Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 935

Давид действительно относился к Любочку как к собственной дочери. Беспомощно покачав головой, я шагнула вперед и похлопала его по плечу, сказав:

— Когда же ты будешь также переживать о Сене… Поговорим об удочерении потом.

Договорив, я, не дожидаясь его ответа, поднялась наверх. Около восьми мне позвонила Анна, которая заранее направилась за границу на лечение. Перекинувшись со мной парой фраз, она, повесив трубку, села в самолет. Она была человеком свободным и непринужденным, хотелось бы, чтобы в этот раз по возвращении она привезла хорошие новости.

На следующий день Давид настоял на том, чтобы вместе со мной проводить Любу в школу. Когда машина остановилась на том же перекрестке, что и в прошлый раз, из толпы детей уже выделялась высокая фигура Виктора, однако он намеренно оделся неброско, а с щетиной на лице как будто и вовсе постарел на десять лет.

Люба долго не виделась с ним, поэтому, выйдя из машины, тут же засеменила к нему. Коновалов, присев на корточки, оберегал девочку, они шутили, смеялись и казались так близки, что вызывали зависть, конечно, только у посторонних.

Мой брат же тут же неприкрыто продемонстрировал свою ревность. При виде беззаботного общения Любы и Виктора его лицо потемнело, словно ему так и хотелось разорвать эту картину в клочья. Мужчина шел и что-то бормотал себе под нос, только вот, судя по лицу, ничего хорошего в его бормотании не было.

Увидев нас спустя сутки, Коновалов кивнул в знак приветствия, гораздо более скромный, чем ранее. Слишком часто я видела подобное в самом начале отношений с Русланом, и при мысли о том, что под его добрым выражением лица спрятан коварный замысел, я тут же невольно вздрогнула про себя. Боясь пожалеть об этом, я предпочла не подходить к нему и просто сказала:

— Прошу вас, Фарид Сергеевич, позаботьтесь о Любе в школе.

— Хорошо, мне не сложно, это моя обязанность. Она очень послушная. – Виктор погладил девочку по пушистой голове, и они улыбнулись друг другу – очень гармоничная картина.

А для Давида эта сцена была слишком режущей глаз, его брови нахмурились в форме галочки, лицо скривилось – важно, что из-за перевода в другую школу они с Любой по-прежнему не разговаривали, и сейчас ему было сложно, отбросив всю свою гордость, по собственной инициативе сблизится с племянницей, отчего, ему, конечно, становилось еще тоскливее. Мой всегда равнодушный брат вдруг с такой серьезностью начал относиться к ребенку.

Сжав губы, я незаметно подмигнула дочке, и она, тут же интуитивно все поняв, тут же схватила Давида за руку и, кокетничая, сказала:

— Дядя, дядя, заберешь меня вечером? И поедем поедим мороженое, мне очень нравится с дядей есть мороженое!

Сколько бы лет не было девушке, ее сладкий детский лепет – это искушение, за которое мужчины, не в силах сопротивляться, готовы отдать свою жизнь. Неудивительно, что лицо Давида, которое словно было затянуто свинцовыми тучами, прояснилось, и, хоть его подбородок и был высокомерно поднят, однако улыбку в уголках рта скрыть он не мог. Намеренно притворяясь равнодушным, мужчина, опустив голову, посмотрел на девочку и, деланно прочистив горло, холодно сказал:

— Будешь вести себя хорошо – получишь награду, будешь вести себя плохо – не получишь мороженое!

— Поняла! – Проказничая, Люба, подняв руку, отдала честь. Ее пухлое тельце не могло стоять ровно и пошатывалось, что делало ее очень милой.

Давид, больше не в силах сдерживаться, присел на корточки и взял девочку за руку, глядя на нее вдруг ставшими ласковыми глазами.

— Люба, будь умничкой, хорошо учись и играй, поняла?

Так или иначе, но в присутствии моей дочери этот некогда устраивавший скандалы несгибаемый мужчина вдруг превратился в усмиренного льва, а его бережный вид невольно вызывал в людях ощущение спокойной домашней обстановки. Однако я также понимала, что мой брат, как и я, слишком беспокоится о безопасности своей племянницы.

