Роман Закон притяжения. Его студентка глава Глава 121

Лена

Лена проснулась от поцелуя. Вернее, от поцелуев.

Порывистых. Пылких. Настойчивых и жадных.

Жалобно захныкав (ибо просыпаться в столь ранний час после ночки, которую он ей устроил, категорически не хотелось), девушка попыталась отвернуться от него. Не вышло – Виктор тут же вернул ее в исходное положение.

И сделал это так быстро и легко, будто она совсем ничего не весила.

Фыркнув от досады, Белова хотела с головой закутаться в одеяло, но предвидев это, Макаров просто вырвал его из ее рук и швырнул на пол.

— Нет! — застонала Лена, накрывая голову подушкой. — Отстань!

— Просыпайся! — даже сквозь преграду услышала довольный рокочущий голос преподавателя. — Ну же, детка!

— Не хочу! Не хочу! Ненавижу раннее утро!

— В каком месте оно раннее? Десятый час!

— Вот и просыпайся сам в своем десятом часу! А я не…

В следующую секунду девушка отчаянно взвизгнула и подпрыгнула в кровати – мужчина смачно впился зубами в ее ягодицу. Сон как рукой сняло.

— Ай!

— Подъем, я сказал! Сегодня много дел!

— Каких еще дел?

— Понедельник, вообще-то! — пояснил он невозмутимо. — Институт никто не отменял! Или ты решила заделаться злостной прогульщицей, Белова? И мне стоит тебя за это… наказать?

«Накажи! Давай, накажи меня!»

Улучив момент, Лена с силой оттолкнула Виктора от себя.

А когда он с готовностью распластался на спине, проворно его оседлала.

Взгляд Макарова потемнел. Зрачки расширились. Дыхание потяжелело.

До боли сминая ладонями ее бедра, он сдвинул Лену чуть ниже. К своему паху. Твердому, напряженному и готовому. Тот факт, что ни на одном из них не было одежды, лишь придавал остроты ощущениям. Дрожа от вожделения, от нестерпимого желания поцеловать этого мужчину, она медленно склонилась к его губам. Нежно лизнула уголок рта. Ласково потерлась гладкой щекой о его щетину и прошептала, буквально дурея от удовольствия:

— У меня сегодня пятая и шестая пара! Времени – вагон и маленькая тележка!

— Я знаю! — тихий утробный рык разрезал тишину пространства.

А в следующий миг он осторожно заполнил ее собой.

Насадил на член без предупреждения.

Крайне медленно. Аккуратно.

Практически на сухую. Заставляя вскрикнуть от неожиданности, опереться ладонями о его тяжело вздымающуюся грудь и покрыться мурашками.

— Эй, ты чег…

— Тише! Все хорошо! Сейчас намокнешь!

Виктор не соврал. Уже через пару-тройку его поступательных движений Лену бросило в жар. А там, внутри, стало влажно и скользко.

— Вот так, девочка! — довольно пророкотал он, наращивая темп. — Вот так!

Она запрокинула голову, прикусила губу и блаженно зажмурилась, настраиваясь на дикую скачку. На кайф. На полное подчинение своему мужчине.

«Я люблю тебя! Люблю! Люблю…»

Когда все закончилось и оба рухнули на кровать практически без сил, Белова все же поинтересовалось:

— А тебе во сколько в институт?

Пытаясь выровнять дыхание, Макаров отрицательно покачал головой:

— Я взял отгул на сегодня!

— Отлыниваешь от работы, Виктор Эдуардович? — беззлобно подколола его девушка. — То с пар самовольно уходишь, то студентов избиваешь, то отгулы берешь! Не боишься, что однажды тебя уволят с таким подходом к трудовой деятельности?

Мужчина расхохотался:

— Не боюсь!

— Почему?

