её не волновало. Природа брала своё.

– А как отреагировала мама на появление Павла в стае? – задала следующий вопрос Соня, игнорируя зов волчицы, чьи глаза с вожделением блуждали по широкой спине Дениса. Задержались на упругих ягодицах и накачанных бедрах. М-м...

Соня моргнула, загоняя волчицу подальше.

– Как ты думаешь? Потекла сразу, как су... как самка, – грубо ответил Денис и загремел чашками, грозясь измельчить их пальцами.

К лицу Сони прилила кровь. Бесцеремонные слова мужчины подтвердили опасения, что между мамой и Павлом были отношения, подкрепленные страстью. Не просто так он преследовал её долгие годы!

– Ты груб, – заметила она.

– Привыкай, милая.

Кофе, наконец, был готов, и перед Соней возникла чашка с дымящимся напитком.

– Я не просила.

– А я сделал, – глаза Дениса блеснули. Они точно говорили, что в случае отказа у него лопнет терпение. Напряжение то ослабевало, то нарастало, напоминая американские горки.

Соня сжала губы, нарочито медленно протянула руку к чашке и сделала небольшой глоток.

– Спасибо.

– На здоровье, – мужчина усмехнулся и занял место за столом. – Продолжать?

– Естественно.

– Мила и Павел трахались при каждой встрече, где только могли, – продолжил рассказ Денис, не сводя глаз с Сони, наблюдая за её реакцией. Услышав грубое слово, она поморщилась. – Это мне рассказывали другие волки, когда я узнавал, как же всё начиналось. Что ж... Моему отцу многие завидовали. Ему досталась первая красавица стаи, да ещё с бешеным темпераментом. Но Мила удивила всех. Договор между Волками Дальнего Холма и Лунными Волками был заключен, Павел скрепил союз кровью. И прежде чем уехать из стаи, предложил Миле стать его подругой, разделить кров и еду, – Денис выдержал эффектную паузу. – Но Мила ответила отказом. Процитировать дословно её слова?

Соня сжалась. Ей ли не знать, какой резкой могла быть мама!

– Да, – выдохнула она.

– «Павел, ты бешеный волк. Ты потрясающе трахаешься. Мне было с тобой улётно. Но на этом всё». А знаешь, почему я дословно могу воспроизвести её слова? – прорычал Денис, самоконтроль покидал его. Глаза сузились, полыхая огнем. – Потому что слышал бесчисленное количество раз. Отец повторял их всегда, когда напивался. А напивался он всякий раз, как возвращался из проклятых забегов за ней!

Денис не выдержал и ударил раскрытой ладонью по столу. Соня вздрогнула и отпрянула. Одно дело, когда мужчина говорит о мести, рассказывает о семейной трагедии. Другое – когда вымещает ярость на мебели или окружающих.

– А моя мать признала его парой? – почти шепотом поинтересовалась она.

Денис нахмурился.

– Понятия не имею! Павел считал её парой, и этого достаточно!

Ах, вон оно что! То есть Павла вообще не интересовали чувства моей мамы! Ему было достаточно её тела и своих звериных желаний. Так получается?

– А он спрашивал, чего хочет она? – Соня всё же отважилась задать этот вопрос.

Реакция Дениса была ожидаемой. Он цинично рассмеялся.

– Моя маленькая волчица!.. Павел был альфой одной из самых могущественных стай, его боялись и уважали все!

– И мама должна была прыгать от радости на задних лапках от того, что он обратил на неё внимание и позвал с собой? – язвительно выпалила Соня.

Смех мужчины оборвался, он глухо зарычал. По телу Сони побежали мурашки, она принялась жадно хватать ртом воздух. Она не мама, не обладает её смелостью и волей – не стоит об этом забывать.

– Должна была, – властно отозвался Денис.

– Это... это... глупо! Неправильно! – воскликнула Соня, на мгновение позабыв, что нужно следить за словами. Эмоции взяли вверх, и она с жаром продолжила: – Нелепо! Мама была своенравным человеком, на неё ни в коем случае нельзя было давить! И если Павел... Если Павел принуждал или угрожал... Тогда понятно, почему она отказывала ему!

Денис покачал головой.

– Нет, непонятно. Ты наивно полагаешь, что можно отказать альфе? – волчица замерла, чувствуя, что ситуация изменилась, и от зверя мужчины исходит угроза. – Нет! Слово альфы – закон! Ему подчиняются без обсуждений! Мы – стая, и таковы наши законы!

Соня притихла и порадовалась, что он приготовил ей кофе. Горьковатый напиток помогал успокоиться, взять тайм-аут, чтобы ненароком не сказать лишнего. Она сделала несколько глотков подряд, снова сожалея, что единственный мужчина, приготовивший для неё завтрак, оказался не тем, за кого себя выдавал.

Хотя... Разве он что-то обещал или строил из себя рыцаря на белом коне? Нет. В нем изначально проскальзывали властность и сила, заставляющие Соню осторожничать. А в том, что ночью у неё произошло помутнение рассудка, – теперь она именно так воспринимала их сексуальные безумства – сама виновата. Она первая пришла к нему! Он-то сдержал слово, говоря, что не тронет!

– Хорошо, не буду с тобой спорить, – сдала позиции Соня. Не хотелось испытать на себе ярость большого разгневанного волка. – Что было дальше? Ты упомянул, что Павел познакомился с мамой, когда я была грудным младенцем... Я точно знаю, что мама уехала из стаи, когда мне было два года. За то время, что мы провели с сородичами, Павел приезжал к ним и требовал, чтобы она ушла к нему?

