Роман Во власти миллиардера глава Глава 33

— Уважаемые пассажиры наш самолёт готовится совершить посадку в аэропорту Домодедово, город Москва. Пристегните ремни безопасности и не вставайте со своих кресел до полной остановки двигателей.

Я невольно вздрогнула и сильнее сжала тёплую руку Дмитрия, когда кабина Боинга накренились в бок, готовясь к снижению. Живот панически свело легким спазмом, а в ушах неприятно зашипело.

Но стоило мне только почувствовать ответную и уверенную хватку, как наши пальцы сцепились друг с другом в цепкий замок, я тотчас же расслабилась и перевела взгляд в окно — там уже можно было рассмотреть пушистые облака, которые становились видимыми с каждой минутой полёта, так как время близилось к рассвету.

Вскоре, самолёт спустился ещё ниже, и я увидела много-много крошечных домиков, развилки дорог, высокие деревья и скоростные трассы, на которых, словно маленькие жучки, проносились автомобили. Любимый спал, как младенец, положив голову на моё плечо, сжимая мою руку до приятного покалывания в пальцах. Периодически он что-то шептал во сне. Что-то ласковое, нежное… отчего мой страх высоты в миг слабел и растворялся в прошлом. Как и наши беды, наши неудачи, наша боль.

Я боялась летать. Он это прекрасно знал. Но с ним все мои страхи превращались в невероятные ощущения умиротворения и комфорта.

Во время полёта, Дима окутал меня такой же заботой, как в тот день, когда спас из жуткого плена, когда он посадил меня к себе на колени, пригрев у самого сердца, пристегнув нас обоих одним ремнём безопасности.

После того, что мы пережили вместе я навсегда распрощалась со своими фобиями. Я прошла через ад, я испытала на себе все оттенки боли, я стояла напротив смерти и видела насколько жуткие у неё глаза… Но хорошо, что судьба подарила нам ещё один шанс. Начать всё сначала.

Теперь Дмитрий всегда был со мной. Рядом. Мой верный сторожевой, мой нежный Ангел-хранитель. Моя бездонная и необъятная Вселенная! И… мой любимый, мой самый заботливый муж.

Да! Теперь мы муж и жена!

Радовалась я этому долгожданному событию, поглаживая тоненькое колечко из золота, украшенное маленьким алмазом. Колечко, которое Дима сделал для меня сам. Своими руками.

Мы поженились сразу же, как только прилетели за границу, после курса реабилитации в Корее. Свадьба была тихая, скромная. Но нам было и этого достаточно. Мы были вынуждены ещё долгое время скрываться от папарацци и родственников Лизы. 
Сейчас мы летим в Москву. Я должна сделать одно очень важное дело. Должна была их увидеть. Попрощаться. Попросить прощения. И… отпустить боль, отпустить те горькие воспоминания, которые несколько лет не давали мне спокойно дышать.

Больше года мы не появлялись на родине. Дмитрия буквально раздирали на куски журналисты, не давали прохода хейтеры, полиция, бывшие подчинённые, и невесть откуда взявшиеся родственники Элизабет. Жуткие были времена.

Хорошо, что все позади. И всё плохое когда-нибудь обязательно закончится. Но мы справились! Мы преодолели этот хаос вместе! Подставив друг другу плечо, крепко-крепко держась друг с другом за руки, уверенно шагая в светлое будущее одним единым шагом. В унисон. С правой ноги. Синхронно.

Самолёт плавно спикировал вниз, совершив мягкую посадку в аэропорту Домодедово. Дмитрий открыл глаза, подарив мне свою самую сладкую улыбку. Как и я не удержалась чмокнуть его в щеку, которая приятно пахла моим любимым одеколоном со вкусом морской свежести.

— Больше не боишься летать? — Бережно провёл рукой по волосам, не отводя от меня взгляда ни на миг.

Он прекрасно знал ответ на этот вопрос. Конечно же нет! С ним… ни капли.

Когда мы выходили из самолёта, я даже не заметила, как случайно обронила свой блокнот. Просто забыла застегнуть боковой карман сумки, вот он и выпал.

— Извините, — кто-то коснулся моего плеча, — это вы обронили?

Я обернулась. Прямо за мной стояла незнакомая пожилая дама и радушно улыбалась, протягивая мне, законной владелице, утерянную вещь. Улыбнувшись в ответ, я по привычке принялась размахивать руками. Как вдруг…

Что же я делаю! Я ведь… я ведь теперь другая! А это блокнот… он мне больше не нужен.

