Роман Во власти миллиардера глава Глава 18

— Всем работать! Шевелитесь бездари! — Евгения хлопнула в ладоши, подгоняя покорных, молчаливых слуг в сторону кухни.

Они всегда безотказно выполняли приказы главной. А та, в свою очередь, в нашем-то двадцать первом веке, общалась с людьми как со свиньями. Видимо, у них до сих пор славилось крепостное право. Дмитрий был чистокровным наследником какого-то высокопочтенного графа, род которого жил и славился по сей день, вместе с бесценным наследством — поместьем. И с этим поместьем все носились будто с уникальным артефактом. Его общее состояние оценивалось в несколько миллиардов зелени. Об этих шокирующих фактах я уже узнала после того, как стала верной рабой Дмитрия Орлова.

Когда слуги, опустив голову в пол, при виде острого взгляда главной управляющей, разбежались кто куда, старая ведьма обратилась ко мне.

В это момент я даже не заметила, как оказалась прижатой к стене. Я чувствовала себя грязным тараканом среди всей этой королевской знати и старалась просто стать невидимкой, чтобы не заработать лишних проблем, когда лощёные господа, минутой ранее, обливали меня грязью.

— Я — Евгения! Управляющая прислугой. А тебя как звать? А? — Неожиданно, женщина-змея грубо схватила меня за руку и потащила по коридору первого этажа. — Чего молчишь, будто язык проглотила, деревенщина? Кости да кожа! Ходячая анорексия! Что же ты такого сделала барину, что он тебя на работу взял? М?

Она тащила меня по петляющим проходам настолько быстро, что я спотыкалась на каждом шагу, травмируя и без того истерзанные пятки. Но ответить, естественно, не могла, а княже не соизволил поставить горгулью в известность, что я немая.

— С улицы что ль подобрал? Отвечай, я сказала! — Мне показалось, что сейчас она меня ударит.

— Не могу я… — Мысленно застонала.

А когда она снова окатила меня словесным водопадом из помоев, я перехватила её руку и дёрнула её на себя — ноль эмоций.

— Ходячее несчастье! Только этого мне ещё не хватало! — В сотый раз выругалась злюка.

Я продолжала упираться и дёргать женщину за рукав, жестом пыталась объясниться. Евгения остановилась, резко развернулась и сердито полоснула меня своим колючим взглядом, сквозь округлые лупы очков, которые она носила на кончике носа, прям как наша уборщица из приюта. И да, она для меня стала прототипом Ларисы Михайловны — безумной ведьмы, которая обожала лупить меня по спине грязной шваброй и до мяса строгать веником по рукам, за то, что её жизнь представляла собой сплошное дерьмо.

Прежде, чем я бы получила сильную пощёчину, я успела жестами указать на своё горло. Она нахмурилась. А затем её осенило:

— Ты что немая?

Быстро-быстро закивала, с надеждой уставившись на женщину.

— О Господи! — Евгения перекрестилась и шарахнулась от меня, как от реальной дьявольщины. — Послали же небеса такое вот наказание! Ладно, для меня воля господина — закон. Иди за мной, расскажу, чем будешь заниматься, а потом уже к Дмитрию загляну, пообщаюсь на счёт твоей судьбы.

Я до сих пор не понимала, почему люди так жёстко реагируют на мои изъяны. Почему издеваются и оскорбляют? Я ведь не какая-нибудь заразная голодранка! А немота — это не венерический герпес, не смертельно опасный лишай.
Евгения провела мне небольшую экскурсию по дому. Точнее, по тем местам, где я должна буду, будто в тюрьме, провести остаток своих дней, как ломовая лошадь, работая за горсть овса. Теперь меня с головой окунули в изнанку проклятого поместья. И оно, увы, оказалось не таким уж и роскошным.

— Это кухня, это прачечная, там псарня, а чуть дальше конюшни. — Фыркала управляющая, тыча пальцами, словно указкой, в «объекты» моего пристального внимания. — Будешь работать везде понемногу. Надеюсь, руки-то у тебя целее голоса будут?

Она нарочно избивала меня словами, пытаясь наносить удары как можно больнее и как можно жёстче. Её это забавляло — чувствовать свою власть.