Лицо мужчины ожесточилось, он с яростью выпалил:

– Приезжал! Приезжал постоянно, тем самым унижая себя! Он добивался Милы, но та решила доказать, что она сильная волчица и сможет противостоять альфе! Видите ли, её не спросили, когда пожелали! А не она ли сама с радостью раздвинула ноги, когда увидела Павла? Об их сексе едва ли не легенды слагали! И это с учетом того, что оборотни не отличаются скромностью!

– Денис, ты говоришь о моей матери, – напомнила Соня, услышав грубые слова.

– И что? Я знаю, о ком говорю! Больше двадцати лет мне изо дня в день только о ней и говорили! Думаешь, приятно видеть, как мучается близкий человек? – Денис не сбавлял оборотов, в его голосе появились угрожающие нотки. – Отец с ума сходил по своей паре! Когда же она решила уйти и скрыться от него, едва не истребил вашу стаю. Ты думаешь, разумное решение – подставлять всех из прихоти? И ладно бы Мила ничего не чувствовала к отцу!.. – мужчина уже рычал. – Они должны были быть вместе!

Пораженная его словами, Соня притихла. Перед внутренним взором одна за другой проносились картинки. Как мама швыряла в чемодан одежду, металась по дому, стоило почувствовать запах Павла, как замирала в ожидании его появления, как потом зализывала раны, как… Когда она поняла, что Павел больше не придет, в её глазах появилась тоска. Соня, тогда уже подросток, однажды обратила внимание на странный мускусный запах, несвойственный матери, после очередного ухода Павла. Тогда она не знала, что такой след оставляет оргазм.

– Возможно, у неё была причина скрываться от твоего отца, – с сомнением сказала Соня и взглянула на Дениса. Надеялась, что он подтвердит её догадки.

Надежда не оправдалась.

– И какая же? Гордыня! – пророкотал Денис, на его скулах заходили желваки. – Да, не спорю, у Милы хватило силы воли, чтобы противостоять Павлу. До сих пор не понимаю, почему он не подчинил её или не перегрыз горло! Он мог пометить, насильно навязать свою волю и стать её непосредственным альфой! Но нет! У него была страсть!

Соня застыла, пораженная словами мужчины. Она никогда не задумывалась о волчьей стороне жизни сородичей.

– А разве... разве альфа может загрызть члена своей стаи?

– Да, – колючий взгляд впился в её лицо. – Имеет полное право вызвать на поединок и наказать. Степень наказания тоже определяет сильнейший. Это право победителя.

У Сони вырвался глухой стон. Денис, сын Павла, тоже альфы, стал, скорее всего, преемником отца. Альфой. И он считал её врагом. Боже...

Соня лихорадочно размышляла. Полнолуние наступит через два дня. Её волчица не выдержит, перекинется. Если она окажется в зоне досягаемости Дениса, он, по законам стаи, может подчинить её, заставить признать в нём своего альфу. И тогда...

– Безумие, – пробормотала она, – чистой воды безумие.

– Законы волчьей жизни.

На кухне повисло молчание. Каждый думал о своём.

– Денис, – произнесла Соня, когда пауза начала давить. Денис явно дал время, чтобы она осмыслила сказанное. – Я… многого не знала. Да чего скрывать, воспринимала твоего отца, как... врага. Но сейчас не об этом. Я поняла, почему Павел преследовал мать. Он считал её парой и желал, чтобы она была с ним. Но... – она пожала плечами. – Но причём тут мы? Причём тут я? Не понимаю.

– Не понимаешь? – Денис скривил губы.

– Не понимаю, – повторила Соня.

– Объясню, так уж и быть. Отец страстно желал потомства от Милы. Ты, конечно, не замечала, но он в вашей жизни появлялся в определенные дни. В те, когда у Милы начинался цикл, и она могла забеременеть. Я не понимал отца в этом стремлении. Зачем ему ребенок от женщины, которая не желала быть с ним рядом? Когда мне исполнилось восемнадцать, я иначе взглянул на это желание. Знаешь, я его понял. И поступил бы так же. Ребенок – частичка любимой женщины. Если нет возможности быть с ней, то можно увидеть в ребенке её продолжение...

У Сони вспотели ладони. Денис говорил вещи, которые она воспринимала с трудом. Для неё всё происходящее казалось иллюзией. Сейчас откроет глаза и очутится в гостиничном номере, где ночевала накануне. Лишь взгляд карих, почти черных глаз доказывал, что она в доме, затерявшемся в лесу.

– Но мама не забеременела от Павла, – в растерянности произнесла Соня.

– Знаю.

И снова взгляд. На этот раз пронзительный. Сосредоточенный. Проникающий в душу.

– О какой мести тогда может идти речь? – задала последний вопрос Соня и замерла от плохого предчувствия.

– Перед смертью отец взял с меня клятву. Он желал, чтобы его кровь и кровь Милы объединились. И я исполню его желание. Ты, дочь Милы, родишь мне ребенка, которого я воспитаю в традициях нашего рода. Ты останешься в моем доме, пока не забеременеешь и не родишь. Потом я тебя отпущу, – на какое-то мгновение в его взгляде промелькнуло что-то человечное. – Мне жаль, Соня. Тебе придется платить по счетам матери.

Дальше произошло то, что никак не вязалось с характером Сони. Позже, вспоминая этот поступок, она не смогла понять, чем руководствовалась. Чего хотела добиться? В её руках оказался столовый нож, и она метнула его в Дениса Потемкина.