— Ну, во-первых, у меня там достаточно серьезные покровители, — он принялся задумчиво перебирать ее волосы, — во-вторых, на дворе только октябрь – я с лихвой наверстаю недостающие часы в течение года. Ну, а в-третьих, не особо-то я и держусь за эту должность. Могу сам уйти в любой момент. Основной источник дохода у меня другой. А школа и институт – так… скорее хобби.

Лена ужаснулась:

— То есть если бы не твое «хобби», мы с тобой никогда не встретились бы?

— Скорее всего!

— Хорошее хобби!

Макаров плотоядно оскалился и склонился к ее уху:

— Отличное!

Взвизгнув, девушка откатилась в сторону.

Но потом грустно улыбнулась, осознав кое-что.

— Ты ради сына отпросился?

Мужчина коротко кивнул.

— Мы сейчас к нему поедем? Или вечером?

Виктор стал серьезным. Нахмурился.

— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить…

Белова сникла, догадавшись обо всем без слов.

Стараясь не выказать смятения, творившегося в душе, она медленно села.

— Ты не хочешь брать меня с собой, да?

Он тоже сел. Тяжело вздохнул. Вцепился в подбородок Лены, вынуждая ее смотреть ему в глаза, и наконец заговорил:

— Пойми меня правильно, я не хочу варьировать события. Ты обязательно познакомишься с ним, но… всему свое время. Я крайне редко видел сына, пока мы с Ксюхой таскали друг друга по судам. А последние пять месяцев не видел вообще – мы общались с Тимкой только по телефону. А ведь он еще ребенок! Причем достаточно маленький. Он вполне мог отвыкнуть от меня за такой длительный срок. Даже наша с ним встреча может стать для него достаточно стрессовой. Не говоря уже о новых знакомствах. Я решил, что сегодня съезжу к нему сам. Расскажу о тебе, морально подготовлю и тогда…

Будучи не в силах скрыть своего отчаяния, Лена потупила взор.

— Но… там ведь будет его мать! — выпалила раньше, чем смогла прикусить язык.

— И что?

— Ничего, — смиренно.

— Говори! — прозвучало угрожающе.

И девушка призналась как на духу:

— Она сказала вчера, что если захочет, сможет вернуть тебя по щелчку пальцев!

Чужое безбожно горячее дыхание обожгло ее губы.

— А я сказал вчера, что ты – моя! Для тебя мое слово – пустой звук?

— Нет! Конечно, нет!

— Тогда научись мне доверять!

— Я доверяю…

— Вот и умница! — хрипло. — А теперь… поцелуй меня!

***

Спустя несколько часов Виктор высадил Лену недалеко от ее дома. В соседнем дворе. Прямо к подъезду подвозить не стал, потому что у мусорных баков крайне неудачно «раскорячился» мусоровоз, намертво преграждая путь.

Девушка понимала, что мужчина торопился (ему предстояло еще заехать в торговый центр, дабы купить гостинцы ребенку), а потому не стала его задерживать. Предпочла немного прогуляться пешком на свежем воздухе.

Октябрь баловал хорошей погодой. Было безветренно. Светило солнце.

Несмотря на легкое волнение, Белова улыбалась, прокручивая в памяти время, проведенное с ним. Каждый миг. Каждую секунду.

Однако, будучи уже метрах в пятидесяти от своего подъезда, она резко остановилась. Сперва даже сама не поняла почему. Но спустя пару ударов взбесившегося сердца осознала – у нее начались галлюцинации.

Иначе объяснить представшую взору картину Лена никак не могла.

На парковке рядом с их автомобилем стоял отец и беседовал о чем-то с…

«Таня? Та… Таня? Какого черта происходит? Что делает здесь эта змея?»

Девушку затрясло. Она впала в ступор. Оцепенела, наблюдая за тем, как бывшая макаровская пассия лучезарно улыбается ее отцу, изображая из себя святую невинность. Ангела во плоти. Родитель держался с ней вежливо и отстраненно, но Таня буквально заглядывала ему в рот, ловя каждое его слово.

«Нет! Это выше моих сил!»

Что есть мочи Лена закричала:

— Папа!

