Роман Запретные желания глава Глава 35

Глава 35

— Что ты де… не надо… а-а-а!

Испуганный вопль эхом разнесся по комнате, глухо отражаясь от стен.

Буквально вибрируя от напряжения (сквозь нее словно все двести двадцать вольт пропустили), Катя устремила освободившиеся руки к голове Эдгара. Прикоснувшись к его коротким волосам и чувствуя колючий «ежик» кончиками заледеневших пальцев, замерла в нерешительности.

Почему? Сама не знала!

Оттолкнуть? Остановить?

Или же притянуть ближе, упиваясь их общим безумием?

— Твою мать, — ругнулся приглушенно Эд, — такая вкусная!

И вновь провел языком сверху вниз, вдоль ее плоти.

Странные ощущения (необычные и ранее неизведанные) захлестнули Катерину с головой. Господи, неужели это не сон?

И он на самом деле ласкает ее… там?

«О, да! Еще! — неистовствовала в ней первобытная дикарка. — Пожалуйста!»

«Нет! Безумие! Нужно прекратить. Нельзя так…»

Чем сильнее Кортикова пыталась ухватиться за это самое «нельзя», тем быстрее «уплывала» от умелых и до ужаса расчетливых ласк мужчины, под которым безропотно распласталась прямо на полу.

Словно прочитав ее мысли, Эдгар отвлекся на секунду, чтобы сообщить невероятно хриплым от собственного возбуждения голосом:

— Отныне так будет всегда, моя строптивая малышка! — сверкнул совершенно обезумевшим взглядом. — Теперь хорошенько запомни свое место! Оно — подо мной!

Мураши табунами пробежались вдоль позвоночника.

Внутренности свернулись в плотный узел.

Вот и попробуй возразить. И все же она попыталась:

— Только если сам ты…

— Подо мной!

Прервал нетерпеливо и с утробным урчанием вернулся к своему прежнему занятию, жестко вдавливая Катины ягодицы в ковер.

Однако на сей раз он накинулся на девушку с куда большим энтузиазмом.

С одержимостью. С неистовым голодом.

— Боже! — она громко всхлипнула, до боли прикусывая нижнюю губу. Не смогла сдержаться. Всячески игнорируя ее смущение, он широко раскрыл ее для себя. Не теряя времени даром, свернул язык трубочкой и стремительно проник им прямо в лоно девушки, заставляя ту скулить не своим голосом. А затем, доводя до полуобморочного состояния, принялся… принялся остервенело ласкать Катю этим самым языком, не забывая стимулировать пальцами ее чувствительный бугорок.

— Эд! Эд… о, черт!

— Расслабься! — бубнил он голосом змея-искусителя. — Позволь толкнуть тебя за грань. Будет сладко, обещаю! Мучительно… мучительно сладко. Ты охренеешь от кайфа, только поверь мне!

Положа руку на сердце, себя девушка уже не контролировала.

Потеряла всяческую связь с реальностью, едва оказалась в руках Эдгара.

Лишь он остался, удобно расположившийся между ее широко разведенных бедер. Лишь его руки и губы. Лишь его запах и безграничная власть над ее телом. И собственный пульс, ревущий в жилах так громко, что закладывало уши.

Сознание заволокло пеленой страсти. Даже не пеленой. Нет. Скорее пологом. Толстенным беспросветным пологом. Ее тело, требующее разрядки, превратилось в один большущий оголенный нерв. Прикоснись и тут же коротнет. Катю бросало то в жар, то в холод от каждого настойчивого вторжения его языка. Кожа покрылась испариной. Крупной. Влажной. Выбившиеся из прически волосы липли ко лбу.

А сама она… плавилась. Истончалась, подобно горящей восковой свече.

Катя сходила с ума, захлебываясь своей сладкой агонией и с трудом понимая, что стонет все громче и протяжнее с каждой новой секундой.

— Как же я хочу тебя! — шипел Эд, увеличивая интенсивность интимных ласк. — Как же сильно хочу! Что ты творишь со мной, а? В кого меня превращаешь?

Катерина не могла сказать с уверенностью, что послужило для нее последней каплей. Тем спусковым механизмом. Или рычагом. Не суть. Но в следующий миг содрогнулась от сильнейшего в своей жизни оргазма, который не шел ни в какое сравнение с тем, что она испытала вчера… удовлетворяя саму себя. Сейчас казалось, будто внизу живота взорвалась водородная бомба, расщепляя ее на мелкие атомы. Разрывая на куски. Эдгар был прав. Кончила она сладко…

Пришлось плотно заткнуть рот ладонями, чтобы не оповестить всех жителей особняка, как хорошо ей в эту самую минуту. Даже конечности онемели.

Однако горькое раскаяние настигло ее сразу же, как только стих в теле последний спазм, даривший ей неземное удовольствие.

Они сделали это. Только что. Перегнули палку. Перешагнули черту.

Потеряли над собой контроль. Достигли точки долбанного невозврата!

Слезы градом хлынули из глаз, но Катя была столь измотана, столь истощена в моральном плане, что даже не пыталась скрыть своего состояния от Эдгара.

Он перепугался не на шутку.

Притянув в свои объятия, принялся баюкать, как ребенка.

— Что случилось? Я сделал тебе больно?

Громкий судорожный всхлип служил ему ответом.

— Нет!

— Тогда в чем дело?

— Я… не знаю, — отрешенно шмыгнула носом. — Просто обними меня крепче, ладно?