Роман В клетке со зверем глава Глава 54

Темнота. Тяжелый затхлый воздух. Чьи-то голоса. Какой странный сон…

Неожиданно на меня вылили ведро ледяной воды. Я испуганно вскочила, но зря сделала это так резко. Голова отозвалась сильной болью. Громко застонав, я положила руку на затылок и нащупала огромную шишку. Ничего не помню… Что случилось?

Я стала осматриваться, но не видела ничего, кроме темноты и каких-то размытых силуэтов. Постепенно зрение стало фокусироваться, и я поняла, что нахожусь в помещении не одна. Здесь были люди, рассмотреть которых не удавалось.

— Кто вы? — с трудом произнесла я. — Что вы со мной сделали? Как я сюда попала?..

Они молчали, внимательно наблюдая за мной, а я никак не могла понять, что происходит. Постепенно стали возвращаться воспоминания: похищение Софи, отчаяние Макса и Люси, звонок похитителей и мой отчаянный поступок в попытке спасти малышку.

— Где девочка?! — стальным голосом вопросила я, пытаясь зацепиться взглядом за того из них, что был выше. — Где Софи?

— Вспомнила, значит? — усмехнулся мужчина и подошел ко мне так близко, что я могла почувствовать его зловонное дыхание, — скоро ты с ней увидишься.

— Отведи меня к Софи, — потребовала я, стараясь выглядеть непоколебимой, но тут же получила сильный удар по лицу.

— Не смей проявлять ко мне неуважение, дрянь! Напоминаю, что теперь я твой хозяин, — прошипел мужчина, в котором я узнала шрамированного Абдуллу.

Мне было больно, внутри все сжигала ярость, но я решила не спорить с этим человеком. Сейчас моя гордость ни к чему хорошему не приведет. Абдулла кивнул своим людям, остававшимся в тени, и те быстро подхватили меня под руки и куда-то потащили. Я старалась не сопротивляться и даже пыталась идти сама. Шрамированный это заметил и приказал своим шавкам отпустить меня.

— Сама пойдешь? — приторно поинтересовался он, подходя ко мне чуть ли не вплотную.

— Да…

— Вот умница, начинаешь учиться. Глядишь, воспитаю тебя, — я молча опустила голову, но Абдулла с такой силой толкнул меня, что я с трудом удержалась на ногах, — что встала?! Марш вперед.

Меня вели по длинному серому коридору. Кое-где были развилки, иногда встречались массивные кованые двери, но за всю дорогу — ни одного окна. Это натолкнуло на мысль, что мы где-то под землей. Причем вентиляция и вытяжки явно не справлялись. Было слишком душно, и люди Абдуллы и он сам переливались капельками пота, отчего запах моего сопровождения стал невыносимым.

Мы шли довольно долго, пока не остановились у одной двери; в отличие от других, она была обычной, деревянной. Один из мужчин достал связку ключей и, открыв дверь, кивком приказал зайти внутрь. Я оказалась в просторном помещении с обшарпанными серыми стенами и лампочкой вместо люстры. Единственной мебелью были два стула советских времен и складной походный столик.

— Раздевайся! — приказал Абдулла, и у меня сердце ушло в пятки.

— Ч… Что?..

— Два раза повторять не буду. Снимай с себя всю одежду. Живо!

— Что вы собираетесь со мной делать? Где Софи?!

Все мои попытки оставаться твердой разбились вдребезги. От страха сердце бешено колотилось, а ноги стали ватными. Я обхватила себя руками, стараясь отгородиться от этих людей, но только разозлила Абдуллу.

— Ты должна слушаться моих приказов! Немедленно сняла с себя всю одежду и положила на стол! Не сделаешь сама — мои люди помогут!

Глотая слезы, я начала медленно расстегивать пуговицы на рубашке, но руки не слушались. Мои пальцы словно онемели, и никак не получалось просунуть пуговку в петлю.

— Живее! — крикнул Абдулла, достал пистолет и выстрелил в воздух.