Ее голос громким эхом отразился от стен высоких домов.

И оба они тотчас же посмотрели в ее сторону. Наконец заметили ее.

Отец приветливо помахал ей рукой, а Татьяна заулыбалась пуще прежнего.

Как бы невзначай эта дрянь заботливо смахнула несуществующие соринки с пальто своего собеседника. А после, попрощавшись, скрылась в подъезде.

«В нашем подъезде!»

Сбросив с себя оцепенение, Лена двинулась вперед.

Она не шла. Она бежала. Летела, едва касаясь земли.

Не сбавляя скорости, кинулась в родительские объятия и повисла на отцовской шее. Дрожа всем телом, вцепилась в его мощные плечи.

— Дочка? — сбитый с толку, он насторожился. — Милая, что с тобой?

— Я в порядке! — девушка отстранилась, осознав, что ведет себя странно.

— Врать мне удумала? — рявкнул отец, озверев за секунду. — Я, по-твоему, ослеп? Ничего не вижу? Да на тебе же лица нет! В чем дело? Макаров тебя обидел? Скажи, если так! Неужели я в нем ошибся? Неужели? Говори!

Девушка отчаянно замотала головой.

— Нет! Что ты? — улыбнулась через силу. — Я просто испугалась!

— Испугалась? Чего?

— Ну… ты же обычно в это время на работе!

— И что?

— Ничего! Увидела тебя и подумала, что… что-то случилось!

Родитель облегченно вздохнул:

— Вашу Машу, Лена! Хочешь отца поскорее в гроб загнать?

— Прости! Я не хотела тебя пу… а правда, почему ты дома?

— Документы кое-какие забыл. Пришлось возвращаться в обеденный перерыв.

— М-м-м! — осторожно подбирая слова, дабы не вызвать новых подозрений, вновь поинтересовалась: — А с кем сейчас разговаривал?

— Ты про девушку?

— Угу!

— Соседка наша новая!

В голове внезапно стало пусто.

— Чт… что? — переспросила заторможенно.

— Соседка новая, говорю! — повторил отец. — Под нами же квартира много лет пустовала. А девушка эта – Татьяна, ее сняла. Сегодня утром въехала.

Кровь в венах забурлила, ощущаясь не иначе как кислотой.

Кислотой, безжалостно разъедающей плоть изнутри.

— Как? — едва слышный шепот. — Как такое возможно?

— Дочь, ты у меня удивляешь! У нас половина подъезда – квартиросъемщики!

— Пусть так! Но имя ее ты откуда узнал? Когда вы познакомиться успели?

— Это так важно?

— Важно, раз спрашиваю!

Он недоуменно пожал плечами:

— Я поднялся за документами, начал уже из квартиры выходить, а она к нам в дверь ломится. Представилась соседкой снизу, помощи попросила. У нее замок заклинило, никак в квартиру попасть не могла. Пришлось помочь.

«Дрянь! Какая же дрянь! Мерзкая. Гадкая. Сука».

— А что же она в квартире-то не осталась, а на парковку за тобой выбежала?

— Отблагодарить за помощь хотела. Денег предлагала. А что?

— Нет-нет! — улыбнулась так, что заломило скулы. — Ничего!

— Ты сама-то почему не в институте?

— Как раз собираюсь! Переоденусь, возьму все необходимое и поеду.

— Умница моя! Если поторопишься, я тебя отвезу.

— Спасибо, папуль! Но я сама. Время еще есть. Мне к пятой паре.

— Ну, смотри! — родитель нежно чмокнул ее в висок. — А я уже тороплюсь!

— Хорошего дня!

Дождавшись, когда он тронется с парковки и скроется из вида, Лена вошла в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Ее шатало. Штормило. Потряхивало.

Пульс отчаянно долбил по вискам. Руки тряслись. В глазах рябило.

Даже интуиция взбунтовалась. И мысли в голове были лишь об одном:

«Неспроста! Все это неспроста! Она что-то задумала!»

