Роман Запретные желания глава Глава 50

Глава 50

Темнота. Жар. Агония. Оглушающие крики.

Дышать трудно. Дышать тяжело. Дышать больно.

Потому что кто-то нещадно давит на ребра.

Там. В области сердца.

Боль. Дикая. Невыносимая. Выворачивающая наизнанку.

Удар. Щелчок. Разряд.

Тело против воли выгибается на миг, пропуская через себя электричество.

Что-то острое, похожее на сталь, жалит кожу на сгибе локтя.

И вновь темнота. Желанная. Спасительная.

Кажется, именно так и выглядит конец.

А, нет! Есть кое-что похуже.

Жажда. Безумная, нестерпимая жажда.

От обезвоживания пересохло во рту. Язык прилип к небу, причиняя тем самым не просто зверский дискомфорт, а уже самую настоящую боль.

Катя с трудом разлепила свинцовые веки. И мгновенно зажмурилась, словно по какой-то причине отвыкла от солнечного света. Спустя пару секунд попробовала вновь.

Но не так резко. Все получилось.

Только вот увиденная картина особой радости не принесла.

Что произошло? Где она находится?

Больничная палата? Кровать?

Какого, на хрен, черта?

Пульс участился. Дыхание сбилось с естественного природного ритма.

Прислушиваясь к внутренним ощущениям, девушка осторожно приподнялась на подушках, принимая сидячее положение. Вроде все в порядке. Ничего не болит. Движения не скованны. Ничем не ограничены.

Тогда что она здесь делает?

Мазнув взглядом по правой стороне палаты, изумленно охнула.

Комната была практически завалена цветами. Огромными букетами.

И среди них на узкой неудобной кушетке, свернувшись калачиком, спала Варя. Катерина ужаснулась — подруга казалась сама на себя не похожей.

Бледная. Осунувшаяся. Измученная.

Не в силах более пребывать в неведении и, невзирая на явно раннее утро, она тихонько, дабы не напугать, сиплым голосом окликнула девушку:

— Варюша?

— Рано еще, Кать, — пробубнила та сквозь сон, — ко второй пойдем!

И, перевернувшись на другой бок, очевидно, собиралась спать дальше.

А потом вдруг, окончательно проснувшись, резво вскочила на ноги.

— Катька! — ринулась к ней со слезами на глазах. — Боже… ты… ты… убью!

Осуществлять свои угрозы девушка не спешила. Вместо этого накинулась на Кортикову с жаркими дружескими объятиями и разревелась от радости.

— Слава Богу! Слава Богу!

— Что произошло?

— И ты еще спрашиваешь?

— Не кричи, пожалуйста! — поморщилась от внезапной головной боли.

— Прости! — спохватилась Варя. — Прости, моя хорошая! Может, хочешь чего? Так я мигом!

— Воды!

Через некоторое время Катя уже сжимала в руках пластиковую бутылку и жадно поглощала спасительную влагу.

— Пойду, схожу за врачом…

— Не нужно! Я хорошо себя чувствую.

— Нет, ты еще слаба!

Крепко стиснув Варины ладони в своих, проникновенно заглянула в ее глаза.

— Рассказывай! Все!

— Тебе нельзя волноваться!

— Я в норме!

— Ладно, тогда подвинься!

Вместе они удобно устроились на больничной койке, и подруга, осторожно подбирая слова, приступила к повествованию.

— Ты чуть не умерла! Прямо у нас дома. Тебя буквально вытащили с того света сотрудники скорой помощи. Четыре дня в реанимации под капельницами, и сегодня уже третий — в обычной палате. Врачи не давали вообще никаких прогнозов и гарантий. Мы с Эдгаром прошли через ад!

— Чуть не умерла? Реанимация? Но почему? Как же так?

— Потому что не стоило тебе встречаться с Аллой! Дура!

Катерина нахмурилась, восстанавливая в памяти тот злосчастный день.

— Она собиралась дать Эду развод! Я поверила. Поверила, что смогу помочь ему. А ради такого шанса я встретилась бы с кем угодно! Пойми, мне искренне хотелось это сделать. Ровно до того момента, когда она озвучила свои безумные условия!

— То был не более чем повод выманить тебя и опоить! — упрекнула ее Варвара, осуждающе цокая языком. — Эта тварь пыталась тебя убить! Понимаешь?

Нет! Нет! Нет!

Подобная мысль в голове никак не укладывалась. Холодок прошелся вдоль позвоночника. И вся суровая реальность в одночасье предстала пред ней во всей своей жестокой красе.

Она попалась на удочку Аллы!

По собственной глупости и наивности угодила в эти паучьи сети!

Боже!

— А я… выходит, что повелась. Глупо и бездарно, — запоздалое раскаяние мелькнуло в потускневшем взгляде. — И сделала все, чтобы упростить ей задачу.

— Алла все спланировала заранее. Сняла номер в отеле, в котором никто не додумался бы ее искать, если бы ты Богу душу отдала по дороге обратно. Затем пригласила тебя. Незаметно добавила яд в твой напиток, а после попыталась красиво смыться из страны. Да не тут-то было! У Эдгара хватило ума вовремя заглянуть в твой телефон! Так мы определили место вашей встречи. К счастью, тот придорожный отель особым сервисом не отличается, и ее номер не успели убрать до приезда оперативников. Там и пальчики сняли, и остатки яда на стенках бокала нашли. И сотрудники заведения ее опознали по фотографиям. В общем, полный букет. Скрутили тварину во время регистрации на рейс. Ее арестовали, Кать!

