Роман Закон притяжения. Его студентка глава Глава 78

Виктор

Следующие минуты, пока Виктор неторопливо натягивал на себя футболку, прошли в неловком молчании. Затем, будто спохватившись, Лена отступила назад, как-то растерянно улыбнулась и вновь вернулась к своему занятию.

Усердно наглаживая влажную после дождя одежду, девчонка всячески избегала его прямого взгляда. Она словно намеренно не замечала его присутствия, и это страшно раздражало. Практически бесило.

Макаров нахмурился, привычным жестом сдвинув брови к переносице.

Ему не давали покоя ее слова. Не давали! Они (по непонятной причине) волновали душу и будоражили кровь. Заставляли взглянуть на Белову под совершенно другим углом. Не как на стервозную избалованную малявку, а как на взрослую девушку, способную… на элементарное сострадание.

«Неужели я в тебе ошибся? Неужели под твоей внешней мишурой все же скрывается что-то действительно стоящее? Искреннее? Глубокое?»

— Хм! — внезапно пробормотал вслух. — Как интересно!

— Что? — недоуменно уточнила девушка. Утюг дрогнул в ее руке.

Не сдержавшись, Виктор приблизился к ней почти вплотную и полной грудью втянул воздух, буквально пропитанный нежным ароматом ее духов.

— Ничего, Лена, — отмахнулся, прожигая осоловевшим взглядом. — Ничего!

Одарив малявку хищной ухмылкой, Макаров чуть пошатывающейся походкой двинулся прочь из гостиной, стремясь оказаться как можно дальше от своей студентки. На всякий случай. Ибо самому себе сейчас не доверял.

До кухни он добрался довольно быстро, но изумленно застыл на пороге, будучи не в силах поверить собственным глазам. Слава, Ирина и Игорь расположились за столом. А вот Татьяна… та проворно хлопотала у плиты.

«Что за черт? Таня и кухня – вещи априори несовместимые!»

— О! — задиристо протянул малой. — Мы тебя уже потеряли!

— А ты не переживай, — беззлобно фыркнул. — Я у себя дома не заблужусь!

В ответ Слава лишь загадочно улыбнулся и обнял Синицыну.

— Милый, ну правда! — кокетливо надула губы и щеки Татьяна. — Где же ты так долго пропадал? Мы заждались!

Макаров брезгливо скривился, невольно скрипнув зубами.

«Сколько раз объяснять ей, как сильно меня бесят подобные фразочки? Милый? Сладкий? Не могу, бл*дь! Аж коробит всего!»

И все же ответить пришлось. Правда, голос прозвучал довольно резко:

— Дышал свежим воздухом! Курил! А в чем дело?

— Твой брат в твое отсутствие эксплуатирует меня самым наглым образом!

— Вижу. Что за эксперименты?

— Оладьи, — проворковала она, соблазнительно облизывая указательный палец. — Со сгущенкой! Попробуешь?

— Вкусные хоть? — недоверчиво покосился на миску, доверху наполненную вышеупомянутыми оладьями. — Лет сто уже их не ел.

— Да так себе! — бесцеремонно вклинился в разговор Вячеслав. — Пучеглазая у меня гораздо вкуснее делает. Но… за неимением лучшего!

Таня сняла со сковороды последнюю партию и раздосадованно швырнула на столешницу вилку, которой переворачивала выпечку.

— Знаешь что? — озлобленно уставилась она на малого. — Я предупреждала, что готовить не умею! Заставлял бы в таком случае свою Пучеглазую! К тому же рецепт ты сам лично выбирал! Какие ко мне могут быть претензии?

— Во-первых, — угрожающе прищурился Вячеслав, чеканя каждое слово, — Пучеглазой ее могу называть только я! Для тебя она – Ирина, и никак иначе! Это понятно? Во-вторых, не она набивается в спутницы жизни к моему брату! Ты! А раз так, учись приносить пользу не только его драгоценному чле…

— Слава! — рявкнул Виктор, теряя терпение. — Перебор!

Он явно собирался ему возразить, но к счастью, вмешалась Синицына.

Смачно чмокнув парня в губы, она произнесла достаточно твердо.

— Хватит, Слав! Чего ты так завелся? Вкусы-то у всех разные!

Красницкий шумно выдохнул и уткнулся носом в волосы своей рыжей девчонки.