Оказавшись на своем этаже, девушка замешкалась.

Но так и не вставив ключ в дверной замок, торопливо спустилась вниз ровно на один пролет и решительно позвонила в квартиру.

Чего ожидала, на что надеялась, сама не знала.

Однако оставить все как есть просто не могла.

Через пару секунд ей открыли. Ошибки не было.

На пороге стояла Татьяна и мерзко улыбалась, глядя на Белову.

— М-м-м! — ехидно пропела она. — Надо же, какая встреча!

Лена рефлекторно скрестила руки на груди и требовательно заявила:

— Земля, конечно, круглая! Но не до такой степени! Что ты здесь делаешь?

— Живу! Просто живу!

— В нашем доме? В нашем подъезде? Под нашей квартирой?

— Угу!

— И я должна поверить, будто все это произошло случайно?! — повысила голос девушка, теряя терпение и приближаясь к ней вплотную. — Что тебе от меня нужно, черт подери?!

Перестав изображать недоумение, Таня ядовито выплюнула:

— Моральную компенсацию!

— Ты головой ударилась? Какую такую…

— Меня еще ни разу в жизни не бросали! Тем более из-за сраной малолетки!

— Понимаю, обидно, — холодно отчеканила Лена, — но к чему все это? Что ты собираешься делать? Мозолить мне глаза своим присутствием?

— Ну что ты? Мне нет до тебя совершенно никакого дела. Я собираюсь устраивать свою жизнь, начать ее с чистого листа. Вы с Виктором преподали мне хороший урок. Я сделала выводы и поняла кое-что…

— И что же?

Татьяна мстительно прищурилась:

— Если твой мужчина предпочел тебе какую-то пигалицу, значит, и тебе стоит найти мужика, для которого уже ты будешь той самой… пигалицей!

Белова застыла каменным изваянием, пытаясь переварить услышанное.

Кровь отхлынула от ее лица, делая кожу мертвецки бледной.

В памяти мелькали обрывки увиденной у подъезда сцены.

Отец. Таня. Их беседа. Ее заискивающая улыбка. Мимолетные касания.

Стало не по себе. Стало дурно. Тошно. Наконец-то она все поняла.

Поняла и зашипела подобно смертоносной гадюке:

— Не смей приближаться к моей семье!

Девушка истерически расхохоталась:

— Расслабься, милая! Скоро я стану… твоей семьей!

— Ты больная! Мама правильно сказала: у тебя не все в порядке с головой!

— Говори что хочешь! Это ничего не изменит!

Белова встала еще ближе. Фактически нос к носу.

— Последний раз предупреждаю: держись подальше от моего отца!

— О, нет! Он очень мне понравился! Пройдет совсем немного времени, и я сведу его с ума. Я буду трахаться с ним при любом удобном случае! На карачках. В подъездах. В грязных подворотнях. Везде! Он будет драть меня, как последнюю суку, напрочь забыв о тебе и о твоей драгоценной мамоч…

Лене показалось, будто в нее вселился сам дьявол.

Ибо выброс адреналина в кровь был запредельным. Критическим.

Ее разум помутнел. Сознание отключилось.

Не позволив мерзавке закончить фразу, она мертвой хваткой вцепилась в ее волосы и принялась яростно таскать за них обидчицу. Дергать со всех сил.

— Тварь! Только попробуй! — рычала чужим голосом. — Только попробуй!

Пытаясь вырваться, Таня принялась отбиваться. Но тщетно.

Белова даже не подозревала, что в ней столько силищи. Она была меньше комплекцией и ниже ростом. Однако дралась, точно разъяренная львица.

Противница ударила ее кулаком в живот, но Лена не почувствовала боли.

Понимала – должно болеть. Но не болело. Рассвирепев окончательно, она со всей дури полоснула ногтями по лицу бывшей макаровской пассии, раздирая ее щеку до крови. Девушка взвизгнула от боли. В следующий миг произошло сразу несколько вещей. Татьяна чертовски сильно оттолкнула ее от себя. Споткнувшись о порог, Белова приземлилась прямо на свою пятую точку.