Я вздрогнула, но тут же собралась. Как он и приказал, я сняла рубашку, джинсы и кеды, аккуратно сложив все на столе.

— Белье тоже… — недовольно вздохнул мужчина, а его люди разразились мерзким ржанием. Я с надеждой взглянула на Абдуллу и несильно покачала головой, — ребята с тебя его мигом сдерут…

Отвернувшись от них, я дрожащими руками сняла лифчик и положила его на стол поверх остальной одежды. Мужчины опять громко засмеялись и стали что-то бурно обсуждать на непонятном мне восточном языке. Прикрыв грудь руками, я чуть не разрыдалась, но в этот момент мне в спину что-то кинули.

— Живее-живее… Ты же хочешь увидеть девчонку? — крикнул Абдулла, и мне пришлось стянуть с себя трусики.

Мужчина что-то сказал своим людям, после чего один из них взял со стола всю мою одежду и вышел из помещения. Не зная, что меня ожидает, я стояла, прикрывшись руками, чувствуя на себе их голодные взгляды.

— Идем…

Аблулла схватил меня под руку и потащил к небольшой двери в углу комнаты. Он впихнул меня внутрь и включил свет. Я оказалась в огромной общей душевой, как в дешевом общественном бассейне или старой больнице. Пять ржавых душей на голой кафельной стене и ничего больше — ни занавесок, ни ковриков, ни полок. Мужчина снова что-то крикнул своим людям, и через минуту невысокий, одетый в камуфляж бородач принес мне кусок хозяйственного мыла и мочалку.

— Вымойся как следует, — более спокойно, чем раньше, приказал он, — от тебя не должно пахнуть твоими духами и шампунями. Не дразни моих людей своим запахом, иначе сама пожалеешь.

— Вы не выйдете? — с надеждой спросила я.

— Мойся!

Я поплелась к одному из душей, но не смогла повернуть кран. Из-за ржавчины он никак не поддавался. Под общий смех и живое обсуждение мужчин пришлось идти к следующему. Со скрипом мне удалось включить воду, но из душа полилась рыже-коричневая жижа.

— Жди, скоро стечет! — крикнул Абдулла, — мы этим душем не пользуемся.

Вода действительно сбежала через пару минут, и я стала намывать себя мерзким хозяйственным мылом.

— Волосы тоже!

С этим было сложнее. Мои длинные волосы я всегда промывала дорогими шампунями и кондиционером, сейчас же пришлось натирать их мылом. Но с другой стороны, кому какая разница, что будет у меня на голове?

— Полотенце мне полагается? — громко спросила я, закрывая воду.

— Так обсохнешь, — пробормотал Абдулла, — иди сюда.

Прикрывшись руками, я подошла к шрамированному. Он поднял мое лицо за подбородок и внимательно посмотрел в глаза, потом окинул взглядом тело и сказал что-то на своем языке. Остальные поддержали его улюлюканьем.

— Хороша, но есть и лучше. Что же ты такого умеешь, что заполучила Максима? — шепотом спросил он.

— Вы отведете меня к Софи?

Абдулла отпустил меня и толкнул, всем своим видом демонстрируя, как ему не понравился мой тон. Он снова что-то сказал своим людям, и те выстроились в две колонны по обе стороны от меня, будто я могла сбежать.

— Вы вернете мне одежду?

— Получишь новую.

Мы снова вышли в коридор. Я чувствовала себя приговоренной к казни, которую вели на плаху. С трудом поспевая за своим конвоем, я то и дело наступала на мелкие камушки или неровности пола. Из-за духоты мое тело покрылось испариной, и дышать становилось все труднее. Сложно представить, сколько длились эти катакомбы, потому что идти уже не оставалось сил, а ноги были содраны в кровь. Но, наконец, мы остановились у очередной двери. На этот раз внутрь меня не пустили.

