Роман Запрети мне любить глава Глава 52

Миша

Остолоп! Не видит, что сестру пугает? Машу всю трясет. Расстроилась, глаза на мокром месте.

— Пуговка, иди в квартиру. Я больше не позволю ему меня ударить. Свой братский праведный гнев он выместил, хватит, — говорил Маше, а смотрел на Егора. Только попробует опровергнуть, я ему врежу.

— Машка, слово даю, мы просто поговорим, — доходит до него, и он подтверждает мои слова.

— Так идите в кухню, я мешать не стану. Соседи, наверное, уже полицию вызвали.

— Их нет дома, — откуда об этом известно Егору, я не представлял. Он ведь только вернулся, но спрашивать я не стал. Мне по фиг. Да и полиции я никогда не боялся. Стремно будет, если отец об этом узнает, он и так предвзято относится к нашей дружбе.

— В любом случае Мише нужно обработать лицо, — по бледным щекам Маши потекли слезы. Вот глупенькая, все заживет, нашла, из-за чего плакать.

— Брату, конечно, не надо. На нем все заживет, как на собаке, — усмехнулся Егор.

Бросил на него злой взгляд, дал понять, чтобы заткнулся. Утер слезы с лица Маши и потянул в дом. Егор уже вошел в квартиру, принес аптечку и поставил на стол. Заботливый какой.

— Пуговка, обработай ссадины брата, на мне и так заживет, — Егор корчит рожу, будто не просил сестру пару минут назад о нем позаботиться.

— Маша, не надо обрабатывать. Я для него аптечку притащил, но если Тигр не хочет, настаивать не будем. Иди в комнату и спать ложись, у нас тут мужской разговор намечается, — не смотрит на меня, идет к плите и ставит чайник.

— Егор, пожалуйста…

— Я слово дал, — обрывает он сестру, и она еще секунду колеблется, бросает на меня виноватый взгляд и уходит. А у меня руки чешутся, хочется прижать к себе, услышать, что сердце ровно бьется, а потом самому уложить и убедиться, что спит.

Дверь за Машей закрывается, а мы еще какое-то время стоим в тишине. Я первый подхожу к столу и сажусь на стул. Егор садится следом напротив меня.

— Мне до сих пор хочется тебя убить, — в душе ухмыляюсь, мне тоже хочется ему врезать, но ради спокойствия Маши не провоцирую. — Для меня она все еще маленькая, понимаешь? Младшая сестра. Она единственная из моей семьи, кого я действительно сильно люблю. Ради Маши я готов на все, а тут ты!.. В постель ее к себе уложил! Как удар ножом в спину, — отвернулся от меня. Кадык дергается, руки на столешнице сжимаются в кулаки. Вновь злится.

— Она выросла, Егор. Смирись. Маша не маленькая девочка, она взрослая девушка. Твой отец ей женихов ищет, ты ведь сам мне об этом рассказывал.

— Тигр, да мне посрать на отца и его планы! Я не ожидал, что ты…

— Егор, я Машу никогда не обижу. Сумею защитить, обеспечить, сделать счастливой! Чем, скажи, тебя моя кандидатура не устраивает? Быков ей больше подходит? — начал и я заводиться. — Он же ее сломает, а вы и сделать ничего не сможете!

— Я лучше грохну этого урода, чем позволю ему к Маше прикоснуться.

— Думаешь, будь все так просто, твой отец его живым оставил бы? Я раньше не слышал, чтобы Лютый позволял кому-нибудь ставить условия. Что скажешь? Эта борзота ей сегодня названивал и требовал встретиться!

— Я был у отца. Разговаривал с ним. Он Машке нормального парня нашел, я даже удивился, — теперь я начал злиться. Нормальный для Маши только я, любого другого кандидата уничтожу. — Но отец склоняется к мысли выдать ее за Быкова, — надо дослушать Егора. Стараюсь не обращать внимание на жар в затылке и болевую пульсацию в висках. — Мы сильно поругались. Охрана вокруг нас собралась, пока отец их матом не разогнал. Орали друг на друга, думал, его инфаркт прихватит, — Егор идет, выключает чайник, который свистит на весь дом. – Будешь чай?

— Нет.

— И я нет. Не знаю, зачем его поставил, — молчит. Стоит у плиты, голова запрокинута наверх. — У меня сложилось впечатление, что у Быкова на родителя компромат. Отец боится. Ты прав, он на себя не похож. Мне даже интересно стало, чем этот обрюзглый урод прижал моего отца?

Мозг лихорадочно заработал. Компромат на отца Маши… Что это может быть? Какая разница. Что бы это ни было, мне нужно это найти. Найти раньше Лютого – уверен, он тоже не сидит на месте. Убью сразу двух зайцев — прижму к стенке Лютаева, а тот избавится от Быкова. Это наш с Машкой шанс.

— Есть предположение, что это может быть? – интересуюсь у Егора.

— Документы, компрометирующие отца, видеозаписи, оружие… Да что угодно.

— Я постараюсь это найти. Сейчас главное – нейтрализовать Бычару, он Маше настойчиво навязывается, — меня убивает страх в глазах Пуговки. Никому не позволю запугивать мою девушку. Раскромсаю голыми руками.

— Отец не отступится от своего плана, — я вопросительно приподнимаю брови. — Он хочет влезть в политику, а для этого ему нужно очиститься от прошлого, породнившись с достойным семейством.

— В таком случае моя кандидатура намбер ван, — зло выговариваю каждое слово. — Сын главного прокурора – чем не отбеливатель для его репутации?

«И прогнившей души», — добавляю про себя.

— Он твою кандидатуру и рассматривать не станет. Прибьет вас вместе с Машкой. Ты же не только себя, но и ее подставил, — раздраженно хлопнул Егор рукой по столу.

— Значит, его нужно заставить изменить свою точку зрения. Может, Лютому рекламный ролик снять и отправить? С каким-нибудь лозунгом, типа «Если хочешь стать белым и пушистым в глазах будущих избирателей, выдай дочь замуж за сына прокурора!».

— Бесполезно, ты же понимаешь.

Понимаю…

— Значит, необходимо заполучить то, чем Быков шантажирует Лютого. Завтра же попрошу отца все телефоны поставить на прослушку, у моей конторы нет на это разрешения. Поможешь?

— Ты не думаешь, что твой батя давно слушает моего отца? Если бы что-то накопали, он бы уже сидел.

— Сомневаюсь, но спрошу. Меня сейчас больше интересует Быков и его окружение.

— Даже если ты избавишь Машу от Ярослава, отец все равно найдет ей другого жениха.

— Посмотрим! – искать он может кого хочет, но Пуговка моя. Во всех смыслах слова. Я буду засыпать и просыпаться с ней до конца моих дней.

— Что смотреть, он мне прямым текстом заявил: или Машка выйдет замуж за Сергея Слепцова, как только он найдет способ усмирить Быкова, — меня просто бесит эта уверенность Машкиного отца. — Или… или я женюсь на Инне – дочери того самого депутата...