Роман Запретные желания глава Глава 13

Глава 13

— Забавно! — мужчина прервал затянувшееся молчание своим тихим бархатным голосом, заставляя Катю напряженно вздрогнуть. А также чисто машинально переспросить шепотом, уподобляясь психически нездоровому человеку:

— А?

— Почему ты вопрос адресуешь высшим инстанциям, а не самой себе?

С запоздалым раскаянием девушка сообразила: свои последние мысли она озвучила. Именно озвучила! Произнесла вслух, словно дура последняя!

Да. Сегодня явно не ее день.

— Ну, он же риторический, — пристыженно потупилась, стараясь смотреть куда угодно, только не в сторону Вариного брата. — Какая разница, кому его адресовать?

Неприятно быть застигнутой врасплох. А уж фактически за руку пойманной… на рассуждениях о нем и того хуже. В тот момент Катерина мечтала лишь об одном: сквозь землю провалиться.

Как можно быстрее. И как можно глубже.

— Логично! — даже с такого расстояния услышала, как тяжело… со свистом… воздух покинул его легкие. — Чего ревешь?

Признаться, вполне будничная фраза оказалась способна пошатнуть ее внутреннее равновесие. Она не привыкла открыто демонстрировать окружающим свои слабости. А признаваться в них и подавно!

Испытывая жуткую неловкость от столь пристального внимания к своей скромной персоне, Катерина с остервенением растерла по щекам соленую влагу.

— Значит, так хочу! — отрезала холодно, гораздо агрессивнее, чем планировала. — Ясно?

— Да неужели? — скептически хмыкнул собеседник, а затем…

Всего секунду назад он стоял в стороне. Но после столь гневной тирады, которая ему определенно не по нраву пришлась, стремительно преодолел разделяющее их расстояние. Приблизился вплотную, бесцеремонно… по-хозяйски вторгаясь в ее личное пространство. Случайно, а может и намеренно, встал… непростительно близко, и если бы Кате вздумалось вздохнуть чуточку глубже, их тела непременно соприкоснулись бы!

Всеми. Своими. Выпирающими. Частями.

— В глаза смотри! — последовал яростный приказ. Приказ, не подчиниться которому просто не смогла. Слишком уж подавляющей энергетикой обладал ее собеседник. В тот же миг уставилась на нарушителя спокойствия, настороженно поглядывая на него снизу вверх. — Я, знаешь ли, тоже до хрена чего хочу! Поэтому искренне советую не испытывать мое терпение на прочность. А теперь будь лапочкой и скажи мне, почему ревела?

Какой там скажи!

От их внезапной близости голова пошла кругом. Пришлось даже вцепиться в подоконник мертвой хваткой да вжаться спиной в леденющее стекло, попутно покрываясь гусиной кожей, дабы сохранить равновесие.

Впрочем, как и здравый рассудок.

А это было ой, как непросто!

Запах мужского парфюма с нотками мускуса и кедра настойчиво проникал в ноздри и действовал на нее… слишком пагубно. Появилось навязчивое и совершенно неадекватное желание уткнуться лицом в его широкую грудь и просто дышать этим бесподобным ароматом. В какой-то момент, окончательно потеряв связь с реальностью, даже навстречу ему немного подалась. Благо вовремя опомнилась.

Что за… хрень?

Резко встрепенулась, ужасаясь собственным мыслям.

Действиям!

— Тебя обидел кто? — не унимался Эдгар, прожигая в ней дыры своим… до безумия странным взглядом. Так внимательно «сканировал», словно пытался каждую мельчайшую черточку ее лица навсегда запечатлеть в своей памяти. — Ты только… скажи мне, девочка!

Да что сказать-то?

Что ее в этом доме «по-настоящему» обидеть может только он сам?

Нет, говорить не хотелось. Напротив.

Хотелось упрямо молчать. Заклеить рот скотчем.

Или же, резко оттолкнув от себя, быстро убежать, сверкая пятками.

А потом забиться в укромный уголок, где можно спрятаться от всего мира.

Однако ни того, ни другого девушка не сделала.

Просто… продолжала настойчиво пародировать статую, так же внимательно разглядывая скалой нависающего над ней мужчину. В ответ.

Почему? Она не знала!

Пожалуй, впервые в жизни Катя не понимала себя.

Совершенно!

Секунды быстротечно сменяли друг друга. Пульс учащался.

Ставшие свинцовыми ноги точно к земле приросли в одночасье.

— Хорошо, — сдалась, наконец, отчетливо представляя, как глупо со стороны выглядит ее молчание. — Это вовсе не обида.