Ведьма считала себя правой рукой господина. 
Неожиданно в кармане горгульи зазвонил телефон. Она быстро ответила на звонок, а после короткого разговора рыкнула:

— Так, это барин звонил. Велел мне к нему на беседу явиться. Посиди пока здесь. — Евгения указала мне на лавочку во дворе, возле кухни. — Только без глупостей, чтобы! А то вылетишь отсюда через забор ногами вперёд и пикнуть не успеешь!

— Стерва! — Я мысленно ругнулась, а когда ведьма скрылась за поворотом — показала ей средний палец.

Хорошо, что дождь уже закончился, но телу было безумно холодно. Я ведь до сих пор босая по лужам шлёпала, завернутая в графский пиджак. И всем было высоко плевать на то, что это его вещь. Никто не смел задавать лишних вопросов. Даже невеста Орлова.

Через несколько минут мегера снова явилась. На её морщинистом лице сверкала маска из бетона, а в чёрных крысиных глазках клубились ядовитые сколопендры. Наша «экскурсия» продолжилась. Вероятно, теперь тиранша знала обо мне всё.

— Усадьба у Дмитрия огромная! — Её голос перенасытился ртутью. — Работы выше крыши. Хоть, как я погляжу, ты у нас и «особенная», но я не буду с тобой панькаться из-за твоих льгот. Будешь отрабатывать долг за то, что господин тебя выкупил. Я всё знаю, но трепаться никому не буду. По его приказу. Дмитрий мне доверяет. Я у него сорок лет отпахала, с пелёнок растила, как собственного сына. Я для него как мать родная. Или правая рука. Господин весьма строг с подчинёнными, так что, если вздумаешь дурить, халтурить и, тем более, воровать — тебе не поздоровится. — Она остановилась возле конюшен и до рези сдавила мой локоть. — За непослушание, за предательство, за кражи господин жестоко наказывает. Скверно, но справедливо. У Дмитрия весьма непростой характер. Очень непростой. Как атомная бомба замедленного действия.

Она меня запугивала. Умышленно, или спонтанно я не знала. Но знала лишь то, что влипла я капитально и попала не к доброму ангелу-хранителю, а к самому дьяволу-искусителю.

— В прошлом году один садовник недосмотрел за его любимыми алыми розами — забыл вовремя полить. Часть растений завяла. Господин был вынужден сделать это лично. И он сделал. Вот только вместо воды использовал кровь. Кровь провинившейся, безрукой бестолочи. Дмитрий приказал перерезать неудачнику глотку прямо там, на клумбах…

Ч-что? Боже! 
Да она ненормальная! Что за глупости? Дмитрий не может быть таким жестоким! Он спас меня! Спас!

«Лишь для того, чтобы лично до смерти замучить», — шепнул внутренний голос.

— Нашему бывшему дворецкому тоже не повезло, — продолжила гувернантка вещать свои страшные байки, — идиот вздумал украсть антикварную вазу рода Орловы». Ему за эти грехи обе руки отсекли. Топором. А затем в лес выбросили, на корм диким вурдалакам, так сказать.

Кошмар! Ложь!

Грязная, мерзкая ложь!

— Ну и на днях одна из служанок вот что учудила — постирала фирменные рубашки Дмитрия с красными носками. Он ей руки высек за дурную невнимательность. Шипованными розгами. Бил до тех пор, пока от них живого места не осталось. До самых костей.

Я обеими руками схватилась за стену, потому что у меня до рези в висках закружилась голова. Оценив мою телесную реакцию, Евгения злорадно добавила:

— Ну что, красота моя ненаглядная! Всё ещё желаешь работать у господина Орлова? Иль кишка тонка?

А что говорить? У меня на лице всё было написано. Страх и ужас.

Евгения звонко рассмеялась:

— А у тебя выбора нет, милочка! Потому что ты — ничтожная рабыня с дырявыми карманами. Подобранная на вокзале нечисть. Оборванка! Безродная пустышка. Не понимаю, что именно господин в тебе углядел? Да ты и жалкого рубля не стоишь! А он, видать, целое состояние коту под хвост затолкал, чтобы тебя какого-то нечистого спасти!

Она била меня своими грубыми словами, словно кнутом, покрытым ржами гвоздями. И каждый этот гвоздь был пропитан ядом. И каждый этот гвоздь резал меня медленно, мучительно, оставляя уродливые шрамы на всю жизнь.