Роман Вакханка. Full vers глава Глава 54

“Ну и пусть, – подумала я, – это ведь ненадолго… Заодно, наконец, сообщу хозяйке, что съехала. Ключи верну…”

Но я и предположить не могла, что, как только я открою дверь пустой квартиры, раздастся телефонный звонок.

– Алло, Милана! – зазвучал в трубке женский голос, который я сперва долго не могла узнать. – Милана, это Оля с раскопок!

– Привет! – удивленно ответила я.

– Милана, как дела? Ты собираешься возвращаться?

– Не знаю, – проговорила я. – В смысле, конечно, собираюсь, но, наверно, немного позже.

– А к тебе там Александр не заезжал, случайно?

Обжигающая волна мурашек пробежала по спине.

– Нет, а должен был?

– Ну, он искал тебя. Приезжал на курган вместе с этим, забыла, как его!.. Странный такой парень! Ну, у него еще под обоими глазами по фингалу.

– Аргос? – предположила я, нервно сжимая кулаки.

Оказывается, даже эти две недели безмятежного спокойствия не смогли унять все пламя моей ярости по отношению к нему.

– Точно!

Только откуда у него два фингала?

– В общем, они тебя искали. А Александр, как узнал, что ты улетела, по-моему, поехал в аэропорт.

– Понятно, Оля, спасибо, – проговорила я, не зная, какие чувства у меня вызывает эта новость.

Радость? Трепет? Надежду?

Вряд ли. Скорее новый прилив обиды от вспыхнувших с прежней силой воспоминаний.

Комок застрял в горле, и я не смогла нормально попрощаться с девушкой. Положила трубку, быстро собрала свои вещи, стараясь, как можно скорее покинуть этот дом, где на меня будто наваливалась старая боль.

Вышла во двор, не поднимая головы от асфальта. Сердце опять тоскливо ныло. Мне не хватало Лекса. Не хватало его рук, прикосновений, улыбки. Не хватало его мягкого низкого голоса, немного самоуверенного, немного дерзкого.

– Ну, наконец-то!.. – раздался этот самый голос, словно вырывая меня из воспоминаний и превращая грезы в реальность.

Подняла голову и увидела ЕГО. Лекс сидел на скамейке возле подъезда и напряженно вглядывался в меня синевой глаз. Черная майка AC/DC, напульсник на запястье, ремень с клепками в рваных джинсах.

Как в первый день нашего знакомства… Как будто и не было всех этих ночей, переживаний, эмоций. Страсти и тоски.

Все вспыхнуло по-новой. А, может, даже жарче. Потому что прежде огонь горел в здоровом сердце, а сейчас – на сожженных угольях.

Меня бросило в жар, пульс участился, сердце стучало так, словно за мной гнался маньяк.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, и тут же подумала, что стоило вообще промолчать.

– Приехал за тобой, – ответил он так просто, словно ничего не произошло.

А затем встал со скамейки и подошел ко мне.

Мне хотелось убежать. На одно короткое мгновение захотелось развернуться и мчать так быстро, как я только могла. Только чтобы он не касался меня.

Не делал мне… больно.

Высокая фигура двигалась мягко и уверенно, сильные руки взяли мои ладони в свои и крепко сжали. Я попыталась высвободиться, но Лекс мне не позволил.

– Я пришел извиниться, Мила, – тихо сказал он, вмиг изменившимся голосом.

– Мне не нужны твои извинения, – проговорила я, снова вырываясь.

Глухо стучало в горле, язык еле шевелился.

Потому что на самом деле мне были нужны его извинения. Очень. В глазах вдруг стало мокро, сердце так сильно заболело, словно все эмоции, которые я пыталась сдерживать все это время, решили прорваться наружу.

– А я все же извинюсь, – продолжил он. – Мила, в тот день, когда это все произошло, я был сам не свой. Я боялся.

Он прикоснулся к моему подбородку, заставляя смотреть себе в глаза. Ядовитые кристально-голубые глаза, которые обжигали, мгновенно утаскивая в свою глубину, где я уже не могла сопротивляться произнесенным словам.

– Боялся, что со мной это опять произошло, Мила, – продолжал он тихо. – Я не стану тебе всего рассказывать и уж тем более не стану когда-либо вновь все это повторять. Но однажды моя женщина уже ушла к другому. И я боялся.

Он сделал небольшую паузу и вновь продолжил.

– Мужчины не часто признаются в своих слабостях, Мила. Но ты должна понять меня. Потому что если ты этого не сделаешь, я сойду с ума. Я люблю тебя, Мила. Правда.

Он взял мое лицо в свои ладони, поглаживая пальцами уголки губ, щеки.

Сердце билось, как птица в клетке. Было обидно, больно, грустно… Я понимала, что скучаю по нему прямо сейчас, когда он находится так близко ко мне и одновременно все еще так далеко.

– Ты сам все испортил, Лекс, – проговорила я срывающимся голосом. – Сам.

А еще я понимала, что хоть и не должна идти на попятную, не должна прощать его, мое сердце уже простило его. Потому что невозможно отказаться от человека, если по-настоящему любишь его. Ни одна гордость не позволит самой себе наступить на горло, раздавить себя и уничтожить, втоптав в грязь.

А оттолкнув Лекса, я уничтожила бы саму себя.