А эта дрянь, пользуясь моментом, быстро захлопнула дверь.

Несколько мучительно долгих секунд Лена продолжала сидеть на бетонном полу, заторможенно разглядывая пучки темных волос, так и оставшиеся в ее плотно сжатых кулаках. Брезгливо отшвырнув их от себя, она крепко зажмурилась. Затем, немного отдышавшись, встала на ноги и медленно побрела к себе на этаж. Оказавшись дома, первым делом доковыляла до кухни, в одном из шкафчиков нашла флакон пустырника и сделала крупный глоток прямо из бутылочки. Чуть позже включила кран и запила лекарство ледяной водой.

Заодно и умылась, плеснув в лицо несколько крупных пригоршней.

«Все будет хорошо! Папа никогда на нее не клюнет! Все будет хо-ро-шо!»

Усевшись за стол, уронив голову на руки, продолжила твердить, как мантру:

«Папа любит маму! Папа любит маму! Папа любит маму!»

Прошло минут пятнадцать-двадцать.

Возможно, успокоительное подействовало.

А возможно, просто гнев пошел на убыль.

Тем не менее Белова пришла в себя. Расслабилась.

Вновь начала мыслить здраво и различать звуки.

Решив, что должна рассказать обо всем Виктору, девушка достала свой телефон и набрала его номер. Мужчина не ответил ни с первого, ни со второго раза. Очевидно, был занят. Но едва она сбросила вызов, мобильный вновь ожил в ее руке. Звонила Синицына.

Шумно вздохнув, Лена взяла трубку:

— Привет, Ириша!

— Привет! — весело прощебетала подруга. — Ты дома?

— Да.

— А что с голосом? Все хорошо?

— Да.

— В универ сегодня идешь?

— Да.

— Тогда спускайся! Мы заедем за тобой минут через пять.

Никогда еще она не собиралась так быстро.

Хорошенько причесавшись, переоделась в первые попавшиеся джинсы и джемпер. А после запихнула в сумочку несколько тетрадей, пару ручек и спустилась вниз. Вскоре автомобиль Красницкого притормозил у ее подъезда. Из машины пулей выскочила Синицына и бросилась к ней.

Белова лишь охнуть успела, прежде чем оказалась в ее крепких объятиях.

— Ленка! — сбивчиво бормотала подруга. — Я так по тебе соскучилась!

Засмеявшись, она обняла ее в ответ. Прижала к себе так крепко, как смогла.

Ирина всегда обладала эффектной внешностью, была этакой роковой рыжеволосой красоткой. Теперь ее красота вышла на совершенно другой уровень.

Девушка буквально сияла изнутри, озаряя счастьем все вокруг. Ее глаза горели. На безымянном пальце правой руки сверкало обручальное кольцо.

— Я очень рада за тебя! — призналась Лена.

— А я – за тебя! — подмигнула Ира, отстраняясь. — За тебя и за Виктора!

— Слышь, пучеглазая? — не выдержав, к ним подошел Красницкий. — Напомни-ка мне, с каких это пор я заделался личным водителем Белки?

Синицына с вызовом уставилась на своего новоиспеченного мужа:

— Повежливее, Слава! Ты говоришь о крестной матери своего будущего ребенка!

Триумфально улыбаясь, молодой человек обнял Ирину со спины, поцеловал в макушку и собственнически накрыл ладонью ее пока еще плоский живот.

А Белова выпучила глаза и ошеломленно переспросила:

— Вы серьезно? Я? Хотите, чтобы крестной была я?

— А ты… против?

— Нет! — девушка расчувствовалась, прослезилась. — Я… у меня нет слов!

— Вот и молчи! — надменно фыркнул Слава. — Все умнее будешь выглядеть!

Ира пихнула его локтем в бок:

— Хватит!

— Ладно! Погнали уже. Иначе опоздаем.