— Нет?

— Нет!

— Что тогда? — по-прежнему сохраняя между ними зрительный контакт, мужчина прикрыл окно. А следом пояснил: — Здесь уже достаточно холодно, даже для меня. А на тебе одежды гораздо… меньше. Продолжай! Я слушаю.

— Твой отец направил меня на кухню за аптечкой, — затараторила на выдохе, — но я ничего здесь не нашла, хоть и вверх дном все перевернула. А голова болела все сильнее, и я… кажется, просто испугалась…

Умолкла Катерина неожиданно. На середине фразы, если быть точнее.

Эдгар поспособствовал, красноречиво приложив к губам девушки свой указательный палец. И от этого, казалось бы, безобидного жеста сердце в груди сжалось до предела.

— Тише! — прошептал он мягко, немного ее успокаивая. — И сейчас болит?

Взирая на мужчину с затаенным ужасом, отрицательно замотала головой.

Слишком яро. Слишком резво.

— Нет! Уже нет. Уже… ай!

Зажмурилась от очередного спазма. И услышала в тот же миг его хриплый шепот:

— Иди сюда! Я помогу!

На самом деле Паслер не спрашивал разрешения. Просто взял и, стремительно заключив в свои объятия, нажал какую-то точку на ее переносице.

Да так нажал, что у девушки искры из глаз посыпались!

Катя отчаянно забрыкалась, пытаясь вырваться из лап мучителя.

Но тщетно.

Мужчина удерживал довольно крепко. Не обращая никакого внимания на очевидные протесты, продолжал давить, массировать и профессионально нажимать на какие-то лишь ему известные чувствительные зоны.

На лице. Шее. И даже на голове.

Ощущения, поглотившие ее, были странными.

Девушка то млела, расслабляясь под умелой рукой мастера, то едва ли не до крови кусала собственные губы, дабы не закричать в голос от острой боли.

Отчетливо сказать, сколько времени длилась ее пытка, не могла.

Все было словно в тумане.

В какой-то момент сквозь морок сознания начала чувствовать себя лучше.

И не просто лучше!

Боль улетучилась.

Растворилась, оставляя вместо себя огромный, просто нереальный прилив энергии.

Очевидно, доведя ее до нужной кондиции, Эдгар отстранился. Слишком резко, стоит заметить. Как если бы… их вынужденная близость давалась ему… с большим-большим трудом. Честно говоря, в некоторой степени так оно и было. Ведь подобные «обжимания» сложно назвать безобидными. Особенно для мужчин!

Только сейчас, окончательно придя в себя, Катя заметила, как тяжело он дышит.

Как мощно вздымается его грудная клетка под неистовым напором легких.

Как заторможенно таращится на нее масляным «поплывшим» взглядом, да еще и с такими расширенными зрачками, что и опытным наркоманам наверняка видеть не приходилось! А ниже его ремня она вообще смотреть не решалась.

Знала… Чувствовала… Понимала…

Что его эрекция рискует разорвать ширинку!

Невероятно, но состояние Эдгара каким-то образом передалось и ей. Буквально завибрировала от напряжения, точно к розетке палец приложила.

Двести двадцать пробегало по венам. Не иначе.

— Спасибо! — решилась заговорить первой, чтобы… хоть как-то разрядить обстановку. — Вот уж не думала, что ты сторонник подобных практик.

— Бывают в жизни моменты, когда приходится делать исключения.

Мамочки!

Она и голоса-то его не узнала. Столь хриплым и низким он стал.

Нервно сглотнув образовавшийся в горле комок, произнесла, заикаясь:

— Ка… кие моменты?

— В основном, когда частенько получаешь по голове. Так часто, что не успеваешь восстанавливаться. И однажды перестает помогать даже хваленая «блокада». Вот тогда и начинаешь прибегать к нетрадиционным методам избавления от боли.

— Ты на ринге дрался? — воскликнула, осененная догадкой.

— В далеком-далеком прошлом!

Последнюю фразу мужчина яростно выплюнул, скривившись, будто от острой зубной боли. Стало ясно: данная тема для него — табу! И на рожон лезть Катя не собиралась.

Вместо этого прощебетала как можно беззаботнее:

— Ну, тем не менее, твои методы все еще действуют.

— Серьезно? — требовательный взгляд. Легкий прищур. — Или врешь мне?

— Вообще-то, до твоего появления всего за одну таблеточку аспирина я готова была душу продать! А сейчас, видишь?

