Роман Закон притяжения. Его студентка глава Глава 86

Лена

«Вот и хорошо! Вот и славно! Будем молчать и делать вид, будто ничего между нами не произошло. Так даже лучше. Обиднее, конечно… но лучше. Может, хоть очередных гадостей друг другу не наговорим!»

Отчасти Лена была даже благодарна Макарову за то, что тот не стал устраивать ей грандиозный разнос прямо здесь и сейчас. Ибо к серьезному разговору относительно своей недавней выходки с печеньем она оказалась совершенно не готова. Ни морально, ни физически.

Наблюдая за тем, как мужчина неторопливо застегивает рубашку, Белова нервно заламывала собственные пальцы, не представляя, куда деть руки. Голова все еще шла кругом.

Да и пульс особым спокойствием не отличался.

— Ну, так что? — нарушил затянувшееся молчание Виктор Эдуардович. — Идем?

— Куда? — замирая от волнения, уточнила Лена.

— В первое попавшееся заведение, в котором можно нормально подкрепиться в столь раннее время! — прозвучало невозмутимо. — Я, кстати, знаю поблизости неплохое круглосуточное кафе.

— Но… у меня же пара!

— Какая? — закончив с одеждой, преподаватель скрестил руки на груди и, расставив ноги на ширине плеч, вперился в нее совершенно непроницаемым взглядом. — Не та ли, с которой я отпросил тебя у Каримова?

— О, точно, — улыбнулась она потерянно, — я совсем забыла!

Неопределенно хмыкнув, Макаров бегло посмотрел на наручные часы.

— По моим скромным подсчетам, у нас в распоряжении осталось чуть больше часа – и это с учетом пятнадцатиминутной перемены, — резюмировал он в конечном итоге. — Давай не будем тратить время впустую! Пошли!

Не дожидаясь ответа, мужчина начал спускаться по лестнице, даже не сомневаясь, что она последует за ним. Впрочем, ничего удивительного.

В гордом одиночестве Лена ни за что не осталась бы в этом подъезде.

В подъезде, который теперь (без его общества) казался холодным и жутким.

Мертвой хваткой вцепившись в кожаный ремешок своей сумочки, Белова шумно выдохнула и торопливо побежала следом, громко цокая каблуками по бетону. Пользуясь случаем, девушка внимательно разглядывала преподавателя со спины. Невольно любовалась его ростом, размахом плеч, узкой (по мужским меркам) талией и мощными мускулистыми бедрами.

Однако кое-что в образе Макарова заставило ее насторожиться.

— Виктор Эдуардович, — поинтересовалась Лена, каким-то внутренним радаром чувствуя неладное, — а почему вы не заправили рубашку? Мятая же!

Столь невинный вопрос заставил его напрячься всем телом.

Он едва заметно замедлил шаг, прежде чем недовольно буркнул в ответ:

— Так удобнее!

«Неправда! Он всегда заправлял ее! Всегда! Если только…»

— Вас все еще... не отпустило, да? Маскируетесь?

Похоже, она сделала что-то не то. Ведь в следующий миг, раздраженно зарычав, мужчина резко развернулся к ней лицом и прогромыхал:

— Нет, Лена! Не отпустило! И едва ли отпустит в ближайшее время! Но…

— Но?

— Благодаря тебе мне немного проще все это… контролировать!

— Простите еще раз! — пискнула она испуганно. — Мне очень жаль!

— Топай, Белова! — вновь повторил Макаров, распахивая перед ней подъездную дверь и пропуская вперед. — И да, советую быстрее шевелить задницей, если не готова ко второму раунду!

Перебарывая дрожь в конечностях от подобных слов, Лена точно ошпаренная выскочила на улицу. Щеки нестерпимо жгло от смущения. И так сильно, что хотелось немедленно плескануть в лицо пару пригоршней ледяной воды. Первые несколько секунд ушли у нее на безрезультатные попытки выровнять дыхание и усмирить взбесившееся либидо.

А когда физрук настиг ее на крыльце, она решительно заявила:

— И все же нам нужно в аптеку! Срочно!

На сей раз возражать Виктор Эдуардович не стал. Но и с ней не пошел, предпочитая остаться на свежем воздухе. И слава Богу! Ведь объяснять ситуацию фармацевту (который и без того ржал над ее рассказом, как породистый жеребец) в присутствии Макарова было бы крайне неловко.

В итоге, закупившись приличной партией активированного угля и полисорба (более серьезные препараты продавать без рецепта ей категорически отказались из-за недавних экспериментов с виагрой), Белова покинула аптеку.

А уже спустя каких-то пять минут они с Виктором Эдуардовичем ввалились в кафе, которое по удачному стечению обстоятельств располагалось в соседнем дворе. Оно оказалось не круглосуточным, но работало с восьми утра. Видимо, на график заведения напрямую влияла непосредственная близость к крупнейшему университету города. И данный факт сейчас играл им на руку. Облюбовав дальний столик у окна, Макаров повел Лену в нужном направлении, будто невзначай придерживая за спину.

