Роман Замуж за незнакомца глава Глава 32

Так, Тина, стоп.

Знаете, иногда я представляла себя грозной мстительницей. Героиней голливудских блокбастеров, которая может спокойно, одной рукой, повалить на землю врага и отомстить ему за всех женщин, чьи жизни оказались сломаны такими вот упырями, для которых мы — мясо. Доступное удовольствие, существа с нужными отверстиями. И неважно, хочет ли этого женщина, всегда же можно заставить, принудить, нагнуть и сломать.

Ай, опять злюсь!

Прикрывшись занавеской, хоть это и не самая надёжная защита, я стою у окна, а мужчина по ту сторону стекла не двигается, словно не живой. Может быть, это фантом? Может быть, мне мерещится, а уставшее сознание издевается, подбрасывая призраков прошлого? Но нет, фантомы не могут быть настолько реальными.

На плите шумит вскипевшая вода, аромат раскалённого масла становится удушающим. Вот-вот устрою пожар, но и отойти от этого проклятого окна я не могу. Не получается.

Но я отпрыгиваю в сторону, когда Дима поворачивает голову, уловив, что за ним кто-то следит. От резкости скачка заваливаюсь на спину, нога скользит по плиточному полу, и я падаю на попу, больно ударившись копчиком.

Но теперь я точно знаю — это Дима. Это именно он! Боже, что же делать?

Боясь, что он тоже меня узнает (хотя это и невозможно), я ползу к плите и всё-таки выключаю конфорки, чтобы не сжечь загородный клуб. Только пожара не хватает, и без того в жизни полная ерунда творится.

Подтягиваю к себе ноги, опираюсь спиной на кухонный шкафчик, думаю. Кирилл сказал, что здесь не может быть случайных людей. Клуб закрыт, и только свои могут находиться внутри. Значит, что? Дима — свой? Охранник? Помощник Кирилла? Кто-то из его многочисленных работников? Партнёр по бизнесу? Кто для Кирилла этот подонок и чудовище?

Обхватываю голову руками, думаю. Я должна придумать, что мне делать. Обязана найти выход.

Сказать Кириллу? Но тогда я должна буду рассказать ему Катину историю. А может, просто сказать, мол, я точно знаю, что этот мужчина — мудак и насильник? Притвориться капризной барышней, топнуть ногой, устроить истерику и потребовать, чтобы он принёс мне голову Димы на тарелочке. Но поверит ли мне Кирилл? Вдруг потребует доказательств, а у меня их просто нет.

Всё-таки, если Дима здесь, то он находится в лице самых доверенных, приближённых к Кириллу, а значит, по мнению моего мужа, надёжный. Значит, заслужил, значит Кирилл ему доверяет. И тогда, что будет значить моё слово против слова человека, с которым, возможно, ни один пуд соли съеден?

А ещё я боюсь столкнуться с равнодушием. Что, если Кирилл, выслушав меня, только усмехнётся и скажет, что это не важно? Что у каждого свои грехи, и у него самого их немало. Что, если сам Кирилл считает, что это нормально, выеденного яйца не стоит.

Катя сама тогда уехала с Димой. Сама, по собственной воле хотела приключений. Вдруг Кирилл скажет, что ей надо было думать самой, домой ехать, а не с малознакомым парнем по городу кататься?

И, наверное, он окажется прав. В глубине души я это понимаю. Мне нечего будет на это сказать, но разве групповое изнасилование — то, чего достойна пусть очень легкомысленная, но добрая и хорошая девушка? Да даже плохая! Разве хоть кто-то заслужил такое?

От мыслей раскалывается голова, есть совсем не хочется. Хочется хоть какой-то справедливости, и я боюсь саму себя. Внезапной злости своей боюсь, отчаяния, растерянности. Тянусь за телефоном, вслепую хлопаю рукой по столешнице, нахожу аппарат, а в нём номер Кирилла. Он мне дал 2 своих контакта, личный и рабочий, и я решаю позвонить на первый. Чтобы точно знал, что это срочно. Иначе бы я его тревожить не стала.

Но я не успеваю даже на кнопку нажать, как раздаётся грохот чужих шагов вдалеке, разрозненные крики, а я ещё так громко «орёт» сирена, что роняю телефон и закрываю уши руками. Что происходит?

Я падаю на пол — первое, что нужно делать при любой опасности. На нас напали? Люди Алиева тут? Рустам узнал, где мы и решил взять клуб приступом, зная, что Кирилла внутри нет?

Дверь в кухню распахивается почти сразу, в комнату влетают мужчины — я вижу тяжёлые ботинки с грубыми носками, — но не успеваю заорать или толком испугаться, как уже знакомый голос грохочет: «Тина Романовна! Тревога! Территория заминирована».

Довольно грубо, но профессионально меня подхватывают под руки и вздёргивают вверх. Я смотрю в глаза темноволосого охранника и ошарашено киваю.

— Срочно выходим. Эвакуация!

Он не нервничает, не орёт мне в лицо, брызжа слюной, его глаза не бегают испуганно. Он деловит, собран, и на этом фоне любые тревоги отступают, рождается уверенность, что всё будет хорошо.

На меня так много навалилось в последние дни, что я даже испугаться не могу. Эмоции поставлены на паузу, и я бегу следом за охранником к чёрному ходу, а тревожные вопли сирены всё громче.

Ноги заплетаются — я совсем не бегунья и не спортсмен, и за мощным резвым мужиком угнаться сложно. Мы пролетаем через анфиладу со сводчатым потолком. Украшенные картинами стены мелькают перед глазами, вся красота смазывается в одно разноцветное пятно, а мир сужается до спины ведущего меня в безопасное место охранника.

Надо будет попросить Кирилла выписать ему премию или отпуск дать. Если мы, конечно, не взорвёмся тут все вместе, не взлетим на воздух к чьей-то радости.

Где-то рядом есть Дима. Я чувствую его, спинным мозгом ощущаю, и дрожь отвращения заставляет содрогнуться. Но пока мы бежим, нет времени для глупых эмоций.

— Сюда, налево, — отрывисто приказывает охранник, а я вдруг сильно жалею, что совсем не знаю его имени.

На бегу врезаясь в поворот, ору, перекрививая сирену:

— Как вас зовут? Имя! Скажите, пожалуйста, ваше имя!

— Игнат, — ему не нужно орать, чтобы я расслышала.

Двумя руками цепляюсь за его широкую ладонь, повторяю про себя: «Спасибо, Игнат», а он буквально выдёргивает меня из здания на свежий воздух. После прямо по мощёной дорожке, за ворота, вперёд, пока не оказываемся на достаточном расстоянии.

— Вот теперь пусть взрывается, вас не зацепит, — выдыхает Игнат и, наклонившись, упирается в колени, тяжело дышит, будто марафон пробежал.

— Спасибо вам, Игнат, я никогда этого не забуду, — присаживаюсь на корточки, заглядываю в его лицо, а он, закрыв глаза, со свистом выпускает воздух из лёгких, и густая испарина покрывает виски и лоб, лоснится потом на носу и подбородке.

Люди валят из ворот, все торопятся спастись из потенциально опасного здания, а я сажусь попой на землю, не боясь запачкаться, обнимаю себя руками и просто жду Кирилла.

Чёрт, не хотелось бы признавать, но сейчас мне его очень не хватает.