Кортикову данная новость не утешала от слова совсем.

Как? Как она могла оказаться такой непроходимой дурой?

Просто неслыханно!

Ругая себя самыми последними словами, девушка вдруг вспомнила кое-что очень важное.

— А мои родители? Им сообщили?

— Ох, как бы это сказать… сообщить-то сообщили, но приехать они не смогут.

Грусть, заполнившая душу до краев, нашла отражение на лице.

Значит, так им дочь нужна!

Значит, так переживают!

— Опять бухие?

— Нет! Эдгар ездил к твоим родителям, — огорошила внезапной новостью Варя, — когда угроза миновала, и тебя перевели в обычную палату. У них состоялся разговор, по итогу которого он запретил им приближаться к тебе. До тех самых пор, пока они не пройдут курс лечения от зависимости в специализированном заведении, которое он готов им даже оплатить!

Сердце замерло в груди, пропуская удар.

— И?

— И все! Они уже там!

Теперь пришла очередь Кати плакать.

Нет. Не так. Тихонько скулить от радости!

***

Он появился в ее палате ближе к вечеру. Когда ушла Варя.

И его присутствие, его ауру девушка почувствовала даже сквозь полог сна.

Она проснулась мгновенно, будто от толчка. Резко встрепенулась, выискивая взглядом человека, заставляющего ее пульс зашкаливать, а разум темнеть безо всякого яда.

А когда нашла, поняла, что тонет в этих бездонных темных омутах.

Идет ко дну. Без права на спасение.

Эд возвышался у изножья больничной кровати, скрестив руки на груди.

Огромный, как скала. И такой же мрачный.

Молчал. Просто смотрел на Катю. Пристально. Внимательно.

Подмечая каждую изменившуюся деталь во внешности.

Ох, сколько же эмоций отражалось на лице этого мужчины.

В нем бурлила злость. Лютая. Первобытная.

И осуждение. За глупость. За ее небывалую глупость.

А также безмерная тоска. Нежность. Безграничный голод.

И, наконец, облегчение. От того, что все самое страшное осталось позади.

— Эдгар, — выдохнула его имя хрипло, точно молитву. И поняла, как жутко соскучилась.

— Не смей! — попытался остановить, поняв, что она задумала. — Лежи!

Но было поздно. Маленьким ураганом, невзирая на слабость во всем теле, Катя ринулась в распростертые объятия.

— Все в порядке, — уткнувшись носом в мужскую грудь, собственнически оплела руками талию и глубоко вдохнула ни с чем несравнимый аромат его тела, — доктор разрешил мне вставать! Сказал, я стремительно иду на поправку!

— Как только тебя выпишут, — прорычал он озлобленно, стискивая в ответ так, что едва дышала, — лично сверну тебе шею! Лично!

— Я хотела, как лучше…

— А получилось, как всегда! Ты хоть представляешь, через что я прошел? Да я в течение четырех гребанных суток не знал наверняка, выживешь ты или нет!

— Но я здесь, Эд! И я — жива!

Кажется, последняя фраза добила его окончательно.

— О, я вижу! — простонал мучительно. — Я, черт возьми, вижу!

В одночасье сбросив с себя оцепенение, будто пробудившись от долгого сна, он одичало набросился на ее губы, вкладывая в поцелуй всю свою ярость. Всю свою боль. Весь страх и обиду.

Задыхаясь от недостатка кислорода, будучи не в силах пошевелиться в этих желанных тисках, Катерина с упоением отвечала, впиваясь коготками в мощные плечи.

— Моя! Моя девочка! — хрипел он в перерывах. — Как же ты меня напугала!

— Прости!

— Зачем, дурочка? Зачем ты так сглупила?

— Ты знаешь…

— Она сядет! — бешенство, мелькнувшее в потемневшем взгляде, не знало себе равных. — Обещаю тебе! Я все для этого сделаю!

Потянувшись к его жестким губам, девушка благодарно поцеловала Вариного брата. И целовала до тех пор, пока из горла Эдгара не вырвался короткий рык, а в живот ей не уперлось что-то невообразимо твердое.

В ответ на это безобразие собственное тело отозвалось соответственно.

По венам разлилась приятная истома. Плоть увлажнилась.

Тяжело дыша, она отстранилась.

— Не сядет! И мы оба это знаем!

— Я пойду до конца.

— Как и ее семья. У них достаточно денег, чтобы откупиться! Побольше, чем у тебя, уж точно!

— Зато у нас достаточно улик! И с твоими показаниями…

— Эдгар, я согласилась на ту встречу с одной-единственной целью — освободить тебя от нее! И теперь у нас появился такой шанс! Ради репутации, ради свободы, ради собственной шкуры она согласится на все! В конце-то концов, неужели я напрасно подвергала свою жизнь опасности?

— Не говори так! Прошу тебя!

— Пообещай мне! — приподнявшись на носочках, выдохнула ему прямо в губы. — Пообещай, что предложишь ей развод в обмен на свободу! Хочу, чтобы она уехала, и никогда… никогда больше не появлялась в нашей жизни!

Эдгар долго вглядывался в ее лицо. Мучительно долго. Словно сомневался. Словно взвешивал все «за» и «против». Приняв, наконец, решение, устало уронил голову на Катину макушку. Тяжело выдохнув, поинтересовался:

— И ты готова пойти на это… ради меня?

Соблазнительно прикусив нижнюю губу, Катерина прошептала, увлекая мужчину за собой прямо на больничную койку:

— Ради тебя я готова и на большее, Эдгар! Показать?