Как только Абдулла с парой своих людей скрылись за дверью, все остальные принялись бурно обсуждать меня. Они, не стесняясь, рассматривали мое тело, а когда я села на корточки, пытаясь скрыть наготу, двое из них подняли меня вверх. Моя беспомощность их только веселила. Пока два урода удерживали, остальные принялись внимательно меня изучать, словно первый раз видели женщину. Один из них решился пощупать мою грудь, но я со всей силы ударила его коленкой в пах и начала громко кричать и вырываться, но тут же получила сильный удар в челюсть. Если бы не те, что меня держали, я бы точно отлетела на пару метров.

— Ублюдки, — сплюнув кровь, проговорила я, но они снова рассмеялись.

Крепко удерживая руки, меня заставили выпрямиться, и на этот раз вся эта шантрапа не ограничилась разглядыванием моего тела. Мерзкие руки стали касаться меня, отчего хотелось выть волчицей, но вдруг все прекратилось. Меня отпустили, и я обессиленно упала на пол.

Абдулла подошел ко мне и что-то гневно крикнул своим людям, а они, как нашкодившие школьники, стали прятать глаза. Шрамированный назвал два имени, и мужчины, что меня удерживали, вышли вперед. В этот момент один из тех, кто заходил с ним в комнату, подал Абдулле хлыст, и он наотмашь ударил им по лицу сначала первого, а потом второго. После он повернулся ко мне. Я съежилась от ужаса, ожидая получить такой же удар, но вместо этого мне в лицо швырнули какую-то тряпку.

— Одевайся, — приказал Аблулла.

Это была длинная серая рубаха, доходившая мне до колен. Ткань была потерта, и сама вещь выглядела не единожды стиранной. Не хотелось даже думать, на ком была рубаха до меня.

— А можно мне получить мою обувь? — не выдержала я, понимая, что и шага больше не ступлю.

— Нет, — отрезал шрамированный.

— Но я не смогу долго идти…

— Вот и хорошо. Лишняя подстраховка, что не сбежишь, хотя это невозможно. Но ты не переживай, недолго осталось ходить.

Абдулла сказал правду. Нам оставалось идти совсем немного. За поворотом был коридор с лифтами, но наверх поехали только несколько людей Абдуллы и он сам. Поднимались мы достаточно долго, а значит, мое предположение относительно подземного бункера оказалось верным.

На улице нас ждала старая красная девятка. Необычный выбор автомобиля после дорогих иномарок. Меня практически втолкнули в машину, а потом надели на голову мешок. Мы ехали долго, и я уже потеряла счет времени. Раскаленная на солнце машина стала орудием пыток: из-за мешка я не могла дышать, а сильный запах бензина вызывал тошноту. Несколько раз я думала, что меня стошнит, но все обходилось. Мои конвоиры, кажется, не замечали этих мучений. Они что-то бурно обсуждали на своем языке.

Куда меня привезли, я не знала. Когда машина остановилась, мешок с головы так и не сняли. Кто-то, но точно не Абдулла, подхватил меня под руку и куда-то повел. Босыми ногами я чувствовала песок, сменившийся потом прохладным кафельным полом. Теперь меня вели внутри помещения.

— Добро пожаловать в твой новый дом, — с жутким акцентом прошипел мужчина, который меня вел, и, наконец, снял с меня мешок.

Я оказалась в месте мало чем отличавшимся от тех катакомб, что были до этого, единственное отличие — я точно знала, что мы над землей. Абдулла кивнул тому человеку, что меня вел, и он тут же испарился.

— Слушай внимательно, Татьяна, отныне это место — твой новый дом, сейчас мы отведем тебя в конуру к девчонке, успокоишь ее, а то она все время ноет.

В груди больно защемило. Мне хотелось как можно скорее оказаться с моей девочкой, а они только оттягивали это.

— Ведите меня скорее к Софи!

— Подожди, сейчас принесут вещи, — недовольно одернул меня мужчина.