А Макаров, наверное, в тысячный раз восхитился Ириной.

«Шикарная девушка! Идеальный баланс красоты, ума, такта и твердости характера. Неудивительно, что малого так жестко кроет от нее!»

Пользуясь временным затишьем, Виктор тоже разместился за столом. Вскоре к ним присоединилась и Татьяна, водружая в самый центр блюдо с оладьями и пару соусников, наполненных сгущенным молоком.

— Всем приятного чаепития! — лучезарно улыбаясь, девушка опустилась на соседний с ним стул. — Попробуй, дорогой! Я уверена, что Слава просто вредничает. Все очень вкусно!

Полностью вжившись в роль великого кулинара, Таня макнула в сгущенку первый попавшийся оладушек и поднесла тот к его рту:

— Кусай, мой сладкий! Скорее! Ну?

«Ей что, напекло там… у плиты?! Совсем рехнулась!»

Предостерегающим взглядом, которым он наградил свою пассию, наверняка можно было бы убить. Чувствуя неладное, девушка глупо хихикнула и сама набросилась на предложенное ему ранее угощение. Спустя секунду она блаженно зажмурилась и простонала:

— Как же вкусно! Зря ты отказался!

Он обязательно разъяснил бы ей, почему именно отказался, если бы не та же Синицына.

Девушка тихонько прокашлялась, привлекая к себе внимание.

— Виктор Эдуардович, а вы случайно Лену не видели?

Гребаное сердце пропустило удар. А внутренности узлом скрутило.

От одного лишь ее имени. И от воспоминаний, будь они неладны.

«О, я видел! Во всей красе! Во всех ракурсах! До сих пор перед глазами стоит, зараза малолетняя! До сих пор вкус ее губ ощущаю и стоны слышу!»

Прочистив горло, мужчина утвердительно кивнул.

— Она в гостиной. Вещи. Сушит.

— Пойду… помогу ей.

Слава оказался жутко недоволен таким решением.

В знак протеста малой крепко стиснул девушку в объятиях, удерживая на месте, и громко гаркнул:

— Белова, блин!

— Чего тебе надо? — донесся до кухни ее ответный вопль.

— Ты долго еще собираешься там копаться?

— Ириша, тресни ему по башке! Он меня бесит!

Барсуков, хранивший молчание ровно до этого момента, расхохотался:

— А она нравится мне все больше и больше!

— Сочувствую! — язвительно заметил Славик и вновь заорал, надрывая связки. — Ой, можно подумать, Белка, ты прям вообще никого не бесишь!

— Отстань, говорю!

— Не отстану! Бросай все и тащи сюда свой тощий зад! Ждем только тебя!

— За языком следи! — точно со стороны Виктор услышал свой угрожающий рык. Дикий. Утробный. И жутко недовольный. — Не на базаре!

Его неугомонный брат недоуменно вскинул брови:

— О чем это ты?

— О манерах!

— О манерах? — издевательски протянул малой, будто заподозрил что-то. — В таком случае вспомни о своих! Я, например, все еще жду благодарности!

— Чьей?

— Твоей!

— За что?

— Ты знаешь!

Братья обменялись долгими пристальными взглядами.

Устало потерев переносицу, Макаров буркнул себе под нос:

— Не дождешься, — невольно улыбнулся. Долго злиться на этого избалованного говнюка он не мог. Питал к нему особую слабость.

— Еще как дождусь!

— О! Лучше заткнись, пока я не придушил тебя за эту медвежью услугу!

Однако в следующий миг заткнуться пришлось ему самому.

«Она здесь! Она пришла!»

Вопреки здравому смыслу, Виктор вновь почувствовал ее присутствие, хоть и сидел спиной к двери. Волосы на загривке зашевелились и тут же дыбом встали. И мышцы во всем теле окаменели от напряжения.

— А вот и наша пропажа! — первым отреагировал Барсуков. — Мы успели соскучиться! Иди сюда, Лен! Я приберег для тебя теплое местечко!

— Спасибо, — раздался ее тихий мелодичный голос, и послышались шаги.

Секунда. Другая. Наконец Белова заняла предложенный стул в непосредственной близости от Гарика. Тот поспешил приобнять ее за плечи.

— Я все высушила, — отчиталась она, поглядывая исключительно на подругу. — И дождь уже закончился. Мы смело можем отправляться домой.

Ирина улыбнулась, протягивая ей чашку ароматного горячего чая.