Его ладонь по-хозяйски покоилась между ее лопаток, и это, казалось бы, невинное прикосновение пробуждало целую бурю эмоций и воспоминаний в душе. Порождало десятибалльный шторм. Гребаное чертово торнадо.

«Как? Вот как я смогу держаться от него подальше после сегодняшнего?»

Немного сдвинув в сторону деревянный лакированный стол, мужчина помог Лене удобно разместиться на небольшом диванчике, обитом искусственным зеленым бархатом. Лишь после этого сам он примостился рядом и вручил ей второй экземпляр меню, требуя выбрать что-нибудь по своему вкусу.

«Издевается, что ли? Да мне кусок в горло не лезет!»

Когда к ним подошла приветливая девушка-официант, Виктор Эдуардович озвучил свой заказ: пельмени, картофельная запеканка с говяжьим языком, грибами и сливками, черный чай с лимоном и сахаром. А также сырники со сгущенкой. Искренне завидуя его аппетиту, Белова ограничилась двойным капучино и обычным тирамису. Однако Макарова ее выбор не устроил от слова совсем. Грозно нахмурившись, преподаватель велел официанту принести все ранее озвученные блюда в двух экземплярах.

— Не нужно, — попыталась отговорить его Лена, — я не голодна.

— Ничего страшного, Белова, — прилетело в ответ. — Аппетит, как известно, приходит во время еды. Ты же меня… накормила? И я в долгу не останусь!

«Ой, мама! Кажется, начинается!»

Прекрасно понимая, что спорить с ним сейчас бесполезно и даже опасно, девушка тяжко вздохнула.

И замолчала, внезапно… прикусив себе язык. Причем в буквальном смысле слова. Она так яростно стиснула зубы, пытаясь удержаться от протестов и колкостей в его адрес, что со всей дури цапнула саму себя. От боли из глаз искры посыпались. Во рту появился стойкий металлический привкус.

Вскрикнув, Белова часто-часто заморгала, пытаясь не разреветься, и принялась активно обмахивать лицо ладонями. Виктор Эдуардович отреагировал мгновенно. Придвинувшись вплотную (до этого он сохранял между ними приличную дистанцию, несмотря на общий диван), Макаров стиснул ее подбородок, вынуждая смотреть строго на него.

Прямо в каре-зеленые посоловевшие глаза, подернутые поволокой.

— Что случилось? — поинтересовался недоуменно и встревоженно.

— Все нормаль…

— Белова!

— Ничего страшного! — призналась Лена, буквально утопая в его странном, стремительно темнеющем взгляде. — Просто язык прикусила… случайно.

— А говоришь, не голодная! — хрипло усмехнулся преподаватель, будто неосознанно поглаживая уголок ее губ большим пальцем. — Дай посмотрю!

Она ошарашенно уставилась на мужчину, силясь понять, а не ослышалась ли часом?

Нахмурив брови и прочистив горло, Белова уточнила срывающимся от напряжения голосом:

— Что, простите?

— Покажи, где болит!

— Но…

— Давай-давай! Я должен убедиться, что рана несерьезная!

Виктор Эдуардович произнес последнюю фразу очень строго.

Тоном, не терпящим каких-либо возражений.

«Боже, что я творю? Я совсем с ума сошла?»

Всячески игнорируя голос разума, Лена смущенно улыбнулась, но все же незаметно для окружающих игриво продемонстрировала ему кончик своего языка. Макаров тоже улыбнулся. Хищно. Плотоядно.

Затем вдруг взял… и прихватил его своими зубами чуть выше поврежденного места.

Нежно лизнув ранку, он отстранился.

— Не переживай, детка! До свадьбы заживет!

И Белова чудом не лишилась рассудка от чувственности момента.

Ее точно парализовало в тот самый миг. Точно током шарахнуло.

Сердце отчаянно трепыхнулось в груди, и воздух махом вышибло из легких.

— Зачем вы это сделали? — прошипела Лена, задыхаясь от волнения.

Преподаватель встрепенулся, резко дернул головой, словно таким образом пытался свое затуманенное сознание прояснить или мозги себе вправить.

— Кхм! — громко хрустнув позвонками шеи, он поднялся на ноги. — Извини!

Ничего не объясняя, Виктор Эдуардович разместился на противоположной стороне стола.

И лишь немного отдышавшись, задумчиво изрек.

— Да! Здесь полегче будет! На расстоянии...

К невероятному облегчению, именно этот момент выбрал официант, чтобы принести их заказ. Пользуясь случаем, Белова попросила еще стакан воды и протянула физруку активированный уголь.

— Я не знаю, поможет ли… но попробовать определенно стоит!

Измученно кивнув, Виктор Эдуардович выдавил в горсть целую пластинку черных таблеток и закинул все их в рот, обильно запивая жидкостью. Пару секунд он просто молчал, буравя Лену острым, как лезвие бритвы, взглядом. Наконец, тяжело вздохнув и пожелав ей приятного аппетита, Макаров жадно накинулся на еду. Белова же не притронулась даже к кофе. Пытаясь хоть немного раскрепостить атмосферу и поддержать беседу, она осторожно поинтересовалась, начав издалека:

— Вкусно?

