Роман Запрети мне любить глава Глава 30

Тигр

Я не собирался подвозить Алену. Я сразу понял, что у нее цепкий, холодный ум. Мог уверенно сказать: она догадалась, что к Маше я неровно дышу. В любом случае мой внутренний самец сильнее, и я не позволю Алене приближаться к Пуговке. Она уже догадалась, что это моя территория, и я на нее никого не пущу.

А этот смазливый лодочник меня напрягал. Я замечал, что Маша в его присутствии чувствует себя слишком комфортно. И улыбки, и взгляды, и шутки… все заметил.

Он может стать занозой в заднице… Чтобы не допустить хирургического удаления, лучше сейчас прекратить его общение с Пуговкой.

Вижу, что Алена и Богдан недовольны моим предложением, но протестовать вслух не осмеливаются. Меня не волнуют их чувства. Не маленькие, разберутся. Маша моя, и я никому не собираюсь уступать. Меня больше заботит реакция друга, когда он обо всем узнает. Проблем я жду только со стороны Лютаевых.

Мой отец?..

Сложно предсказать реакцию. Однозначно не обрадуется. Пошумит. Возможно, доведет себя до сердечного приступа, поэтому будет неплохо, если в этот момент рядом будет дежурить бригада «скорой помощи». Но рано или поздно его отпустит, я на это надеялся. С Лютым мы навсегда останемся врагами, если я, конечно, выживу. За мной будет идти настоящая охота, а ставки за мою голову – с каждым днем расти.

— Ну, тогда мы пойдем? — молокосос смотрит на Жанну и Машу, неужели ждет, что они попросят его еще задержаться?

— Идите, идите, — с насмешкой произношу, пока девушки в уме решают, что ответить. — И в гости, пока Егор не вернется, больше приходить не стоит.

«А то Машкин папаша наведет о вас справки и разделает под орех раньше, чем вы успеете понять, за что».

Лютый благородством не отличался, поэтому Алену вряд ли спасет то, что она ходит в тот туалет, где на двери написана буква “Ж” или нарисована девочка.

— Какой ты гостеприимный, — ерничает Алена.

— А ты у Кимы спроси, почему не стоит приходить, потом еще благодарить будешь, — Маша понимает, о чем речь, и отводит в сторону глаза. Я отмечаю, что она не защищает гостей, не останавливает меня. Значит, не так они и важны.

— Мы с тобой и так каждый день видимся, а встречаться можем и у меня, — так и хочется дать этому недоумку в кадык.

— Завтра поговорим, — Машка хватает ухажера под руку и тащит к двери.

Почувствовала мое состояние? Только через мой труп она переступит порог его дома!

Провожали гостей без меня. Я остался сидеть в кухне. Если буду наблюдать за их нежностями, точно что-нибудь сделаю с мальчишкой. Он ведь не знал, что ступил на запретную территорию, но пострадать может.

Машка возвращается минут через десять. Одна.

— Миша, уже поздно, тебе тоже лучше поехать домой. Поговорить можем в любой другой день, не думаю, что это что-то срочное, — она подходит к окну, присаживается на край низкого подоконника, складывает на груди руки.

Я встаю и выключаю свет.

— Ты что дел?.. Зачем?

— Не хочу, чтобы за нами наблюдали, — подхожу близко, касаюсь ее коленей.

— Включи свет. Пойдем в зал, — Пуговка нервничает, а я ведь никогда ей ничего плохого не сделаю.

— Нет. Мы останемся здесь,— не даю ей спрыгнуть. Делаю еще один шаг вперед, захватываю в плен.

— Ты не должен был приходить.

— Ты действительно думаешь, что меня остановит твое «не приходи»? — я зарываюсь одной рукой в ее волосы, костяшками другой провожу по щеке… подбородку… по нижнему краю губы. Мелочь. Обычная ласка, а я завелся, как пацан. Вот она, рядом. Нежная. Сладкая. Моя. Дурманит голову аромат спелых ягод… Никому не уступлю. Машка стоит того, чтобы ради нее умереть.

Не позволяю ей дернуться, когда наклоняюсь и впиваюсь в губы. Смакую. Исследую. В голове шумит кровь… Хочу ее всю!

Где-то в прихожей раздается грохот такой силы, что Машка испуганно подпрыгивает. Я стойко держусь и матерюсь про себя.

— Там Жанка…

— Сиди на месте. Уберет сама, — у меня есть подозрения, что они сговорились.

— Но вдруг с ней что-нибудь случилось?

— Значит, судьба, — за свое бесчувствие получаю тычок в живот. — Маш, давай будем встречаться? — озвучил то, зачем пришел. Она застывает. Ничего не говорит, не двигается, кажется, что и не дышит. — Я же тебя все равно другому не отдам. Не смогу, — добавляю.

— У меня парень есть, — напоминает она об этом ушлепке.

— Я ему завтра скажу, чтобы обходил тебя седьмой дорогой.

— Миша, тебе придется завоевать мое расположение. Сделать так, чтобы я захотела уйти от Богдана к тебе…