Мне выдали большой пыльный матрац, пожелтевшую прохудившуюся подушку и простыню. Больше ничего не полагалось. Когда мы прошли по очередному длинному коридору и свернули в небольшую галерею, я услышала детский плач. Все мысли вдруг исчезли, я забыла про израненные ноги, головную боль, выронила из рук постель и бросилась вперед. Подбежав к двери, из-за которой доносились громкие всхлипы Софи, я стала дергать ручку, но, конечно же, дверь была заперта.

— Я не разрешал тебе бежать, — схватил меня за волосы Абдулла, сильно потянул вниз, а потом отшвырнул, — сейчас же подними свою постель.

Не спорить! Не спорить! Только не спорить! Я нужна Софи. Я послушно подняла с пола матрац, в который свернула подушку и простыню.

— Так-то лучше, — поворачивая ключ в замке, довольно сказал шрамированный.

Как только дверь открылась, меня втолкнули внутрь и тут же заперли снаружи. Небольшая комнатка слабо освещалась через маленькое окошко у потолка. Сбоку у стены лежал такой же матрац, как выдали мне, и подушка, больше никаких вещей не было. Но все стало неважным, когда я увидела Софи. Малышка сидела, забившись в дальний угол, и плакала.

— Софи, детка!

Девочка повернулась ко мне и на какое-то время замерла. Потом она медленно поднялась и, склонив голову на бок, внимательно на меня посмотрела. Она словно пыталась узнать меня…

— Таня? — недоверчиво спросила она.

— Да, милая, я пришла к тебе.

— Танечка!

Малышка со всех ног бросилась ко мне, и я, подхватив ее на руки, закружила. Хотя было дико больно от побоев, я не могла остановиться. Софи стала целовать меня, трогать волосы, гладить по щекам, а я никак не могла наглядеться на мою девочку.

— Таня, почему у тебя такое лицо? Все в болячках?

Только сейчас я поняла, почему малышка так всматривалась: она меня не узнала, а я даже не подумала, что эти подонки успели как следует меня разукрасить.

— Так вышло, милая. Я просто упала.

— Таня, я хочу домой. Ты заберешь меня? Я хочу к папе и маме! — снова захныкала она.

Я понимала, что для ребенка похищение — это травма на всю жизнь. Признайся я, что нас держат в плену, только усугубила бы ситуацию. Решение пришло само собой.

— Солнышко, мы пока не можем уехать. Это такая игра между твоим папой и этими дядями. Мы должны сидеть тихо и ждать, когда твой папочка нас найдет и вернет домой.

— А он нас точно найдет?

— Конечно! А пока, чтобы тебе не было страшно, я буду с тобой.

Я расстелила свой матрац, села и усадила малышку себе на колени. Она внимательно слушала правила игры, которые я выдумывала на ходу, чтобы обезопасить Софи от похитителей. Так, ей нельзя было заговаривать с дядями, что нас удерживают, нельзя при них упоминать про Макса, не смотреть, если они захотят пообщаться со мной в камере. Мне нужно было обеспечить малышке нормальную психику, а значит, любыми способами абстрагировать от действительности.

Софи с интересом приняла правила игры, и уже через некоторое время я смогла убедиться, что она все верно усвоила. За мной снова пришли люди Абдуллы, и моя маленькая умница тут же спряталась под подушку.

— На выход, — кинул один из мужчин.

— Куда вы меня уводите? — тихо прошептала я, чтобы малышка не услышала волнения в моем голосе.

— Абдулла приказал.

Шрамированный ждал меня у двери. Как только меня вывели, он стал фотографировать. Яркая вспышка слепила, и я зажмурилась, за что получила очередную оплеуху.

— Это для твоего ненаглядного. Отправим ему твои фотографии. Пусть видит, что ему лучше поторапливаться, — усмехнулся Абдулла и вплотную приблизился ко мне, — хочешь, расскажу один секрет?

— Какой?..

— Мы не любим иметь дело с детьми, я не хотел похищать дочь Максима. Моей целью изначально была ты!