— Съедобно.

— Злитесь на меня?

— Ешь!

— Ну, скажите! Злитесь или...

— Да! Очень!

— Это... как-то отразится на моей успеваемости в университете?

— Нет.

— Значит, и отработки по физкультуре засчитаете?

— Нет!

— Почему? Я же сделала все в точности, как вы велели!

— За исключением одной крохотной детали, Белова.

— Вот ведь... засада!

— Как тебе вообще такое в голову пришло?

— Весьма неожиданно!

— Не огрызайся, Лена! Мне ничто не мешает наказать тебя прямо здесь!

— Я всю ночь не спала из-за вашего дурацкого печенья! И все зря, получается?

— Скажешь, зачем подсыпала мне эту дрянь – так и быть, засчитаю.

— Все спонтанно получилось. У нас дома просто не оказалось слабительного!

— Слабительного? — мужчина ошарашенно присвистнул. — Так я еще малой кровью отделался? Коварная девчонка! Мне теперь ходить и оглядываться? Опасаться твоих новых выходок?

— Нет, конечно! Не переживайте! — искренне заверила его Лена. — Я прекрасно помню, чем закончился наш разговор, до того как на нас обоих подействовало это дурацкое печенье. Параллельные прямые и все в этом роде. Обещаю не вмешиваться в вашу личную жизнь и никак не осложнять вам работу!

— Хм! Интересно!

— Очень! Очень интересно! Так… может, все же засчитаете отработку?

Виктор Эдуардович наблюдал за ней с легким прищуром.

Так пристально смотрел, будто душу ее рентгеном насквозь просвечивал.

— Засчитаю! — произнес он наконец. — Но в обмен на одно мое желание!

Лена замерла под его взглядом, точно кролик перед удавом.

— На какое? — прошептала она еле слышно, оглушенная ревом своего пульса.

— Узнаешь, когда время придет.

— Но так же нечестно!

— А куда деваться? — в привычной манере хмыкнул мужчина. — Жизнь - штука несправедливая! Или ты не знала?

— Вы сейчас ведете себя, как последний коз…

— Манеры, Белова! — строго осадил ее преподаватель. — И ешь давай!

— Не хочу!

— Не заставляй меня запихивать в тебя силой, — пауза, судорожный вздох, — еду!

— Хорошо хоть еду! А то я, грешным делом, подумала...

— Просто жуй, Лена! Просто жуй!

Чувствуя какое-то странное шальное веселье, Лена вооружилась ножом и вилкой.

Нехотя ковыряясь в тарелке, девушка вновь попыталась отвлечь Макарова разговорами.

— А у меня точно не возникнет проблем с Каримовым?

— Точно.

— Вы уверены?

— Более чем!

— И как же вам удалось отпросить меня у этого монстра?

— Ничего сверхъестественного. Мы состоим в хороших отношениях.

— Друзья?

— Скорее приятели, — будто в одночасье лишившись аппетита, Виктор Эдуардович решительно отложил в сторону столовые приборы и промокнул губы салфеткой. На его лбу залегла глубокая морщина. Глаза наполнились тоской. — Лучшим другом мне всегда был его младший брат…

В груди пустила корни и начала разрастаться тревога. Лена интуитивно чувствовала, что забралась на очень опасную территорию, на эмоциональное минное поле, но любопытство в очередной раз взяло верх над разумом.

— Был? Вы прекратили с ним общение?

— Можно и так сказать. Его убили.

Ей так грустно стало вдруг, хоть волком вой.

Кожа покрылась мурашками, и кровь начала медленно стынуть в жилах.

— Как… убили? — голос предательски дрогнул.

— Обыкновенно. Перерезали горло и оставили на скамейке у подъезда. Утром его мать чуть с ума не сошла, когда пошла на работу и… сына обнаружила.

Внешне Макаров казался холоден и безразличен. Но в глазах его отражалась дикая боль.

Рана на сердце от потери близкого человека была еще явно свежа.

Игнорируя комок в горле, Лена прошептала:

— Какая жестокость! За что его?

— Не знаю. Никто толком не знает. Свидетели утверждали, что он за девушку заступился. И ее «крутику» это явно не понравилось. С тех пор уже пять лет прошло, но виновные до сих пор не найдены. А Марат… никакой он не монстр, Лена! Просто ожесточился после всего – он страшно Тимура любил. Теперь вот один сынишку его воспитывает. Жена от него сразу ушла, как только он решил опекунство над племянником оформить. Он не святой, не спорю. Но такой человек достоин как минимум уважения! А то, что студентов в ежовых рукавицах держит – так это даже правильно! Вам спуску давать нельзя!

— У Тимура остался ребенок? А где мать этого малыша?

— Она от него отказалась.

— В каком смысле? — на эмоциях девушка повысила голос.

— В прямом. Объявилась спустя пару месяцев после смерти Тимура, заявила о своей беременности и принялась из их семьи деньги тянуть. А когда родила, решила, что ребенок для нее – обуза. Под дверью им его оставила и ушла. Как щенка! Белова, ты… ты чего ревешь?