Роман Вакханка. Full vers глава Глава 32

Я повернула голову и встретилась с дикими синими глазами. В них словно плескался океан, и одновременно резвилась звериная охота.

Он действительно предупреждал меня.

– А что ты сделаешь? – издевательски приподняла брови я.

И тут он сорвался. Молниеносным движением спрыгнул с кровати, обхватив меня за талию, приподнимая в воздухе.

Я беспомощно задрыгала ногами, пытаясь отстраниться.

– Отпусти меня, животно…

А в следующий миг он прижал меня к себе как можно сильнее, закрывая рот поцелуем.

Мягкие, властные и такие горячие губы тут же закружили меня, засасывая в бездну привычного безумия. Напоминая о том, какими сладкими и пьянящими они могут быть. О том, как мне этого всего не хватало...

Но нет. Я была не готова так просто сдаться!

Сил оттолкнуть не хватало. И я больно укусила Лекса за нижнюю губу. Он тут же отстранился, издав низкий грудной звук. Отодвинулся от меня, одной рукой прижимая за талию, а другой – потянув меня за волосы, запрокидывая голову и всматриваясь в глаза.

Как ни странно, он ни капли не злился. Напротив, его синий взгляд горел, на губах играла опасная полуулыбка.

– Вакханка, – хрипло проговорил он, разглядывая меня с каким-то хищным удовольствием.

От его низкого полушепота мурашки побежали по спине, по бедрам прошлась горячая волна.

С самого первого дня знакомства Лекс действовал на меня магически, и я ничего не могла с этим поделать. Только удивляться этому не переставала.

Тут же он бросил меня обратно на кровать и резко завел руки за голову. Медленно приблизился, прикрыв глаза, коснулся носом щеки, потерся о кожу рядом с ухом.

– Я так скучал, вакханка, – прошептал он, проникнув горячим языком в ямки ушной раковины, взяв в рот мочку, жадно укусив шею.

Я с трудом подавила приступ удовольствия. Все тело сжало спазмом, хотелось кричать, выгибаясь навстречу его своевольным ласкам, которых было так мало. Дыхание мгновенно участилось, стоило почувствовать, как жестко стало в его джинсах, и как крепко и настойчиво эта твердость прижимается к моим раздвинутым ногам.

– Отпусти меня сейчас же, – выдавила я, начав извиваться, как змея.

Еще не хватало - так просто сдаться врагу!

Но “враг” ничего не ответил, продолжая одной рукой удерживать оба моих запястья над головой. А затем ловко расстегнул и вынул ремень джинсов другой рукой.

– Что ты делаешь? – спросила сдавленно я, как кролик, наблюдающий за удавом. Щеки запылали, стоило представить, что он вот-вот расстегнет штаны, а я увижу его прямой, напряженный от желания член.

Во рту резко пересохло, низ живота заныл от страха и чего-то еще.

Если он трахнет меня прямо сейчас, это же можно будет считать изнасилованием? И, если да, то почему, черт возьми, меня это так возбуждает?

Больше всего на свете я боялась признаться себе, что хочу его прямо сейчас. Хочу ощутить внутри его твердую гладкую плоть, хочу быть до основания наполненной его скользящими движениями, хочу снова почувствовать внутри себя его пульсацию и жар, от которого сходила с ума.

Это было как будто я предаю сама себя. И все равно сопротивляться этому было невозможно.

Легким движением руки Лекс обвязал свой ремень вокруг моих запястий, зафиксировал пряжкой и обмотал конец вокруг спинки кровати.

– Как только я понял, что мне не нужен никто, кроме тебя, я тут же бросил Нику, – сказал он, наклоняясь ко мне, беззащитной, связанной, возбужденной…

Но непокорной.

В этот момент его губы накрыли мои в горячем и жадном поцелуе. Лекс властно проник в меня языком, не давая возможности скрыться. Словно беря меня одним только этим.

И я ответила на поцелуй. Всего на один… Маленькая уступка самой себе. А затем продолжила:

– Какая честь для меня! – воскликнула, едва Лекс отстранился. – Принц соизволил сделать свой выбор, когда, ему, наконец, надоело встречаться с двумя одновременно!

И снова стала вырываться.

Но теперь уже ремни держали меня и держали крепко. Плотная кожа впивалась в запястья, вызывая внутри ноющее чувство беззащитности... и возбуждения.

Я ужасна! Просто ужасна! Но сама мысль о том, насколько я была беззащитна перед ним, насколько находилась в его власти, доводила меня до безумия.