— Да! Спасибо вам огромное! Вы так добры! — Я сказал это чётко, ясно, громко, да так громко сказала, что тётушка вздрогнула. — Спасибо! — Кивнула, улыбнулась, взяла утерянную вещь обратно и поспешила к трапу, глядя на то, как Дмитрий, мечется в толпе, всматриваясь в лица прохожих.

— Я здесь! — Махнула Орлову рукой.

— Вот я тебе сейчас задам! — Дмитрий бросился навстречу, дерзко порыкивая как бойцовский пёс перед боем.

— Прости. Спокойствие! Только спокойствие! — Я сказал это больше себе, чем ему. — Я просто кое-что забыла.

Мужчина выдохнул. Грозный, как ураган,
— Больше никогда и ни за что не смей отпускать мою руку! Однажды я тебя потерял. Больше не вынесу этого пекла, Алина?

Он сжал мою ладонь с такой силой, что у меня потемнело в глазах.
Ну Орлов! Ну ей-Богу! Ты ещё наручниками меня к себе пристегни!

Куда же я от тебя денусь, глупенький.

***

Москва встретила нас прекрасной погодой, но в Италии климат всё же был более благоприятным. Там мы позволяли себе ходить голышом. Не только в доме, но и в саду. Вечером, когда соседи не видели то, с каким наслаждением мы с Димой устраиваем вечерние заплывы в нашем бассейне при свете луны.

Тут, в столице, мы взяли в аренду автомобиль чтобы решить кое-какие дела.

Собственно, ради этого мы сюда и приехали.

Пару часов в пути, два стакана выпитого кофе, и мы на месте.

— Ты точно не хочешь, чтобы я был рядом? — Дмитрий помогает мне выйти из машины. Бережно обнимает за плечи, сладко целует в шею.

Я отрицательно качаю головой. Кажется, словно мой голос снова пропал, потому что в горле вдруг стало сухо и дискомфортно, в то время как глаза защипало от накатывающего напряжения.

— Хорошо. Тогда я буду ждать тебя тут. В машине.

Я киваю, прижимая к груди сумку, в которой храню важные для моего сердца вещи. Поворачиваюсь к нему спиной и иду по направлению к вытоптанной тропинке, по бокам заросшей высокой травой, ведущей к пожелтевшему, наполовину разрушенному забору. Последний раз я была здесь восемь лет назад. Я до сих пор помню этот день. Хоть и смутно. Но именно в этот день, ровно восемь лет назад я похоронила всю свою семью.

Этот был тот самый злополучный миг, когда я осознала, что стала сиротой.

Настало время оставить боль, забыть и отпустить тревожные воспоминания, чтобы заполнить пустоту более нужными эмоциями. Потому что теперь я обрела счастье. О котором так долго мечтала.

Мне немного страшно и немного волнительно. Ведь я так давно их не навещала. Не потому, что боялась вновь окунуться в тот жуткий день… Нет! Мне никто не позволял покидать стены приюта. Что-что, но дорогу к их могилам я помнила, как собственное имя. По этой самой дороге я бродила практически каждую ночь в своих снах. Детская психика крайне чувствительна, крайне ранима. Именно поэтому данная местность отпечаталась в моей памяти как клеймо.

Деревья тут уже настолько сильно вымахали, что закрывали собой практически всё небо. Кладбище старое, можно сказать даже заброшенное. За ним никто не ухаживает. Я делаю глубокий вдох-выдох, сворачиваю в нужный пролёт и замираю…

Три одиноких бетонных блока. Без фотографий. Лишь имена. Больно видеть все это! Как как же больно. Как будто эта трагедия случилась буквально вчера.

На дрожащих ногах я подхожу к памятникам, опускаюсь перед родителями на колени и тихонько рыдаю, руками сгребая в охапку сухую землю. К ним никто никогда не приходил. Здесь всё заросло травой и колючками. Забор сгнил, а памятники уже начали крошиться в пыль.

— Простите меня. Я так долго не приходила. Но лучше поздно, чем никогда. Я здесь, чтобы попросить у вас прощения, за всё. И сказать спасибо, что там, на небесах, вы замолвили за мою душу словечко. Мне было очень тяжело… Иногда я даже мечтала о том, чтобы отправиться к вам, туда. Пока не встретила Дмитрия. Он стал для меня самым мощным смыслом жизни.