Вместо ожидаемого расслабления Эдгар, наоборот, ощутимо напрягся, и поспешил увеличить дистанцию между ними. Затем недовольно буркнул себе под нос:

— Вижу, милая, вижу! Только тебя я, черт подери, и вижу!

— Чего?

— Ничего! — умело ушел от ответа. — Почему именно душу?

— Ну, это же… вроде как самое дорогое, что у меня есть!

— Знала бы ты, дурочка, как сильно ошибаешься!

— Я не ошибаюсь!

— Поверь, ошибаешься.

Она не хотела верить!

Тем более, когда с ней так разговаривали.

Демонстрируя свое превосходство.

Воинственно вздернув подбородок, окатила его абсолютно разъяренным взглядом:

— Тебе чем душа моя не угодила, а?

— Не заблуждайся! — грозно рыкнул мужчина, возвращая «с небес на землю». — Душа твоя мне без надобности. А вот тело… да. Тело я бы прикупил!

Катя так и замерла с разинутым ртом, точно громом пораженная. Так обидно стало вдруг, хоть белугой реви. Пытаясь совладать со шквалом эмоций, разрывающим ее изнутри, настырно стиснула кулаки. До побелевших костяшек. Всеми силами игнорируя ногти, впивающиеся в нежную плоть.

— Мерзкая шуточка, Эдгар! — выдала через силу, отводя взгляд в сторону.

О чем тут же пожалела. Он приблизился стремительно.

Не контролируя свою силу, рванул Катерину на себя и словно тисками сжал ее тонкую талию.

— А кто здесь шутит? — прошипел прямо в губы, с мучительным стоном прижимаясь к девичьему животу своим чертовски жестким пахом. — Кто шутит, я спрашиваю?!

От столь тесного и интимного соприкосновения ее кожа огнем полыхала.

С ног до головы.

И катастрофически не хватало воздуха.

Тем не менее, мозг еще работал.

— Ты спятил?

— Возможно! Ведь ты же намеренно с ума меня сводишь, да?

— Ничего подобного!

— Хочу тебя! — замер, будто одержимый, вглядываясь в ее лицо. — Как сумасшедший хочу, понимаешь?

Она бы, может, и поняла… но следующая фраза, произнесенная хрипловатым мужским голосом, окончательно выбила ее из колеи.

— Продай мне себя! Назови свою цену!

Черт! Больно!

Катерина и не предполагала ранее, что словами можно покалечить похлеще любой прорезиненной дубинки. Именно это с ней сейчас и проделывал Варин брат.

Практически ставил на колени и бил словами наотмашь. Не щадя.

А раз можно ему…

— Ты совсем сдурел?! Я никогда не буду спать с мужчинами за деньги!

Пребывая в состоянии самого что ни есть первобытного бешенства, девушка ринулась в неравный бой. Вернее, попыталась. Он перехватил ее руки еще в воздухе, блокируя удары.

— Не вздумай, — гневный предостерегающий рык раздался у самого уха. — Я пил сегодня! Прилично пил!

Ах, так он еще и пьяный? Какая прелесть!

Как ни странно, перегаром от него не пахло. Только сигаретами и кофе.

— И что с того? — завопила, пытаясь вырваться. — Я теперь должна тебя пожалеть?

— Нет! — ломая сопротивление, Эдгар крепко прижал Катю к широкой груди. Тут же уткнулся носом в густые девичьи волосы и утробно застонал, глубоко втягивая в себя воздух. Будто наслаждался ее ароматом и ничего не мог с собой поделать. — Но если не хочешь, чтобы я окончательно сорвался и отымел тебя прямо здесь, держи кулачки при себе! Просто. Не. Провоцируй!

— Не буду! — тяжело дыша, попыталась успокоиться. — Уйду. Только отпусти.

— Отпущу! — противореча самому себе, мужчина сжал ее лишь сильнее. — Обещаю: отпущу. Дай мне секунду.

Он сдержал слово и спустя мгновение отстранился. Сам.

Отступил на шаг, позволив Кате вдохнуть спасительный кислород полной грудью. Так они и стояли. Молча. Не решаясь заговорить. Пожирая друг друга взглядами. Она его — обозленным, свирепым. Он ее — голодным, ревностным. Но в какой-то момент все изменилось. Время замедлило свой ход. Терпение лопнуло. А разум окончательно отключился, уступая место безграничной похоти. Не сговариваясь, оба ринулись навстречу друг другу. Катерина таки влепила ему пощечину. Столь сильную, что заломило руку.

— Ненавижу!

Эдгар демонстративно хрустнул шейными позвонками и хищно оскалился.

— Переживу! — отозвался, дико вгрызаясь в ее пухлые губы.