— Умничка! — заявила она, мягко коснувшись ее руки. — Скоро пойдем. Обещаю. А пока выпей это…

Коротко кивнув, Лена молча вцепилась в фарфоровую чашку.

И уставилась на нее же, будто намеренно избегая зрительного контакта с кем-либо. Похоже на то. Ведь чем дольше и настойчивее Виктор сверлил ее своим голодным взглядом, тем более бледной и напряженной выглядела его студентка. В какой-то момент, явно пытаясь разрядить обстановку, к нему обратился Вячеслав. Расслабленно откинувшись на спинку стула, он спросил:

— Слушай, Вик, а как там Тимка? Как у него дела? Есть новости?

Ответить Макаров не успел. Вместо него весело защебетала Татьяна.

— Ой, он такой милашка! Звонит нам почти каждый день. Разговаривает, правда, не более двух-трех минут, но регулярно. Сильно по отцу скучает.

Мужчина полоснул по ней взбешенным взглядом, пытаясь усмирить.

Но Таня полностью проигнорировала его молчаливое предупреждение.

Она свысока, крайне надменно посмотрела на Лену и продолжила.

— Знаешь, Слава, у твоего брата очень развит отцовский инстинкт! Впервые вижу мужчину, который до такой степени зациклен на своем сыне! Даже слишком! Честно говоря, я все чаще думаю над тем, чтобы родить ему нового ребенка. Так сказать, помочь переключиться с сына, который ему теперь недоступен, на сына или дочку, которые рождены исключительно для него. Как говорится, клин клином вышибают. Глядишь, и легче станет.

Все без исключения ошарашенно уставились на Татьяну.

Даже Макаров, который буквально охренел от ее заявления.

«Что происходит-то? Что за бред она несет? Ох, Таня… нас ждет серьезный разговор! Сдается мне, ты с кем-то меня путаешь!»

В первозданной тишине комнаты раздался характерный хруст стекла.

Громкий. Противный. Все взгляды мгновенно устремились на Белову.

Девчонка так сильно сжала чайную чашку, что ручка отломилась и осталась в ее дрожащих пальцах. А в корпусе изделия образовалась крупная тещина, сквозь которую на стол хлынул кипяток. Будто не замечая всего этого, Лена продолжала невозмутимо сидеть на месте, сохраняя внешнее спокойствие.

Но даже невооруженным глазом было видно, как сильно ее трясет.

Как громко и надрывно она дышит, пытаясь сдержать слезы.

Каким тяжелым разъяренным взглядом сверлит Таню.

— Ничего глупее в жизни своей не слышала! — внезапно прошипела девушка, подобно смертоносной кобре. — Нельзя заменить одного ребенка другим!

— Тебе-то откуда знать? — парировала Татьяна. — Ты сама еще – вчерашний ребенок!

— И тем не менее я знаю! — гордо расправила плечи Лена. — У меня был младший брат. Он… он прожил всего несколько часов после своего рождения. Прошло много лет, и однажды, в самый разгар подросткового возраста, во время одной из ссор я… сказала маме: лучше бы вместо брата Бог забрал у них меня! Она рыдала целый день! А вечером папа пришел с работы, отвел меня в сторону и… доходчиво объяснил, как жестоко я с ней поступила! Он сказал тогда: у тебя на руке пять пальцев. Любой оторви – больно одинаково!

— Печальная история! — холодно улыбнулась Таня. — Так к чему ты рассказала ее нам, милая?

— Можешь хоть десятерых ему родить! — упрямо вскинула подбородок его студентка. — Меньше любить своего старшего сына он от этого не станет! Я же права, Виктор Эдуардович?

«Права, малышка! Еще как права!»

Лишь спустя секунду Макаров сообразил, что озвучил свою последнюю мысль. Пробормотал ее вслух. И понял это сразу же, как только Лена изумленно вытаращила свои глазищи, а Таня ошарашенно уточнила:

— Ма… малышка? Какая еще…

— Прошу прощения! — громко перебила ее Ирина, торопливо вскакивая на ноги. — Огромное спасибо вам за гостеприимство, но нам уже пора!

Недолго думая, Синицына схватила подругу под локоть и поволокла прочь из кухни.

Вскоре за ними последовали и Славик с Игорем.

А менее чем через десять минут все четверо торопливо покинули его жилище.