Роман Вакханка. Full vers глава Глава 25

– Нет, – улыбнулся Лекс, беря меня за руку и ведя в дальний конец зала.

По углам широкого помещения прямо из травы росли декоративные деревья и цветочные кусты. Из-за одного такого, важно крякая, мне под ноги выбежала рыжая утка-мандаринка.

– О, Господи, – выдохнула я, чуть не наступив на маленькую довольную красавицу. – А их можно гладить? – спросила я с восторгом.

Лекс улыбнулся и кивнул.

– И даже кормить можно. Пойдем к столу, приманишь потом ее какой-нибудь гренкой.

Мы сели в дальний угол ресторана за уютный столик с мягкой персиковой скатертью. Я долго и восторженно занималась еще одной уткой, гуляющей поблизости, пока Лекс на свое усмотрение составлял меню нашего ужина.

Это оказался ресторан китайской кухни, на что мягко намекали бродящие повсюду птицы. Мой кавалер выбрал для меня копченых мини-осьминогов на подушке из нори, морские гребешки с овощами, стеклянную лапшу по-сингапурски, ассорти из свежих ягод и мороженое с зеленым чаем.

Бутылка сладкого шампанского была очень аппетитно открыта официантом и разлита по бокалам. Я чуть быстрее, чем нужно, схватила бокал и отпила половину. Оказалось, что я жутко хочу пить.

– Может дождешься тоста, милая? – ухмыльнулся Лекс, подливая напиток.

Я скромно опустила взгляд и улыбнулась.

– Прости. За что ты хотел выпить?

Мужчина поднял бокал, в котором золотились всеми оттенками солнца искристые пузыри.

– За мою вакханку, конечно же. За то, что она бросила свои игры в Золушку, и перестала убегать. И за то, что я, наконец, ее поймал.

Он обворожительно улыбнулся, не сводя с меня ослепительно-топазовых глаз. Раздался звон бокалов, и я выпила еще половину.

Приятное тепло разлилось по телу. Я наколола на вилку маленького кудрявого осьминога и спросила:

– Теперь ты, наконец, расскажешь мне, как получилось, что ты – танцор, но ездишь на дорогой тачке? Что там за “первые клубы”, которые приносят такой доход?

Лекс сложил руки под подбородком, не сводя с меня вдруг ставшего серьезным взгляда. А еще он будто следил за моей реакцией…

На что?

– Я – владелец сети ночных клубов. Один из них – стриптиз только для женщин.

– Правда? – пожала плечами я, спокойно закидывая осьминожку в рот. Они оказались дивно вкусными. Почему-то я не удивилась. Может, все еще не верилось? – Но это не объясняет твоего танца. Или ты подрабатываешь сам у себя? – ухмыльнулась я такому предположению. Но Лекс ответил снова вполне серьезно:

– Не совсем. Никто в “Казанове” не знает, что я – владелец. Иногда я прихожу туда и выполняю какие-то отдельные заказы, которые кажутся мне интересными. Развлекаю женщин, которые приходят в клуб отдохнуть.

– Ты их трахаешь? – не поняла я, приподняв бровь.

Лицо Лекса приобрело дерзкое и немного хищное выражение.

– Я развлекаю их и развлекаюсь сам. Мне импонирует натуральность, естественность эмоций и желаний женщин, которые они не стремятся скрыть за какими-то корыстными целями. Приходя в клуб, они знают, чего хотят.

– Но это же… как-то… – я не могла найти слов.

– Не беспокойся так сильно, – усмехнулся он. – Я бываю там не столь уж часто, как ты представила.

– Но ведь это... аморально.

Он приподнял одну бровь.

– А как же ты сама оказалась в таком месте? Да еще и в приват-комнате с аморальным танцором?

Я немного напряженно промолчала. И, видя мое недовольство, он откинулся назад в кресле и заговорил:

– Знаешь, я не всегда был тем, кто я сейчас, – начал он. А я вдруг поняла, что это первый по-настоящему серьезный разговор в наших отношениях. – Не всегда был владельцем состояния в миллионы.

Я напряженно сглотнула, понимая, что таких сумм даже не представляю. Но меняет ли это что-нибудь для меня?.. Вряд ли. Но вот теперь я поняла, что, похоже, он говорит правду. Лекс – действительно владеет огромным бизнесом!

– В один момент, когда из грязи я стал тем, кем стал, – продолжал он, сверля меня топазами глаз, – мягко говоря, мой круг друзей изменился.

Его голос стал тревожно-натянутым.

– И не по моей инициативе. Большинство из них исчезли. Женщины, которым прежде я был не интересен, стали вешаться мне на шею, как виноградные гроздья. Догадываешься, почему?

– Из-за денег?

– Очень проницательно, – заметил он с улыбкой. – Большинство женщин, узнающих мое истинное лицо, начинают скрывать свое собственное. Остаются только деньги. И я стал искать место, где на меня все так же смотрели бы с простым человеческим интересом. А не только финансовым. Это место оказалось моим же собственным стрип-клубом. Я устроился инкогнито сам к себе. Предоставил от себя же рекомендации менеджеру. И получил работу без графика и особенных обязанностей. Только то, что входило в мои желания. Как, например, приват-танец для таинственной незнакомки.