А дети, не понимая, но слушая закадровый голос, делают все, что им скажут взрослые, поэтому Любочка послушно кивнула, ответив:

— Ага! Дядя, я поняла! Я заведу много друзей и буду стараться стать маленьким супергероем!

Детская невинность – лучшее средство для очищения от беспокойства и грусти, от улыбки девочки нам стало гораздо легче и мы, ничего не говоря, позволили Виктору увести ее внутрь здания. Однако на этот раз, отчетливо видя, как рука об руку удаляются силуэты «учителя Фирсова» и Любы, тяжесть на моем сердце вовсе не стала меньше. Но тут ко мне внезапно наклонился брат и сказал, словно у него был план:

— Не переживай, я нанял для Виктора ассистента, чтобы гарантировать, что у него никогда не будет возможности остаться с ней наедине.

Только услышав эти его слова я, наконец, выдохнула.

***

После возбуждения дела Милонова Адама он попал в поле зрения немалого количества СМИ, и за пределами зала суда постоянно сидели в засаде репортеры, да и в самом суде находилось достаточно много зрителей.

Увидев на месте адвоката ответчика Джи Хана, я немного удивилась – едва получив лицензию адвоката, он тут же затеял судебную тяжбу от лица Стеллы, этой акулы бизнес-сообщества, для новичка в юриспруденции, даже с подтвержденными полномочиями, это было огромной славой.

Однако несмотря на то, что парень изо всех сил пытался оправдать своего подзащитного, перед лицом бесчисленных реальных доказательств он так и не смог выстоять против Камиля. Первая инстанция постановила, что инвестиционная финансовая компания корпорации «Ларстрой» должна выплатить Адаму восемьдесят процентов выделенных средств, то есть, сто шестьдесят миллионов.

Покинув зал суда, истец, поняв, что его шансы на победу в этом деле высоки, пригласил всех отпраздновать это, и Джи Хан с помощником последовал за нами.

— Что вы хотели, Джи Хан? Как юрист, вы должны понимать, что в случае тайного общения со свидетелем я могу потребовать аннулировать вашу квалификацию защитника. – В суде Камиль был остер на язык, но и в частном порядке провоцировать его не стоило.

— Я прекрасно это знаю, я просто хотел поговорить я госпожой Афанасьевой, думаю, это не нарушает правила, – ответил тот.

Поражение было предопределенно, о чем тут нам, соперникам, говорить?

Хоть я и не понимала, чем таким меня интригует Джи Хан, однако я все же согласилась, и отошла с ним в стоявший рядом зал.

— Если вам есть что сказать, говорите прямо, адвокат Джи. – Если он хочет подослать меня к Камилю с просьбой пойти на уступки, то мы не договоримся.

— Госпожа Афанасьева как всегда откровенна. Раз так, то и я не буду ходить вокруг да около, мой подзащитный, генеральный директор Ларина, надеется, что вы сможете уговорить господина Милонова отозвать свои обвинения и уладить все в частном порядке. Что же касается суммы компенсации, госпожа Ларина сказала, что ее можно изменить на двести миллионов и сполна вернуть истцу.

Услышав его слова, я испытала некоторое недоумение – ранее они игнорировали моего подзащитного, а теперь решили уладить все в частном порядке, что они задумали?

Не услышав от меня ответа, Джи Хан глубоко вздохнул и продолжил объяснять:

— Ларины и Милоновы – семьи, занимающие важные положение в Москве, и не стоит им ради каких-то двухсот миллионов публично разрывать отношения. Госпожа Ларина сказала, что впредь вклад господина Милонова будет приносить ему наибольший доход, вот так, не знаю, довольны ли вы такими условиями?

— Вы меня спрашиваете? – прикинувшись дурочкой, спросила я. — Адвокат Джи, боюсь, вы глупы, истцом в этом судебном деле является Адам, а я выступаю лишь в качество его помощника-адвоката, человек маленький, так что, пожалуй, ничем не могу вам помочь.

Парень, вероятно, не ожидавший, что я не пойду на компромисс, нахмурился, выражая некоторое недовольство.

— Госпожа Афанасьева, не шутите со мной, во всей Москве ни одна юридическая фирма не осмелилась взяться за это дело, только вы, видимо, корень проблемы не слишком связан с господином Милоновым.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Ты задолжал мне любовь