В одной руке я держу букет с тюльпанами, а в другой — сумку. Мама очень любила тюльпаны. Когда-то, когда у нас был частный дом, она выращивала их на клумбах. Это было её хобби. Именно поэтому, когда я рисовала её портреты, я всегда уделяла особое внимание её красивым и нежным рукам, которыми она заботливо высаживала новые ростки, даруя жизнь прекрасному.

Для сестрёнки у меня тоже имелся подарок. Я медленно открыла сумку и вытащила оттуда любимого мишку. Всё-таки мне удалось сохранить его практически в целости, хоть и много раз приходилось терять. Не хватало одной лапки. Несколько раз я собирала мишу по кускам, несколько раз пыталась застирать пятна кошмарного прошлого… но сейчас я решила вернуть игрушку тому, кому она принадлежит.

Сегодня моей сестрёнке исполнилось бы двенадцать лет. Дрожащими руками я погладила игрушку по голове, поцеловала и посадила рядом с памятником сестры.

— Малышка, я очень сильно тебя люблю.

Я вытащила из сумки блокнот, исписанный от корки до корки своими немыми криками, несколько рисунков с изображением мамы, отца, сестрёнки и всё это положила там же, возле плит.

Это был безумно трудный момент. Я жутко боялась сделать шаг к тому, чтобы отпустить прошлое. Но всё-таки решилась. С поддержкой любимого мужа. Они скучали за мной. Может даже обижались, что я ни разу их не проведала. Я просто боялась... Но всё же собралась с духом и сделал этот сложный шаг.

Также я взяла с собой маленькие носочки. Те самые, которые я хотела спрятать к Дмитрию в карман, вместе с тестом на беременность. Бережно зарыла вещи в землю, всем сердцем и душой обратилась к небесам:

— Пожалуйста, Господи! Дай нам ещё один шанс! Прошу. Мы очень хотим малыша...

Несколько минут я вот так вот молча сидела напротив памятников, а затем, попрощавшись, не оборачиваясь, направилась к выходу из кладбища. Меня… отпустило. Когда я переступила порог ограждения, дымка на небе развеялась, ветер стих, а солнце засияло ещё ярче. С души будто свалилась огромная, бетонная стена, которая столько лет не давала мне сделать глубокий вдох. Полной грудью! Которая давила и душила мой маленький внутренний мир. В котором я навсегда осталась брошенным, никому не нужным ребёнком.

Я невольно посмотрела на небо. Как вдруг, там, среди кучкующихся тучек, я будто бы увидел их. Моих родных. Всего на несколько секунд. Я увидела три облака. И в этих облаках их счастливые лица. Они улыбались мне и махали. В это момент я отчетливо слышала их радостный смех, их счастливые голоса:

— Всё будет хорошо, милая! Теперь уже всё будет хорошо.

Там же, высоко в небе, мелькнула стая голубей. Белых. Диких. И свободных. Они будто синхронно махнули мне крыльями. В ответ я улыбнулась им ещё шире.

***

— Давай громче, Лина! ГРОМЧЕ!

Дмитрий включает проигрываетесь на максимум и с каплей агрессии в своих движениях жмёт на педаль газа, когда мы с ним мчимся по безлюдной трассе навстречу жарким приключениями. От ритмичной мелодии у меня закладывает уши, но я продолжаю давиться счастливой улыбкой и одновременно смущаюсь, когда он, прямо сейчас, просит меня спеть. Да! Прямо здесь, в машине, прямо во время движения. Мало того, он ещё все окна нараспашку открыл и сидит весь такой счастливый, лыбится, включив любимый трек, ожидая начала персонального концерта по мгновенной заявке.

Отныне, пение стало не только моим тренажером для тренировки голоса, но и излюбленным хобби. За границей я обучалась вокалу, а вместе с тем, раскрыла свои творческие способности. И все лишь благодаря одному человеку. Человеку, посланному мне самой судьбой.

Окно нараспашку, я высовываю руку навстречу теплым потокам воздуха, набираю в лёгких побольше кислорода и выпускаю на волю первые ноты песни IOWA “Улыбайся”. 
Люблю, когда он улыбается! Люблю его всего! А его улыбка — это дар свыше.