С каждой секундой все внутри меня начинало пылать сильнее.

– Я так скучал по тебе, Мила, – повторил он хрипло, усиливая мое безумие. – Моя дикая, прекрасная вакханка...

Я хотела верить, и не хотела одновременно. И все же слышала в этом голосе столько тоски, что желание простить становилось просто неконтролируемым.

Хотя, может, все же, он лгал, а мне просто слишком хотелось, чтобы его слова оказались правдой?

Лекс опустился к моей груди и коснулся губами молнии халата. Я вздрогнула, почувствовав его легкие дразнящие движения, и замочек стал опускаться вниз, обнажая грудь. Он отстранился на миг, разглядывая меня с тонкой улыбкой. Его взгляд уже помутился от желания, дыхание стало хриплым и тяжелым. А мои маленькие розовые соски были слишком напряженно-твердыми для той роли холодного презрения, которую я избрала.

Лекс приник губами к одной из них, засасывая в рот, прикусывая и отпуская. Целуя мой живот, спускаясь к тонкой линии стрингов из белого кружева.

А я все сильнее извивалась, уже забывая первопричину сопротивления. Тело горело под его губами, плавилось от требовательных движений рук. Я закрыла глаза и прикусила губу, чтобы не застонать.

Это было бы окончательным поражением.

Лекс спустился еще ниже и вдруг одним движением стянул с меня трусики.

– Какого демона?! Я тебя всего исцарапаю, я тебе клянусь! Только прикоснись ко мне! – почти прорычала я, но вышло подозрительно хрипло. – Только попробуй!

В это мгновение раздался звук расстегиваемой молнии на джинсах. А затем обнаженный мужчина своевольно лег на меня, раздвинув бедра, обжег горящим взглядом таких родных голубых глаз и жадно поцеловал, одновременно с силой наполняя меня своей напряженной до предела плотью.

Острый дразнящий восторг все же вырвал из моей груди стон, который не получилось сдержать. Я желала его, я хотела его, и с этим ничего нельзя было поделать. И мой голос смещался с его собственным хриплым выдохом.

Лекс начал резко входить до самого предела, расширяя и полностью заполняя меня собой. Словно он сошел с ума, словно хотел снова и снова быть во мне, будто я никак не могла утолить его жажду.

А потом он прервал поцелуй, глядя на меня мутным, одержимым страстью взглядом. И ничто уже не могло заглушить стонов, вырывающихся из моего приоткрытого рта в такт движениям его бедер.

Он властно провел пальцами по моим губам, проникнув одним из них внутрь. Я жадно захватила его ртом, посасывая, облизывая, теряя разум от того, что в этот момент он был во мне.

С каждым движением звуки, срывающиеся с моих губ, становились все громче. Иногда я видела, что Лекс прикрывал глаза, словно наслаждаясь ими, впитывая их, как воздух.

Тело выгибалось в удовольствии, волосы разметались по подушке. Твердая кожа ремня впивалась в руки, заставляя почти выть от ноющего чувства беззащитности, странно усиливающего пульсацию внутри. И в один момент я обхватила ногами мужские бедра, выгнулась, как кошка, и закричала, не понимая, что происходит:

– Лекс!..

И маленькая комнатка съемной квартиры вдруг словно рассыпалась на осколки, выплескивая волны энергии, разрывая мое тело ударными волнами восторга и эйфории.

Выпив до конца все мои стоны, Лекс в очередной раз резко и сильно толкнулся.

– Моя вакханка, – низко промурлыкал он, входя на всю глубину и замирая.

Его твердая, как сталь, плоть запульсировала, заставив меня почувствовать, как внутри разливается жар. Как где-то глубоко-глубоко внутри ритмично и сладко сокращается, распространяясь горячими спазмами удовольствия. Такими остро-желанными и восхитительно-приятными.

Через несколько мгновений блаженного бездействия Лекс освободил мои руки. А я словно вынырнула из забытья. Пришла в себя, молча оделась, и не глядя на совершенно великолепного в своей наготе мужчину, бросила:

– Это ничего не значит. Уходи. Я не хочу тебя видеть.

Лекс тяжело вздохнул, закрыв лицо руками. А потом устало посмотрел на меня такими родными топазовыми глазами.

– Мила ну вот ты опять… ты сама не понимаешь, чего хочешь. Я же извинился, – сказал он на этот раз грустно.

Я ничего не ответила, отвернувшись от него и молча глядя в окно.

За спиной послышался звук надеваемых джинсов, застегиваемой молнии. А потом тихо хлопнула дверь квартиры.

Он ушел.