– Я знаю, – мрачно ответил он, на миг опуская глаза. – Когда Валера позвонил мне, объяснив, ЧТО я слышал тогда в трубке твоего телефона, я почувствовал себя полным идиотом. Тут же поехал к Аргосу, чтобы лично спросить у него, что происходит. А, когда он открыл мне дверь с синяком под глазом, я все понял. Еще до его слов. А затем и он сам не стал отпираться. Сказал, что виноват, и, что лицо ему разукрасила ты. Не буду рассказывать, что я с ним сделал, прежде, чем потащить к твоему профессору. Но теперь его лицо гораздо менее симметричное…

А дальше я все знала сама. Но, что это меняло? Его отношение ко мне? Его недоверие? Перечеркивало ли это все те грубые слова, что мне пришлось выслушать в свой адрес?

– Лекс, я не думаю… – начала говорить я, чувствуя себя полной идиоткой. Идиоткой, потому что все равно отталкивала его. Свой собственный наркотик. Это как отказаться от героина в период ломки.

Наверное…

Говорят, от героиновой зависимости невозможно излечиться. И я боялась, что не смогу излечиться и от Лекса.

Ну, что ж…

Но в этот момент произошло нечто странное и совершенно непонятное для меня. Наверное единственное, что могло настолько меня шокировать, что я даже забыла все пафосные речи и перестала слышать глухой и грозный голос собственной гордости.

Мужчина достал из кармана черную коробочку, одновременно вставая на одно колено.

– Милана, выходи за меня замуж, – проговорил он, открывая крышку.

На бархате цвета ночи лежало кольцо белого золота с треугольным камнем, искрящемся, как шампанское.

– Ты с ума сошел? – только и сумела выдавить я, чувствуя, как брови медленно лезут на лоб.

– Разве ты не хочешь? – приподнял бровь он.

И, клянусь, если бы в этом взгляде была хоть капля юмора или насмешки, мол “неужели ты не хочешь замуж за миллионера, детка?”, я бы его убила. Но там не было юмора.

– Не хочу, – твердо ответила я, складывая руки на груди. – Я разве говорила, что хочу замуж?

– Нет, – согласился Лекс, легко убирая кольцо в карман и снова беря меня за руки. – Но я не могу без тебя. А еще я понятия не имею, как тебя вернуть…

Он погрузил пальцы в волосы, на миг зажмурившись.

– Я идиот. Все время что ты была вдали от меня, я сходил с ума, вакханка. Даже когда думал, что ты мне изменила, я был на волосок от того, чтобы плюнуть на все и прийти к тебе. Я был готов горы свернуть, лишь бы ты снова была моей. А когда узнал, что во всем виноват сам, понял, что мне ничего не нужно, кроме как быть с тобой. Кольцо – это не спонтанное решение. Я так чувствую. И хочу, чтобы ты знала, что все серьезно. Чтобы верила, что я никогда больше не усомнюсь в тебе. Чтобы не уходила больше...

Его голубые глаза светились не хуже бриллиантов. И я не могла не поддаваться их чарующему влиянию. Мне так не хватало его рядом! А его слова…Они так глубоко въедались в меня, словно Лекс безошибочно знал, куда давить. Бил в самые больные точки, лишая меня последнего оружия… Последней защиты… перед ним.

– А я и не уходила. Это ты ушел, бросил меня, унизив своими отвратительными обвинениями, - проговорила я дрожащими губами.

– Я тысячу раз виноват, я знаю. Но не убивай меня за это, прошу тебя, – прошептал он хрипло и обнял меня, уткнувшись лбом в мой живот.

От этого голоса мне стало еще больнее.

В этот момент Лекс встал с колен, и на его лице вдруг блеснула тень улыбки.

– Я обидел тебя, я знаю. Но, давай так: ты бьешь меня со всей силы в лицо, и мы все забываем, а?

– Со всей силы? – переспросила я, прищуриваясь.

Сердце ударило в горло и снова опустилось вниз, к ребрам. Успокаиваясь и примеряясь к тому самому месту, которое потеряло более двух недель назад. Адреналин бухнул в голову, рассыпаясь приступом веселья по венам.

Запахло давно забытым счастьем…

– Со всей!

– Хорошо. Но потом не плачь, – согласно кивнула я.

Честно говоря, это уже было мало похоже на ссору. Обида странным образом истаивала на глазах. Но, продолжая играть роль оскорбленной гордости, я замахнулась, намереваясь на полном серьезе отомстить ему за свои страдания.

Кулак мелькнул в воздухе, бестолково просвистев в пустоте. Лекс увернулся, резко нагнувшись и неожиданно перекинув меня через плечо.

– Ага, сейчас! – раздался сквозь смех его дерзкий голос.

Я возмущенно завизжала, дергая ногами. И следующий миг оказалась на переднем сидении знакомого темно-синего Bentley. Встроенная магнитола включилась вместе с зажиганием. Я улыбнулась, не открывая зажмуренных глаз, чувствуя, как тело согревается привычным теплом. Двигатель зарычал, тут же унося вдаль под такие знакомые и родные, сумасшедшие аккорды Scorpions:

“Мы были рождены, чтобы летать,

Чтобы подняться выше неба,

Чтобы жить вечно,

Ты и я.

Ты заставляешь меня верить,

С тобой я ничего не боюсь,

Взлететь, упасть и встретить свой конец.

Ты и я –

Мы были рождены, чтобы летать...”

(с) Scorpions “We were born to fly”