Он выжидательно посмотрел на меня, улавливая малейшие изменения в выражении лица. А я не знала, что сказать. В принципе, такая позиция была мне вполне понятна. В конце концов, он был свободным мужчиной, который имел право трахать кого-угодно и сколько-угодно. Вот только я надеялась, что теперь это больше не так.

– А почему ты рассказываешь это мне? Мог бы скрыть половину. Придумать что-нибудь про случайность.

– Потому что я почувствовал: ты – другая. Тебе я могу показать себя настоящего, не боясь увидеть на тебе такую привычную для меня маску обманчивого обожания.

Он взял меня за руку и сжал. На обычно таком дерзком и слегка высокомерном лице застыло теплое и ласковое выражение. Оно словно согрело его холодные топазовые глаза, превратив их мягкие воды южных морей.

Он поднял бокал и чокнулся со мной.

– За мою вакханку, – сказал он и выпил до дна. И тут же игривый огонек вновь блеснул во взгляде. – К тому же ты и так от меня без ума без всяких денег.

Я фыркнула от такой наглости, но не смогла сдержать улыбку. И, промолчав, отпила шампанского.

– А как вышло, что простой выпускник археологического смог открыть такой бизнес? – спросила я задумчиво.

– Мне повезло, – честно ответил он. – Ведь я начинал не один. Члены моей команды, которые теперь являются совладельцами, имели в свое время выгодные связи. Кто – в “органах”, кто – в налоговой. Сперва была одна небольшая площадка, которая, благодаря грамотной политике быстро начала окупать себя. Потом открылись другие.

– Знаешь, а я рада, что все это не по наследству к тебе перешло, – улыбнулась я. – Есть вероятность, что деньги тебя еще не успели испортить.

– Испортить? – приподнял бровь он, усмехнувшись. – Такого мне еще не говорили.

Он мягко улыбнулся, отпив шампанского.

В этот момент пьянящие золотые пузырики уже ударили в голову, и мне захотелось пошалить.

Тогда я вдруг воровато огляделась по сторонам, а потом голую ногу, что нежилась без туфель на мягкой траве, осторожно подняла вверх. Нащупала пальчиками его бедро, проскользнула дальше, заметив в миг потемневший взгляд, и коснулась через брюки его пока еще вполне спокойного мужского достоинства.

– Что ты делаешь? – мягко спросил он, не думая даже оглядываться по сторонам. Его глаза смотрели только на меня, обжигая чем-то опасно-ярким.

– О, абсолютно ничего! – ответила я, осторожно двигая подушечками пальцев и чувствуя, как под тканью стремительно становится тверже.

Улыбка растянулась на моем лице от уха до уха. Наконец-то поводья колесницы в моих руках! И, чтобы хоть как-то подавить радость, я хлебнула из бокала еще золотой сладости.

Продолжая двигать ножкой, я следила, как Лекс продвинулся чуть вперед, словно нависнув над столом шириной своих огромных плеч. Упер локти в стол и сцепил ладони в замок, сверля меня взглядом, в котором плескалась морская бездна.

Его желание уже стало твердым, как скалы на Фессалийской равнине. Грудная клетка вздымалась тяжелее и чаще.

– Ты знаешь, – мягко и опасно проговорил он, – когда дергаешь тигра за усы, нужно быть очень осторожной…

Я игриво приподняла брови.

– О! Я предельно осторожна!

Лекс хищно улыбнулся, показав белую дорожку зубов. Резко встал из-за стола, схватил меня за руку, выдернув со стула, и потянул следом за собой.

– Принесите еще шампанского, мы отойдем! – бросил он на ходу удивленному официанту.

Но наши вещи лежали на столе рядом с недоеденными блюдами, и уважаемый служащий ресторана и не думал возмущаться.

Лекс настойчиво затащил меня за поворот какого-то бокового коридора и почти втолкнул в дверь с табличкой, на которой был в китайской стилистике нарисован щит Марса.

– А почему не в женский? – хохотнув от такого поворота событий, спросила я.

– Туда вечно очередь больше, – отрывисто бросил он, заводя меня в довольно просторную комнатку.

Здесь было очень чисто, и все буквально сияло золотой отделкой. Стопка скрученных в рулоны вафельных полотенец лежала в углу рядом с вазой натуральных фиолетовых цветов. Я таких даже никогда не видела.

Но рассмотреть все в подробностях у меня не было времени. Лекс развернул меня к себе лицом, вдавливая в свое тело, обнимая жестко и страстно. И накрыл бешенным, как ураган в пустыне, поцелуем.

– Я целый день ждал, когда же, наконец, смогу к тебе прикоснуться, – прошептал он, чуть отстраняясь и придавливая меня к раковине. Его рука зарылась в моих распущенных волосах, пальцы сжались, натянули струящиеся пряди, заставляя меня откинуть голову назад. – Моя вакханка… – прошептал он, на этот раз осторожно касаясь губами шеи, словно вдыхая, впитывая момент.

А потом резко развернул к себе спиной и, шлепнув по попе, направил к кабинке.

– На этот раз мягко не будет, вакханка. Ты сама напросилась. А я слишком… голоден, – закончил он фразу низким грудным голосом.